Он почти сразу же перебил меня:
— Если он невидимый, то это — не свет.
Я вздохнул:
— Как его не называй, это штука того же типа, что и свет — просто её нельзя увидеть. Металл будет резонировать, и создавать электрический ток, когда в него попадёт сигнал…
Стефан нахмурился:
— Какой ещё ток?
— Электрический, — повторил я. — Ты же знаком с молнией. Это — то же самое, за исключением…
— А насколько опасной будет эта штука?
Остаток нашего разговора был фрустрирующим, и почти полностью непонятным для Графа Малверна, но он по крайней мере принял мои заверения в том, что мы не подвергали его замок опасности. Через некоторое время он бросил попытки понять ситуацию, и ушёл, позволив мне поговорить с Гэри и Мэттью.
Гэри улыбнулся мне — его андроидное лицо почти идеально имитировало человеческое выражение:
— Я слышал ваш разговор. Впечатляет, как быстро ты усвоил принципы электромагнетизма.
Всё ещё раздражённый после разговора с Графом Малверном, я проигнорировал комплимент:
— Что мне действительно любопытно, так это то, как ты планируешь обнаружить с помощью этой штуки врага. Я понимаю, как ты уловишь сигнал, но судя по тому, что ты рассказывал, ты не сможешь определить направление. Если это так, то ты не сможешь триангулировать.
— Верно, — сказал Гэри. — Однако у нас будет несколько принимающих антенн, и сила сигнала будет разной в каждой точке. Используя эту информацию…
Я перебил его:
— Даже если бы у тебя была точная сила сигнала, это лишь дало бы тебе примерное расстояние — но у тебя её нет, потому что ты не знаешь, какова была сила сигнала в исходной точке.
— Весьма верно, — ответил он. — Но я могу сравнить сигнал, полученный в каждой точке, и получить разницу, и это, в совокупности с известным расстоянием между этими точками, даст примерное расстояние.
«Хитро», — подумал я. «Имея три примерных расстояния, он сможет создать окружности, и трилатерировать источник.
— Но это сработает только в том случае, если источник сигнала находится между антеннами, и тебе понадобится три сигнала, чтобы примерно определить расположение источника, предполагая, что он находится внутри треугольника.
— Вот, почему я хотел бы создать ещё антенны в других местах, например в Сурэнсии, — сказал Гэри. — Но у меня также есть метод определения расположения даже в том случае, когда источник сигнала находится не между антеннами.
Я немного подумал об этом, переваривая сказанное, прежде чем наконец спросить:
— А что насчёт скорости?
— Прошу прощения? — сказал Гэри.
— Чтобы оценить расстояния, исходя из времени, тебе нужна скорость распространения сигнала, — пояснил я. — Верно? — Это уже выходило за пределы моего понимания, но я твёрдо вознамерился всё уяснить.
Мэттью подал голос:
— Это — самое лёгкое. Сигнал состоит из света, поэтому распространяется со скоростью света.
— Чего? — Насколько я знал, у света не было скорости — он распространялся мгновенно. С другой стороны, не так уж давно я думал то же самое о звуке.
Мэттью осклабился:
— Я почитал кое-что в мире Керэн, а Гэри с тех пор объяснил мне ещё больше. Мы можем поговорить об этом позже, но пока что поверь, у него есть конечная скорость. Проблема, для простых смертных, состоит в том, что из-за огромной величины скорости кажется, будто он распространяется мгновенно, даже на больших расстояниях. К счастью для нас, Гэри может измерять время в очень маленьких промежутках.
Дальше всё стало ещё интереснее, и я было поражён точностью и масштабностью знаний, которыми обладали люди из мира Керэн. Однако через некоторое время стало очевидно, что я замедлял им работу, поэтому я закончил с вопросами, и попрощался.
Гэри меня остановил:
— Минутка, Мордэкай. Мне подумалось, что ты мог бы помочь мне с маленьким экспериментом.
— Конечно.
Чуть погодя андроид протянул мне прямой металлический стержень:
— Сегодня ясная погода, и видимость почти идеальная. Поскольку мы находимся у океана, это место идеально для этого эксперимента.
— Чего именно ты от меня хочешь? — спросил я.
— Возьми стержень, который я сделал длиной ровно в два метра, и отлети прочь над водой. Мэттью останется со мной на берегу, и будет общаться с тобой телепатически. Когда ты почти исчезнешь за горизонтом, я скажу ему попросить тебя остановиться, и опустить кончик стержня так, чтобы гребни волн едва касались его. Дальше я попрошу тебя продолжать двигаться прочь, пока верхний кончик стержня не исчезнет из виду. — Затем он передал мне маленький прямоугольник, через который я говорил с ним в первую нашу встречу.
Прямоугольник был устройством из мира Керэн, она называла его «ПМ». Он был продуктом технологии, как и тело Гэри. В прошлом он говорил с нами с помощью этой шутки.
— А это зачем? — спросил я. — И что такое «метр»?
— Метр — это единица измерения в моём мире, с которой мне работать гораздо легче. Это поможет мне определить точное расстояние между нами. Я не могу общаться с тобой через него на таком расстоянии, но я могу измерять сигнал, который он испускает, чтобы определить расстояние. В идеале в этом не будет необходимости, но у меня сложилось подозрение, что дополнительная информация мне понадобится, — ответила машина.
— А что именно ты пытаешься выяснить?
— Точную кривизну вашего мира, — сказал Гэри.
Я засмеялся:
— Эти сведения есть в моей библиотеке. Моряки и навигаторы уже всё это проделали. Вечером я могу показать тебе графики.
Андроид настаивал:
— Тем не менее, я бы хотел провести этот эксперимент. А вечером мы сможем сравнить числа из ваших графиков с моими результатами.
* * *
Вернувшись несколько часов спустя домой, я принял ванну. Я не очень-то испачкался, но брызги морских волн оставили у меня чувство липкости и странный запах. У Пенни прибавилось сил, и все остальные были вне дома — редкий тихий час. Пенни ходила по дому, и я воспринял это как хороший знак.
Я только закончил вытираться, и надел длинный халат, когда услышал крик со стороны кухни.
Бросившись бежать, я добрался туда несколько секунд спустя, и обнаружил Пенни — она сидела на полу у стойки и плакала, а вокруг неё были разбросаны морковь и репа. Из дверного косяка торчал её любимый кухонный нож.
— Что случилось? — взволнованно спросил я.
Она сидела, опустив голову, уставившись на покрывавшую пол плитку.
— Уйди, — тихо сказала она с предостережением в голосе.
Игнорируя годы супружеского опыта, я всё равно к ней подошёл:
