«Они уже знают, что я здесь. Нет смысла сдерживаться».
Вздохнув, я перестал держаться за свою человечность, и потянулся вниз, глубоко в землю. Та ждала подобно голодной гончей, с нетерпением ждущей зова хозяина. Я изменился. Моя точка зрения стала больше, и мир стал проще. Моя кровь закипела под холодной корой моей кожи, и я с радостью выпустил её наружу.
Я поднял её из глубин, позволив ей разлиться по ландшафту, глотая обстреливавших меня незначительных металлических паразитов. Земля… нет, я поднялся, горячий и расплавленный, и всё вокруг горело, плавилось или превращалось в пепел.
Огонь, мой гнев, стал ещё больше, расширяясь подобно волнам на поверхности пруда, поглощая всё вокруг. Чем горячее я пылал, тем больше я расширялся. Лес исчез, и я начал поглощать земли вокруг него, но по мере расширения я ощутил, что мой гнев и моя воля начали остывать. Моё сознание гасло, и гнев таял. «Зачем я сюда пришёл?».
И тут я увидел его. Небо вспыхнуло — вдалеке появился яркий свет, ненадолго заливший мир. «Сигнал».
Я каким-то образом знал, что это значило. Всё закончилось. Надо было возвращаться. Медленно, через силу, я заставил себя сжаться, снова стать маленьким. Это было непросто, но я знал, что мне нужно было делать. Я уже был таким раньше — стану таким и снова. Плоть забывает, но камень — помнит. Даже если камень должен стать плотью.
В конце концов я обнаружил, что стою над Долиной Глэнмэй, а под моими ногами высится гора пылающего камня. Я защитил себя от жара, хотя не помнил о том, как делал это. Небо на востоке начало светлеть — первый признак приближающегося рассвета, а я понятия не имел, как долго я там стоял.
Я чувствовал себя тяжёлым, будто мои руки и ноги были скованы железными кандалами. Я устал. Окружённый горящими клубами дыма и пепла, я стал спускаться, используя магию для опоры там, где некуда было ступить.
Через некоторое время мне в голову пришла мысль. «Это же глупо, надо лететь». И я взлетел, ухватившись за воздух своей волей, и позволив ему понести меня в том направлении, куда мне было нужно. «Домой».
Глава 35
Пенни была не рада.
Вообще-то, это ещё мягко сказано. Ранее она была в хорошем настроении, но оно разбилось на части, когда Морт опоздал к ужину, и начал раздавать приказы с буйной страстью безумца. «Или, как мне нравится думать, с буйной страстью моего мужа».
Он всегда такой был. Она будто была замужем за двумя разными мужчинами. Один был спокойным, тихим, немного ленивым, и склонным к доводившему почти до меланхолии самоанализу. Другой был тем демоном, который объявился этим вечером. Мордэкай мог колебаться, обсуждать и обдумывать целую вечность, но когда он что-то решал, то превращался в совсем иное существо.
Тихий философ исчезал, и появлялся бешеный безумец. Что хуже, в этот раз он был не обычным безумцем, который запирался в мастерской дни напролёт, занимаясь своими странными проектами. Нет, этот безумец указывал всем готовиться к войне.
Он раздавал приказы как командир на поле боя, не терпя обсуждений и возражений. Она в прошлом мирилась с таким его поведением, но обычно это было в ситуациях, когда такие действия казались необходимыми. Сегодня же не было никакого предупреждения, никакого предвиденья, не ожидалось ни хаоса, ни бедствия. В последнее время у них были встряски, в том числе неожиданное нападение анголов, но Пенни не ожидала этим вечером метаться по дому, готовясь к невиданным врагам.
Нет. Она ожидала чашку горячего чая, недолгую беседу, и Хампфри пообнимать.
Будто прочтя её мысли, ещё не до конца выросший щенок рядом с ней снова залаял. Хампфри мгновенно почуял всеобщее возбуждение, и метался с высунутым повсюду, иногда подпрыгивая, с тех самых пор, как Морт уничтожил вечерний покой.
— Тихо! — огрызнулась она на пса. Хампфри взвизгнул, и побежал прыгать вокруг Алиссы, всё ещё надеясь на то, что ему позволят поучаствовать в затеваемой человеками игре.
Хмурясь, Пенни безрезультатно почесала свою культю. На ней вновь была надета тяжёлая стёганая куртка с зачарованной кольчугой поверх. Оба предмета экипировки были залатаны и перекроены, чтобы убрать ненужный левый рукав, но рука от куртки всё равно чесалась. Единственным её утешением было то, что куртку она приказала постирать перед тем, как её перекроили, так что в кои-то веки пахло от неё не так плохо, как обычно.
К сожалению, новая броня, о которой последнюю недели твердил Мордэкай, всё ещё не была готова, как и рука, которую он мастерил. Предполагалось, что это будет сюрпризом — но Пенни было совсем нетрудно обо всём догадаться. Каким бы хитрым он ни был, Морт был для неё как открытая книга.
— А разве нам не следует оставаться здесь? — спросила Алисса уже, наверное, во второй раз. — Скорее всего, здесь безопаснее.
— Это место больше не является тайной, как тебе прекрасно известно, — резко ответила Пенни, заставив Алиссу опустить взгляд.
Менее чем год тому назад эта молодая женщина привела врагов в их скрытый горный дом, чтобы похитить Айрин. По большей части её оправдали, но её служба семье Иллэниэл была частью назначенного ей судом наказания. Девушка Пенни нравилась, и обычно она не стала бы так на неё огрызаться, но стресс делал её раздражительной.
Она не стала просить прощения, но смягчила тон для своей следующей ремарки:
— К тому же, Айрин — единственная из оставшихся волшебников, и ей нужно быть в донжоне, чтобы управлять защитой замка, если действительно будет нападение. А если моя дочь там, то и я тоже буду.
Менее чем час спустя они сидели, укрывшись в семейных апартаментах в донжоне — в месте, где они почти никогда не спали. Леди Роуз и Элиз были с ними, и казалось, что они твёрдо вознамерились дежурить всю ночь.
Замковая стража была уведомлена, и минимум половина людей была при исполнении, патрулируя стены и занимая защитные позиции по всему замку. Городские ворота были закрыты, как и ворота замка. Даже решётка была опущена.
Роуз поглядела на Пенни поверх кромки своей чайной чашки:
— Тебе правда необходимо носить это всю ночь, дорогая?
Она имела ввиду кольчугу Пенни, конечно же. Мать Морта ответила раньше, чем Пенни успела заговорить сама:
— Конечно же необходимо! — сказала Мириам в её поддержку. — Моя дочь очень серьёзно относится к своему долгу.
Мириам, будучи простолюдинкой по рождению и воспитанию, весьма отличалась от Леди Роуз по мировоззрению. Пенни сама не могла сказать, что всегда была согласна со своей свекровью, если уж на то пошло — но та всегда была на её стороне, в любой ситуации.
— Я не хотела критиковать, Мириам, — успокоила её Роуз. — Я просто беспокоюсь, что она не сможет отдохнуть.
— Да мы и так не будем спать этой ночью, — бросила Мириам. — До тех пор, пока не вернутся дети.
Под «детьми» Мириам имела ввиду тот факт, что помимо Айрин все её внуки, а также Грэм, были где-то в другом месте, и кто знает, с какими опасностями они там сталкивались. Пенни обнаружила, что слегка улыбается. «Вообще-то, она и Морта тоже имеет ввиду». Мириам Элдридж желала защитить своих внуков лишь немногим больше, чем своего сына.
