— У тебя злое чувство юмора, Мордэкай. Тебе кто-нибудь об этом говорил?
Я по-хулигански улыбнулся ему:
— Всё время говорят. Я виню за это твоего брата. Он плохо на меня влиял.
— Я не совсем в этом уверен, — сказал Роланд. — Я всегда подозревал, что это Маркус от тебя нахватался.
Закончив круг, я шагнул в него, и подождал, пока Роланд не встал рядом:
— Кто знает? — сказал я ему, а затем усилием воли перенёс нас обратно в мой тихий горный домик.
Айрин и Линаралла были рады нас видеть, но после коротких приветствий я повёл Роланда к порталу в моём доме. Прошёл уже не один месяц, и ему нужно было повидаться с его сестрой, Ариадной, хотя бы ради её душевного спокойствия. Тихо прошептав командное слово, которое должно было удержать портал активным для не настроенного на него человека, я открыл дверь в кладовку, и провёл через неё Роланда в покои Королевы.
Когда мы прошли через портал, моё внимание мгновенно привлекли определённые вещи. Самой заметной из них был тот факт, что поблизости было два очень мощных источников эйсара — волшебников. Также в помещении было ещё несколько человек. Я инстинктивно укрепил свой щит, но через полсекунды я опознал магов по их эйсару. По обе стороны от дверного проёма, в коридоре, стояли мой сын, Коналл, и Гарэс Гэйлин. Что касается остальных, это был Сэр Харолд, и ещё двое его гвардейцев.
Всем им, похоже, было неуютно. Ну, кроме Гарэса, конечно же. После тысячи лет, проведённых в облике дракона, душевное состояние на нём почти никак не отражалось, кроме надменности.
— Он здесь, — окликнул Харолд сидевшую в соседней комнате Королеву.
— Ценю такое внимание, — ухмыльнулся я. — Откуда вы знали, что я здесь появлюсь?
Харолд с неуютным видом отвёл взгляд:
— Догадались. Тут и ждали. — После чего его взгляд упал на стоявшего рядом со мной человека, и его глаза расширились.
Я улыбнулся:
— Ну, ожидание окончено! Уверен, вы помните Его Светлость, Герцога Ланкастера. — Я напыщенно поклонился, представляя им Роланда.
— Роланд? — сказала Ариадна, всё ещё находившаяся в соседней комнате.
Не заставляя её ждать, я первым прошёл туда, ведя за собой Роланда. «Почему они охраняли портал?» — гадал я. «Они что, думали, будто я приведу за собой через него какую-то угрозу?». Но я не стал задумываться на эту тему. Мне было интереснее увидеть лицо Ари, когда она воссоединилась с братом.
Секунды спустя Ариадна и Роланд крепко обнялись. Остальные зашли вслед за нами — Коналл встал слева от меня, а Гарэс — справа. Гвардейцы рассредоточились по комнате, после чего Харолд прошёл передо мной, и остановился, отгораживая меня от Королевы. Их движения казались почти непринуждёнными, но позиционирование было слишком рассчитанным, чтобы быть случайным.
Королева разомкнула объятия, и уставилась на меня, но прежде чем она смогла что-то сказать, Харолд начал говорить:
— Лорд Камерон, долг обязывает меня…
Ариадна положила ладонь ему на плечо:
— Постой, Сэр Харолд. Дай мне поговорить сперва.
Я оглядел собравшихся, читая выражения их лиц, и видя в них напряжение.
— Ваше Величество, что вообще происходит?
На лице Ариадны было суровое выражение:
— Где именно ты был вчера, Морт?
— Вообще-то, я хотел с тобой об этом поговорить, наедине. Я был свидетелем печальных вещей, — ответил я.
— Ты видел моего мужа, Принца Лиманда? — спросила она.
Я кивнул:
— Я посетил его охотничий домик. Признаю, мне не следовало этого делать, но мне было любопытно, с кем она там встречался. Знаю, не надо было за ним следить, но то, что я увидел, было настолько ужасным, что я вынужден был приложить руку.
В ответ на мои слова Королева явным образом вздрогнула, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы собраться, прежде чем она продолжила:
— Значит, это действительно был ты, а не иллюзия или личина. Ты видел там Лорда Эйрдэйла?
— Видел, хотя мы с ним вроде бы не разговаривали. Я сразу же поднялся наверх, в комнату, где был Лиманд. Он собирался высечь одну из своих служанок, молодую девушку, — объяснил я.
— А потом? — задала она вопрос, и почти казалось, что она не хотела услышать ответ.
Я пожал плечами:
— Ну, признаю, я вышел из себя, но…
— Отец, не надо! — воскликнул стоявший рядом со мной Коналл.
— Сэр Коналл! — рявкнул Харолд. — Молчи, пока Королева с ним не закончила.
Тон его голоса меня разозлил:
— Харолд, не говори так с моим сыном. Он не имел никаких дурных намерений.
Харолд не ответил, но Ариадна жестом приказала мне продолжать:
— Пожалуйста, договаривай, Лорд Камерон. — В её голосе звучала обречённость.
«Почему она так расстроена?». Это была бессмыслица какая-то. Очевидно, Лиманд, или Эйрдэйл, рассказал им о моих действиях, но это не могло полностью оправдать их поведение. Бить Принцу морду — это определённо преступление, но я это сделал небезосновательно.
— Как я уже говорил, я вышел из себя. Девушка, которую он хлестал, была не старше двенадцати. Я сорвался, и так ему вломил, что он потерял сознание.
Ариадна была шокирована:
— Он был без сознания?
Я кивнул:
— Знаю, что она была его собственностью, но даже принцам закон не позволяет так обращаться с ребёнком. У неё по всему телу рубцы. Кто знает, как долго он над ней измывался, и что ещё он с ней делал? Прости меня за эти слова, но твой муж — чудовище.
Разгневавшись, Королева повысила голос:
— Тогда тебе следовало привести его ко мне! У тебя были доказательства его преступления. Были свидетели. Тебе следовало позволить закону с ним разобраться! Я его недолюбливала, но такое! Как я могу оправдать твои действия?
«Да я его просто ударил… один раз». Неужели это было так плохо?
— Доказательства по-прежнему у меня. Девушку я взял с собой к себе в дом. Её тело — достаточное доказательство, и свидетели никуда не делись. Спроси их. Некоторым из них могут и соврать для него, но наверняка одного или двух можно убедить рассказать правду.
— Мы их опросили, — сказала Ариадна. — Их показания совпадают с твоими, как и рассказ Лорда Эйрдэйла.
— Тогда ты знаешь, что он — чудовище, — объявил я.
— Ты что, совсем не раскаиваешься, Морт? — сказала Ариадна. — Пусть он был чудовищем, но ты хладнокровно убил его, пока он лежал без сознания.
Я что, настолько сильно его треснул? Нет, не может быть. Перед уходом я убедился, что его сердце по-прежнему бьётся. Он был жив. Я с отвисшей челюстью оглядел лица остальных людей в комнате. Их холодные взгляды не оставляли сомнений в том, что Лиманд был мёртв.
