— Могли бы хоть носки оставить! — крикнул я, гадая, услышит ли меня кто-нибудь. Если и слышали, то не расщедрились на ответ. Было бы здорово услышать даже смех, или ругательства. Что угодно — лишь бы знать, что кто-то меня услышал.
«Сколько я уже тут провёл? Час, два?». Я рассмеялся. Скорее всего, не прошло ещё даже двадцати минут. Сколько осталось до суда? Если неделя, то мне нужно было ждать — я быстро прикинул в уме — ещё пятьсот четыре раза по столько же.
А если больше недели?
— Будет непросто, — сказал я себе.
Через некоторое время я погрузился в воспоминания. Одним из преимуществ идеальной памяти было то, что всегда можно вновь вернуться в прошлое. Стараясь игнорировать твёрдый камень под спиной и холод в ступнях, я вновь с головой ушёл в тёплые летние деньки. Когда я ещё был просто другом Пенни — девочки, которой, казалось, никогда не хватит глупости в меня влюбиться. Когда у Маркуса всегда был какой-то дурацкий замысел, чтобы скоротать время. Когда Дориан снова и снова тащился за нами в очередное приключение.
Глава 16
— Леди Хайтауэр, вы что, потеряли рассудок? — произнёс мужчина за тридцать, с пронзительными карими глазами и внушительным, почти похожим на клинок носом.
Роуз спокойно ответила ему:
— Нет. Не думаю. А что, есть какая-то причина так полагать?
— Если честно — да, — ответил Лорд Уотсон, главный судья Лосайона. Он также был, отнюдь не в результате совпадения, тем судьёй, который в будущем должен был вести суд над Мордэкаем. — Никакой пользы вам с этого не будет, а потери могут быть велики.
— Но суд же не надо мной, — холодно произнесла Роуз.
— Я имею ввиду вашу репутацию. Лорда Камерона обвиняют в убийстве принца. Учитывая доказательства, я уверен в его виновности так же, как я уверен в том, что завтра взойдёт солнце. Представляя его в суде, вы ему ничем не поможете, и лишь запятнаете свою собственную репутацию. Пусть эту неприятную обязанность возьмёт на себя кто-то другой.
Глаза Роуз сузились до состояния щелей, сквозь которые лишь изредка пробивались сапфировые отблески:
— А кто-нибудь из ваших барристеров на это пойдёт?
Лорд Уотсон хмыкнул:
— Вряд ли. Они не дураки — но если он предложит им достаточно золота, то кто-то из них может и передумать. Если же нет, то он может сам себя представлять в суде.
— А кто-нибудь из них верит в его невиновность? — спросила Роуз.
— Леди Хайтауэр, в его невиновность не верит никто, — с чувством выдал судья.
— Тогда, если кто-то из них возьмёт его деньги, как они смогут эффективно его защищать? — потребовала Роуз. — Разве это правильно или справедливо? Его пока не признали виновным, но если вы позволите ему адвоката, который уже верит в его вину, то с тем же успехом вы можете вынести приговор уже сейчас.
— Правосудие приведёт его к петле, Леди Хайтауэр. Это — факт. Но вам ещё жить и жить. Вы же не хотите давать ещё больше пищи для слухов насчёт ваших отношений с обвиняемым?
Выражение лица Роуз было расслабленным, почти апатичным, но в ответ на это замечание судьи её взгляд упёрся в его глаза, и, казалось, разгорелся такой свирепостью, что мужчина едва не дёрнулся на своём месте.
— Слухи. Скажите, Ваша Честь, имеют ли слухи какой-либо вес в суде? Могут ли они использоваться как доказательство?
Лорд Уотсон помедлил, прежде чем ответить:
— Конечно же нет.
— Тогда я бы посоветовала вам придерживаться фактов этого дела. В противном случае вы можете обнаружить у себя на руках совершенно иной судебный процесс, и сидеть будете совсем на другой скамье. Не думаю, что кому-то из нас хочется такого исхода. Верно? — предостерегла она его.
Судья выглядел возмущённым:
— Это что, угроза, Леди Хайтауэр?
— Нет, Ваша Честь, это — лишь заявление о намерениях, — ответила она, снова успокоившись. — А теперь я спрошу ещё раз. Могу ли я получить список свидетелей и любые иные сведения, имеющие отношение к делу? У меня мало времени.
Лорд Уотсон зло осклабился, глядя на неё:
— Только после того, как я увижу подписанное заявление подсудимого, в котором он назначает вас его адвокатом. — Он откинулся на спинку кресла, сплетя кисти у себя на затылке. — Однако, получить такое заявление вам может оказаться трудно, поскольку Королева приказала держать его под замком без права на посетителей.
— Если не считать его адвоката, — уверенно поправила Роуз.
— Каковым вы не являетесь, — сказал Лорд Уотсон, — если только у вас нет на руках его подписанного заявления.
Роуз, не отводя взгляда от судьи, протянула руку в сторону её служанки, Анджелы. Та взяла кожаную папку, и положила в протянутую руку. Открыв её, Роуз вытащила сложенный лист бумаги.
— У меня совершенно случайно есть такой документ.
Судья презрительно усмехнулся:
— И вы ожидаете, что я поверю, что он назвал вас, женщину, своим адвокатом заранее? — Выражение его лица изменилось, когда он прочёл представленный ему документ. — Как вы это достали?
Она блаженно улыбнулась ему:
— Если вы заметите дату, Ваша Честь, то увидите, что я была назначена его адвокатом более десяти лет назад, чтобы защищать его в деле о разорении Трэмонта. Срока давности у этого документа нет.
Тяжело выдохнув, Лорд Уотсон опустил заявление, и повернулся к стоявшему рядом с его столом клерку:
— Пожалуйста, скопируй для Леди Хайтауэр список свидетелей и любые имеющие отношение к делу сведения, какие у нас есть. — Затем он встал, возвышаясь над стоявшей перед ним женщиной. — Мне печально видеть, как вы утягиваете свою некогда гордую фамилию на дно. Будь ваш отец жив, он был бы весьма разочарован. Увидимся в день суда. — Развернувшись, он покинул помещение.
Роуз терпеливо ждала, пока клерк выполнял приказ. Чтобы всё переписать, ему потребовалось почти полчаса. Зал суда был обширным, с маленькими столами по обе стороны, и разные другие клерки и чиновники постоянно входили и выходили. Для Роуз они были весьма заметны, поскольку они сбивались в маленькие группы, и перешёптывались, поглядывая на неё.
Лицо Анджелы покрылось румянцем, когда одна из групп повысила голос настолько, что их речь дошли до её ушей, и она отчётливо расслышала слова «никудышная», «кровавый лорд» и «леди хайхор». Роуз, если и услышала их, то виду не подала.
Когда её служанка настолько взвинтилась, что раскрыла рот, дабы отчитать говоривших, Роуз поймала её за руку:
— Анджела, после того, как мы вернёмся во дворец, тебе нужно будет выполнить для меня одно поручение.
Анджела перевела взгляд со своего запястья на лицо своей госпожи, и закрыла рот. Затем она уважительно кивнула, и ответила:
