— Ты всё это время и думать не смей о том, чтобы приближаться к Албамарлу, — с нажимом сказала ей Роуз. — Если пройдёт хотя бы слух о том, что ты приближалась к свидетелям, то весь процесс полетит к чёрту. Гарэс Гэйлин этого не потерпит, и кто знает, что сделает твоя другая мать.
— А что если я воспользуюсь помощью Элэйн? — добавила Мойра. — Если она поучаствует, то никто даже не узнает, что я там была.
— Ты имеешь ввиду твою подругу, чью свободу воли ты только что нарушила? Ту, которая валяется вон там, на ковре? — едким тоном сказала Роуз. — Я не пойду на такой риск. На неё у меня есть другие планы.
— Так что же мы можем сделать? — в отчаянии спросила Айрин. — Мы не можем просто сидеть тут.
— Именно это вы и будете делать, — настаивала Роуз. — Мойра, ты будешь заботиться о Милли, пока её не позовут предстать перед судом. Айрин, вы с Линараллой посмотрите, не сумеете ли вы пробиться через границу, и забрать обратно Грэма и остальных. Если получится, пошлите Керэн ко мне. Элэйн мне тоже понадобится. Когда она очнётся, скажите ей направляться в столицу, но не использовать портал в покоях Королевы. Пусть двигается другим путём — мне всё равно, каким, покуда никто её не увидит. Доложится мне в моей городской резиденции. Там бабка Грэма, Элиз. Она найдёт ей применение.
Роуз сделала долгий выдох, затем встала со своего места:
— Я собиралась навестить Мэридит, чтобы поделиться с нею этими новостями, но всё это возбуждение меня вымотало. Оставлю это на вас, леди. Пожалуйста, извинитесь за меня перед нею.
Никто не стал с ней спорить, но после того, как Роуз покинула комнату, она услышала, как они начали перешёптываться. Она уловила голос Айрин как раз перед тем, как пройти через портал.
— Кто ж знал, что она может быть такой страшной?
Подавив смешок, она вернулась в Албамарл.
Глава 20
Чад Грэйсон поглядел на свой пупок, затем протянул руку вниз, и сжал своё пузо.
— Жирею, — сделал он кислое наблюдение. Мужчиной он был относительно стройным, но тенденция к ожирению всегда присутствовала в нём, проявляясь каждый раз, когда он проводил слишком много времени, сидя на своей заднице, мало двигаясь.
Однако в данном случае ситуация была иной. С тех пор, как Мордэкай навязал ему узы с драконом, Сайхан всё время доставал его. Здоровяк настаивал на тренировках, чтобы помочь ему привыкнуть к приобретённой силе.
Но самой большой проблемой было то, что эти тренировки были мало похожи на тренировки, к которым он прибегал ранее. Чад не был чужд активности, требовавшей усилий. Образцовым лучником он стал отнюдь не благодаря лени. Это потребовало много практики — постоянной практики. Многие люди не осознавали, что если любой человек мог стать приличным лучником и поддерживать навык без особых усилий, то статус мастера-лучника требовал постоянной практики — иначе навык терялся.
Натягивать боевой лук тоже было делом непростым. Если большинство охотничьих луков имело вес натяжения порядка шестидесяти-восьмидесяти фунтов, то боевые луки обычно были за сотню. Чад настаивал на охоте с луком похожего веса, чтобы поддерживать необходимую для стрельбы мускулатуру.
Но теперь всё это потеряло смысл. Лук теперь ощущался в его руках как игрушечный. В чём смысл силовых тренировок, когда ты и так можешь натягивать лук с весом во много раз больше всего, что только выходило из-под рук ремесленников? Это даже повлияло на его меткость, хоть он и смог быстро приноровиться к изменениям.
Сайхан также сделал ему комплимент насчёт того, как быстро он привык к ходьбе и передвижению, но для него это было легко. Будучи охотником, Чад привык двигаться неестественным образом, обращая необычно много внимания на то, как и куда он ставил ноги. Исключительная сила на самом деле частично облегчила этот процесс, но его раздражало, что ему постоянно приходилось ступать помягче при ходьбе, чтобы не врезаться в стены и потолок.
Единственной переменой, которая ему понравилось, было усиление его зрения, слуха и обоняния. Ему всегда хотелось расширить восприятие в этих направлениях. Для охотника они были гораздо важнее, чем то, какой лук он мог натягивать — сотню, или сто пятьдесят.
Именно благодаря усиленному слуху он уловил приближение посыльного задолго до того, как тот добрался до двери. В прошлом он мог бы и не заметить человека, пока тот не подобрался бы почти вплотную к двери — или вообще не заметил бы, будь он погружён в беседу или ещё как-то отвлечён. Сегодня же он встал и дожидался момента, чтобы открыть дверь, ещё до того, как незнакомец постучался.
— Шо те надо? — враждебно спросил он, когда тот постучал в дверь.
— Здесь живёт Чад Грэйсон? — ответил посыльный.
Открыв дверь, Чад настороженно оглядел незнакомца:
— Ну, пива у тебя нет, и ты такой урод, что мне хочется на тебя нассать, а не глядеть. Так что — нет, он здесь не живёт.
Посыльный на секунду опешил, но затем широко улыбнулся:
— Мне сказали, что вы будете сварливым. Это вам, сэр. — Он протянул маленькую посылку, завёрнутую в промасленную кожу.
Чад прищурился:
— Это шо такое?
— Послание для вас, сэр — из Албамарла.
Охотник вздохнул. «Когда ж до них наконец дойдёт?». Он забрал посылку, и принялся ждать, но посыльный и не шелохнулся с места. «Ах, да, этот хер же чаевых хочет». Запустив руку в свой пояс, он вытащил серебрушку, и кинул ожидавшему человеку — тот ловко её поймал.
— Благодарю, сэр, — благодарно сказал посыльный.
— Уёбывай, — ответил Чад. Когда посыльный продолжил ждать, он спросил: — Ты почему ещё здесь?
— Мне сказали подождать вашего ответа, сэр.
С отвращением вздохнув, Чад развернул промасленную кожу, и открыл находившийся внутри конверт. Там было короткое письмо, внизу которого стояла знакомая подпись: «Манфрэд». Он вскинул взгляд на посыльного:
— Скажи этому мудаку, что я не нанимаюсь. Мне и у Графа ди'Камерон неплохо платят. — Вернувшись в свой дом, он захлопнул дверь, и закрыл её на засов.
Его подмывало бросить письмо в очаг, но огонь в там потух. Вместо этого Чад уселся за стол, и налил себе воды из стоявшего там кувшина. Он покатал воду во рту, чтобы избавиться от застоявшегося привкуса вчерашнего эля, затем снова посмотрел на письмо.
Охотник,
Твои услуги снова необходимы. Скорее спеши в столицу, с собой возьми нужные для работы инструменты. Пожалуйста, позаботься о том, чтобы никто не узнал о твоём путешествии. Даже Мировая Дорога может быть под наблюдением. Позаботься о том, чтобы тебя не узнали.
Я знаю, что ты уже много лет не работаешь, но не отказывайся от этого предложения. Клиент важный, и если откажешься, то тебе никакая дорога не будет торна. Берись за это дело, и встреться со мной завтра у ворот Хайтауэра, во второй половине дня.
