Она не потрудилась взглянуть на человека, который это произнёс. Роуз знала про него достаточно, чтобы его погубить, да и про большинство остальных тоже. Их страх перед нею не один год заставлял их держать языки за зубами, но теперь они почуяли запах крови. Она почти могла видеть их перед своим мысленным взором — гончие, собиравшиеся вокруг неё, ждущие возможности свалить её на землю, предвкушая кровавый пир.
Роуз снова услышала в своей памяти голос Кариссы: «Но кто защитит Торнбера?»
Она почувствовала облегчение, когда её провели в маленькую приёмную, где её ждала Ариадна. Налепив на лицо улыбку, Роуз быстро преклонила колено:
— Вы звали меня, Ваше Величество?
— Мы наедине, Роуз. Сегодня не нужно формальностей, — сказала Ариадна. — Я хотела спросить тебя о Мордэкае.
Встав на ноги, Роуз посмотрела Королеве в глаза:
— Он в порядке — пока что.
Ариадна нерешительно продолжила:
— Я слышала, ты его навещала.
— В качестве адвоката, — сказала Роуз, кивая. — Согласно твоему приказанию, больше никто иной его видеть не может.
— Я была вынуждена, Роуз. Лорды…
— Я уже знаю о политической необходимости, Ари. Не нужно оправдываться, — перебила Роуз, тоном своего голоса давая лёгкий намёк о её истинных чувствах на этот счёт.
Ариадна мгновенно это уловила, и дёрнулась будто от пощёчины:
— Я люблю его не меньше других, Роуз. Он — моя семья.
— Кстати, о семье, — сказала Роуз, — как дела у твоего брата, Роланда? Ты, наверное, была рада снова его увидеть. Уверена, что ты очень благодарна твоему родичу за его возвращение. — Скрывать сарказм она не потрудилась.
Королева проигнорировала шпильку:
— Он энергичен как никогда, ему не терпится вернуться домой. Он настаивал на том, чтобы я освободила Мордэкая, чтобы тот мог помочь ему вернуться. Как обычно, свои дела его волнуют больше, чем дела королевства.
— Иногда нам приходится выбирать между ними, — сделала наблюдение Роуз. — И этот выбор редко бывает счастливым.
— Именно, — сказала Ариадна, думая, что Роуз её поняла. — Как он там, внизу? Его хорошо кормят?
— Я бы в этой дыре и бешеного пса не стала бы содержать, — честно сказала Роуз, сверкнув глазами.
Смутившись, Ариадна опустила взгляд:
— Я не знала. Что мы можем…?
— Он не замёрз насмерть, — перебила Роуз. — Я дала ему одеяла. До суда доживёт.
Королева наконец потеряла терпение:
— А чего ты от меня ожидала, Роуз? Ты явно меня почему-то винишь. Что я, по-твоему, должна делать?
— Помочь мне! — резко прошипела Роуз. — Надави на Эйрдэйла, чтобы он дал показания в его защиту. Прикажи ему солгать, если придётся!
— Под присягой? — отозвалась Ариадна, удивляясь. — Эйрдэйл — человек чести. Он на это не пойдёт, даже ради меня.
— Он — прохвост, Ари, — отрезала Роуз. — Как и его отец. Помнишь его? Ты его изгнала за то, что он предал Джеймса? Яблоко от яблони упало недалеко. Пусть он скажет, что убийство совершил один из слуг. Его слова чести хватит, чтобы оправдать Мордэкая.
— И ты готова обречь невиновного человека на казнь за преступление Мордэкая? — сказала Ариадна, не в силах поверить в это.
Роуз хотелось рвать на себе волосы:
— Он невиновен, Ариадна! Клянусь. Тебе что, лживые языки так заморочили голову, что ты не видишь истину? Эйрдэйл был там, чтобы претворить в жизнь заговор с Лимандом. А теперь он использует это в качестве возможности убрать твоего самого сильного сторонника.
Королева похолодела:
— Я не грущу о смерти Лиманда. Он был ужасным человеком. Но я не буду вертеть законом по собственной прихоти, и Мордэкай бы от меня тоже такого не хотел. Он подал мне пример годы тому назад, хотя расплачиваться ему пришлось своими собственными болью и кровью.
— Тогда как ты можешь верить в то, что он отбросил закон прочь и убил Лиманда? — спросила Роуз.
— Потому что я знаю его не хуже, чем ты, — печально ответила Ариадна. — Когда он нашёл ту несчастную захмурышку, он потерял голову, и как бы мне ни хотелось выдать ему медаль за избавление мира от Лиманда, я не могу поставить свои желания выше закона.
— Если бы ты надлежащим образом блюла свой долг, то до этого не дошло бы, — резко сказала Роуз.
Ариадна была поражена:
— Что?
Роуз переступила черту, и знала об этом, но отступать не собиралась:
— Если бы ты разобралась с Лимандом, как полагалось, то Мордэкаю ничего не пришлось бы делать. Он был там в тот день лишь для того, чтобы защитить тебя от заговора, который тот затеял. Если бы ты раскрыла предательство Принца раньше, и лишила бы его головы, то твоему верному вассалу не пришлось бы действовать вместо тебя. Мордэкай отправился туда потому, что мне хватило глупости рассказать ему о тёмном заговоре Лиманда — я не осознавала, что он сразу же бросится туда для собственного расследования.
Лицо Королевы побелело, а затем медленно покраснело, когда в ней разжёгся гнев:
— Ты слишком дерзишь для женщины, чьи собственные мотивы далеко не чисты.
— Ты на что намекаешь? — спросила Роуз, едва не замораживая своим тоном воздух вокруг.
— Почему ты так ради него стараешься, Роуз? Мне он — родня, а тебе?
— Он — настолько же часть моей семьи, как…
— Нет, отнюдь. В том-то и дело, — перебила Ариадна. — Ты что, не понимаешь, что о тебе судачат, Роуз? — сказала Ариадна. — Тирион рассказал мне о твоём вчерашнем продлённом визите. Что ещё, по-твоему, люди могли об этом сказать? Со дня похорон Пенелопы и четырёх месяцев-то не прошло.
Казалось, что цвет глаз Роуз из голубого стал серо-стальным:
— Я не сделала ничего, чего могла бы стыдиться, даже если бы Пенни спросила с меня сегодня. В отличие от кое-кого достаточно глупого, чтобы пригласить в свою кровать волка ещё при живом муже. Ты вообще думала о том, какие мотивы у Тириона?
Ярость королевы была такова, что слова подвели её:
— Вон!
Роуз сделала глубокий реверанс:
— С превеликом удовольствием, Ваше Величество. — Затем она развернулась, и прошагала к двери.
— И чтобы до суда даже духу твоего здесь не было! — крикнула ей вслед Ариадна.
Глава 25
Разум Роуз был в таком состоянии, что она едва осознавала своё окружение на ходу, бездумно двигаясь к двери в свои покои. Глубоко внутри её подсознание заметило некоторую неправильность, но она была слишком зла, чтобы обращать внимание на свои инстинкты.
Она почти дошла до двери, когда осознала то, что должно было стать очевидным сразу. Та часть дворца, где располагались её покои, была недостаточно роскошной для использования зачарованных светильников, в отличие от более густонаселённых частей здания. Здесь всё ещё использовались старомодные масляные лампы в подсвечниках вдоль стен.
