Затем Гарэс исчез, скакнув вперёд и вверх, целясь в стрелков на стене. Его тело представляло из себя сбивающую с толку смесь крыльев, чешуи, когтей и зубов. Тирион улыбнулся — он почти закончил закрывать свои раны.
— Эстас, — наконец произнесла Керэн, я услышал щелчок, и почувствовал, как с меня спадают оковы. Я поймал их рукой, и заткнул за пояс. Она потянулась к нам, но прежде чем она успела что-то сделать, Керэн будто исчезла — её тело резко отбросило в сторону.
Я краем глаза увидел, как Керэн врезалась в стену здания, и сползла за землю.
— Ты слишком долго медлил, внук, — произнёс Тирион угрожающим голосом, от которого у меня прошли мурашки по спине.
— Роуз, беги, — крикнул я через плечо. — Пожалуйста.
— Нет, — твёрдо сказала она. — Только не в этот раз.
Она стояла позади меня, но магическим взором я увидел, как она вытащила из платья длинный кинжал. Одновременно у меня внезапно появилось какое-то предчувствие, и я отскочил в сторону, когда один из наручных клинков Тириона вспорол воздух. Я почти увернулся, но кончик всё же оставил неглубокую, кровавую борозду на моей груди. Отчаявшись, я потянулся к своей силе, и… нашёл лишь крохи.
Мои магические резервы обычно весьма впечатляющие. Элэйн всё время мне об этом говорила, и не всегда это было частью каких-нибудь странных шуток насчёт секса и волшебников. Но сегодня я был почти пустым. Неделя в этих проклятых оковах оставила меня опустошённым и слабым, в магическом смысле.
В итоге я оказался в неудобном положении — против моего предка, только что исцелившегося и могущественного как никогда, вооружённого зачарованными татуировками, с которыми и в лучших обстоятельствах было бы трудно справиться, в то время как у меня не было почти ничего. Ни экипировки, ни оружия, ни зачарованных мешочков, и почти никакой магии.
В общем, мой обычный понедельник — но я был к нему не готов. В конце концов, на дворе всё ещё было воскресенье.
Я попятился, одновременно толкая Роуз, поскольку она упрямо отказывалась бежать:
— Давай поговорим об этом, Тирион. Мы всё ещё можем быть друзьями, — сказал я, используя своё очарование на полную катушку.
— Поздновато для этого, Мордэкай. Я бы тебе помог, но сейчас я не в настроении, — пригрозил он, медленно наступая.
Я выставил руки неугрожающем жесте:
— Мы же друзья, несколько стрел — это мелочь, верно?
Тирион зарычал:
— За эту мелочь я тебе не просто яйца оторву, я тебя порублю так мелко, что тебя можно будет лишь собакам скормить, — выдал он.
Роуз слегка споткнулась, добравшись до ступеней здания суда, а потом вернула себе равновесие, и положила ладонь мне на спину, будто помогая мне пригнуться. Я уже ощутил их магическим взором, но времени сказать ей об этом не было. Тирион продолжал наступать.
— Тебе не скрыться, Мордэкай, — прошипел он. — Твой маг Морданов без сознания, твои союзники потеряны в тумане, и у тебя не осталось сил, чтобы защищаться самому, не говоря уже об этой бляди у тебя за спиной.
Мы добрались до подножия ступеней, и продолжили двигаться, пятясь по боковой стороне улицы.
— Следи за языком, — предостерёг я. — Здесь дамы. — Если я не мог побить его в магии, то решил, что, возможно, смогу побить в правилах этикета.
У меня появилось очередное странное предчувствие, но уклониться я не мог — удар шёл прямо на меня и на стоявшую позади Леди Роуз. Я повернулся, чтобы её оттолкнуть, когда широкий всплеск силы отбросил меня прямо на неё, и мы с ней отлетели на двадцать футов вдоль тротуара, покатившись кувырком. Обняв её руками, я сумел создать лёгкий щит, чтобы не дать булыжной мостовой отбить нам что-нибудь.
Когда мы наконец остановились, я вспомнил о кинжале в её руке — каким-то чудом я на него не напоролся.
— Он меня убьёт, Роуз, — прошептал я ей, пока мы пытались встать. — Пожалуйста, беги. Я попытаюсь удержать его, сколько смогу…
— Нет! — сказала она едва не крича. — Я слишком далеко зашла. Бежим вместе, или умрём. Мне уже всё равно.
— Такие милые влюблённые, — сказал Тирион, продолжая шагать в нашу сторону. — Берегись, Мордэкай. Эта птичка, может, и поёт, но песни её ядовиты.
— Ты ничего о ней не знаешь, — огрызнулся я.
Его глаза расширились:
— Я? О предательстве я знаю всё, внучек, будучи как его жертвой, так и мастером его осуществления, и эта женщина, — указал он на Роуз, — показала мне уловки, которых не ожидал даже я. Я вкусил её плоды, и нашёл их воистину горькими.
Мой изначальный план заключался в попытке заболтать его. Чем больше проходило времени, тем больше были шансы на то, что он отвлечётся на что-то, не говоря уже о том, что мои силы восстанавливались, хотя и слишком медленно для дарования мне какой-то существенной надежды. Однако его комментарий про плоды меня уязвил, и я начал гневаться.
Он тоже увидел это в моём лице:
— Так вот, что тебя больше всего донимает, а? — презрительно выдавил он. — Не волнуйся, наш уговор был честным и справедливым. Я позаботился о том, чтобы она вкусила и то, что предложил я.
Разъярившись так, что костяшки побелели, я пожалел, что у меня не было оружия, но в наличии у меня были лишь слова:
— Вижу, почему ты так расстроился, — сказал я ему. — У меня никогда не было женщины, которая была так разочарована моими умениями, что посчитала необходимым нанять кого-то убить меня. Это ужалило твою гордость больнее, чем те стрелы?
— Мордэкай! — предупредила Роуз, хотя я не был уверен, было ли дело в моей ремарке, или в том, что я, по её мнению, давил на него слишком сильно. Я настолько злился, что мне было почти всё равно.
Ощутив всплеск опасности, я шагнул вправо, едва увернувшись от наручного клинка, вспоровшего пространство, где я только что стоял. Одновременно я нагнулся вперёд, и второе его оружие пронеслось прямо у меня над головой — так близко, что срезало несколько волосков с головы. Тирион метнулся вперёд, а я пятился назад, отчаянно пытаясь увернуться от его смертоносных ударов.
Он был быстрым, слишком, чёрт возьми, быстрым, и его движения не были ни дикими, ни небрежными, несмотря на его ярость. Удары Тириона были быстры как молния, как жалящая кобра, и несмотря на их скорость я видел, что за ними стоял холодный, расчётливый разум. Даже преимущество моих странных предчувствий не позволяло мне полностью уворачиваться от всех ударов. Я отступал шаг за шагом, зарабатывая набор кровоточащих мелких порезов, окрасивших мою новую одежду свежим алым.
Было бы здорово, если бы я мог ударить в ответ. А так у меня уходили все силы просто на то, чтобы избежать убийственных взмахов его рук. Я чувствовал течение его эйсара — не в воздух, а в его тело, увеличивая его силу и скорость.
Он не хотел меня убивать, иначе уже сделал бы это. Силы у него было в достатке. Он мог просто поджечь меня, или разнести на куски, однако он решил вместо этого усилить своё тело, что говорило о его планы насчёт меня. Тирион хотел пустить мне кровь, заставить меня страдать, унизить меня на глазах у Роуз.
