Где-то в начале VI века до нашей эры Сапфо вернулась на Лесбос. В это время слава о её поэтическом даре уже гремела по всей Элладе. В первую очередь это объяснялось, конечно, её талантом, но не только. Дело в том, что на островах Ионии, к которым относился и Лесбос, положение женщин было гораздо более свободным, чем в континентальной Греции. Представить себе женщину, ставшую знаменитой благодаря собственным стихам, жителям патриархальной Спарты или даже либеральных Афин было решительно невозможно. А вот на Лесбосе это было в порядке вещей. Девочек там обучали не только ткачеству, как в остальной Греции, но и грамоте, музыке и искусствам. Женские клубы-кружки фиасы пользовались на острове не меньшим влиянием, чем подобные мужские компании – гетерии. Женщины даже юридически обладали почти теми же правами, что и мужчины: они могли наследовать имущество и участвовать в общественной жизни. Верховная жрица Великой богини (с течением веков этого звания удостаивались то Гера, то Афродита, то Афина) пользовалась на Лесбосе почти таким же авторитетом, как царь или тиран. По некоторым сведениям, именно должность верховной жрицы стала венцом карьеры Сапфо.
А начиналась её общественная жизнь в одном из фиасов. Женщины, входившие в этот кружок, проводили свадебные обряды, слагали гимны в честь богинь, исполняли их на храмовых мероприятиях, просто весело проводили время в своём тесном кругу. Нравы в тогдашней Греции царили чрезвычайно свободные. Никого не удивляло, что знаменитые философы в афинских школах испытывали к своим ученикам далеко не только педагогические чувства. Также в порядке вещей было то, что на Лесбосе женщины в фиасах были друг дружке больше чем подружками. В этих клубах по интересам царил культ красоты, восхищения талантами друг друга, любви ко всему прекрасному. Любви во всех смыслах слова. Эта всеобъемлющая любовь и нашла своё отражение в стихах Сапфо, приводивших в восхищение весь античный мир.
Кстати, о красоте. Время сохранило для потомков облик Сапфо. Красавицей в античном понимании этого слова она не была – невысокая, коротконогая, выделявшаяся даже среди смуглых греков тёмным оттенком кожи. Но поклонялись ей вовсе не за внешние данные. Ещё при жизни Сапфо называли «десятой музой». Её превозносили не только как поэтессу, но и как композитора, изобретательницу особого миксолидийского лада, ей даже приписывали изобретение кифары, хотя на самом деле музыканты на Лесбосе играли на лёгком лироподобном барбите. Современник Сапфо Солон заявлял, что не желал бы умереть, не выучив её стихотворений наизусть. Даже спустя столетия после смерти Сапфо восторги по поводу её творчества не утихали. Сократ называл её «своей учительницей в вопросах любви». Платон писал о ней:
Девять на свете есть Муз, утверждают иные.
Неверно:
Вот и десятая к ним – Лесбоса дочерь, Сапфо!
Строки эти сочинены в IV веке до нашей эры, когда фигура реальной поэтессы уже скрылась за флёром легенд. Самая известная из них гласит, что Сапфо влюбилась в моряка Фаона, который не обращал на неё внимания. Страдающая от неразделённого чувства поэтесса ждала каждого его возвращения из плаваний, и однажды, не дождавшись, бросилась в море с Левкадской скалы. В этой легенде сплелись сразу несколько преданий. На Лесбосе существовал культ морского божества Фаона, в которого, благодаря снадобью Афродиты, влюблялись все видевшие его женщины. На вершине Левкадской скалы стоял храм Аполлона, со ступеней которого сбрасывали в море приговорённых к смерти преступников. Всё это соединил романтический образ поэтессы, якобы покончившей с собой от безответной любви.
На самом деле Сапфо прожила долгую жизнь. Она вышла замуж за богатого торговца Керкила и родила ему дочь, названную в честь её матери Клеидой.
Дитя у меня есть родное.
Прелестное, точно цветочек,
Сияющий пышной красою!
– писала о дочери нежно любящая мать. Женой, правда, судя по трудам античных историков и поэтов, она была не очень примерной. Геродот писал, что брат Сапфо, виноторговец Харакс, будучи в Египте, угрохал всю прибыль от выгодной сделки на местную куртизанку Родопис и привез её на Лесбос. Сначала Сапфо присоединилась к хору островитян, осуждавших поведение её брата, но затем сама без ума влюбилась в прекрасную египтянку. Наверняка подружкам из лесбосских фиасов было о чём посплетничать. Об этой же истории писал Овидий, называя, правда, египетскую наложницу Дорихой. Несмотря на подобные скандалы, Сапфо закончила свои дни в почёте и уважении.
Судьба её поэтического наследия сложилась не столь благополучно. При жизни стихи Сапфо переписывал для себя чуть ли не каждый знавший грамоту грек. Но через несколько столетий стихотворная мода изменилась, и восхищаться её поэзией продолжали в основном только собратья Сапфо по таланту, такие как Катулл, Овидий и Гораций. Её наследие было собрано в девяти рукописных томах, скомпонованных по стихотворному размеру. Но их оригиналы погибли при пожаре Александрийской библиотеки в 391 году. Это манускриптохранилище подожгли христиане. И, возможно, их гнев вызвали в том числе и сочинения Сапфо. По крайней мере, христианский писатель II века Титан писал о них весьма красноречиво: «Сапфо, блудливая бабёнка, помешавшаяся от любви, воспевает даже свой разврат». В результате такой борьбы с оскорблением чувств верующих до сегодняшнего дня дошли всего одно стихотворение Сапфо целиком и около 170 фрагментов, сохранившихся в основном благодаря цитатам из них в сочинениях римских авторов.
Вновь интерес к Сапфо пробудился во времена Ренессанса и особенно в куртуазном XVIII веке. Стали популярны переводы её поэзии на европейские языки, художники начали использовать эпизоды из биографии поэтессы для сюжетов своих картин. Например, русский князь Николай Юсупов специально заказал знаменитому французскому живописцу Жаку Луи Давиду картину «Сапфо и Фаон», находящуюся ныне в Эрмитаже.
Но, по иронии судьбы, всенародная известность Сапфо связана не с искусствоведением, а с сексологией. Во второй половине XIX века в викторианской Англии связь женщины с женщиной стали называть «сапфической», а чуть позже возник термин «лесбийская любовь», также связанный с образом древнегреческой поэтессы. Вряд ли смуглокожая Сапфо, любившая мужчин, женщин, искусство, красоту и родной остров предполагала, что через два с половиной тысячелетия именно благодаря ей имя её родины прежде всего будет ассоциироваться с аббревиатурой ЛГБТ.
Луций Корнелий Сулла – диктатор, сгнивший заживо
Изменив закон о выборах и уничтожив оппозицию, он правил бессрочно
В конце жизни диктатор Рима Луций Корнелий Сулла прибавил к своему имени слово «Феликс», что значит «счастливчик». Удача действительно сопутствовала ему во всех начинаниях. С довольной улыбкой он побеждал в битвах, уничтожал политических противников и играл судьбами всех жителей Рима. После страшной смерти добиться царских почестей – это ли не удача?
