Знаменитая княжна Тараканова, о которой ничего не известно
Она не была дочерью императрицы, сестрой Пугачёва, воспитанницей шаха персидского и даже не утонула в Петропавловской крепости
О галантном и авантюрном XVIII веке написаны сотни приключенческих романов. Неудивительно – эта эпоха способна ещё долго подкидывать головокружительные сюжеты. Девушка без роду-племени, скрывавшая своё настоящее имя, поставила на уши несколько европейских дворов и чуть не взбаламутила всю мировую политику – такую интригу трудно придумать даже самому остроумному романисту.
Достоверно об этой женщине известны только дата и место её смерти, а также описание внешности, оставленное Алексеем Орловым: «Росту небольшого, тела очень сухова, лицом ни бела, ни черна, а глаза имеет большие и открытые, цветом тёмно-карие и косы, брови тёмнорусые, а на лице есть и веснушки». Ни дата рождения, ни происхождение, ни даже настоящее имя этой красотки неизвестны. Предполагают, что родилась она между 1745-м и 1753 годами. Современники предполагали, что она дочь то ли нюрнбергского булочника, то ли пражского трактирщика, то ли польского еврея. Имена себе она придумывала сама, чаще всего добавляя к ним пышные титулы, и использовала их за свою недолгую жизнь великое множество. Княжной Таракановой её впервые назвали в печати спустя 20 лет после её смерти…
Первые упоминания о будущей претендентке на русский престол появились в европейских сплетнях и пересудах в конце 1760-х годов. Юная красавица, явно с пониженной социальной ответственностью, бороздила Европу, с лёгкостью перемещаясь из страны в страну, кружа головы мужчинам и облегчая их кошельки. Девушка была образованна, знала несколько языков, разбиралась в искусстве и обладала светскими манерами, поэтому знатность её происхождения, которым она любила козырять, не вызывала сомнений. Сперва она охмуряла наследников богатых купеческих семейств, но вскоре начала крутить романы с представителями европейской аристократии. Самой завидной её добычей стал 36-летний граф Филипп Фердинанд фон Лимбург-Штирум. Он влюбился в юную авантюристку без памяти, специально для неё купил графство Оберштейн и усиленно предлагал ей руку и сердце. Видимо, спокойная жизнь в заштатном немецком графстве показалась Таракановой (будем называть её так) скучной – жениха она не отталкивала, благосклонно принимала его внимание и подарки, но замуж не торопилась. В 1772 году, незадолго до знакомства с Лимбургом, она впервые назвалась «княжной Володимир». Это искажённое на парижский манер название русского города в вымышленном титуле заставляет предположить, что девушка уже тогда положила глаз на бескрайние просторы Российской империи.
На красавицу со славянским титулом обратили внимание знатные поляки, те, кто проиграл и потерял свои владения в результате недавнего раздела Речи Посполитой. По Европе поползли слухи о том, что в невестах у графа Лимбурга ходит истинная наследница русского престола, дочь императрицы Елизаветы Петровны от её тайного брака с графом Алексеем Разумовским. Сперва новоявленная принцесса отказывалась от публичных комментариев, но слухи множились, и вскоре ей пришлось признать «очевидную истину»: да, настоящая Императрица Всероссийская именно она, а занимающая её законный трон Екатерина II – наглая узурпаторша.
В российских реалиях «княжна Владимирская» разбиралась слабо. И чтобы её не уличили в этом, была придумана красивая легенда. Мама-императрица назвала её Лизой, в свою собственную честь. До девяти лет она росла при дворе любимой маменьки. Пётр III должен был быть всего лишь регентом до её совершеннолетия, но зловредно обманул девочку и забрал корону себе. С помощью верных соратников малютке удалось бежать в Персию, где она получила образование во дворце знатного вельможи. Со своим персидским благодетелем Лиза переехала в Лондон, где их пути почему-то разошлись. Ну а дальше – хождение по европейским дворам, сокрытие своего происхождения и скорбь по поводу положения дел на своей несчастной родине, томящейся под гнётом Екатерины II. Первые известия, дошедшие до Европы о начавшемся восстании Пугачёва, добавили в эту сказку несколько новых штрихов. Вождь восставших – это её старший брат, воюющий за возвращение трона их семейству.
Смешно, но некоторые покупались. Претендентку на престол охотно принимали в знатных домах, ей легко одалживали большие суммы, она завела обширный двор, с которым перемещалась по Европе. Её легенду охотно поддержали обиженные поляки, составившие большую часть её свиты. В 1774 году новости о самозванке дошли до Петербурга. Екатерине, обеспокоенной разгулом в Поволжье своего лжемужа Петра III, очень не понравилось появление ещё одной лжеродственницы. Тем более что Тараканова и поддерживающие её поляки рассказывали всем, что их притязания поддерживают Швеция и Пруссия, и что они собираются писать письмо турецкому султану, призывая того объявить войну незаконной правительнице России. Кроме того, мнимая наследница начала охотно демонстрировать поддельное завещание императрицы Елизаветы, по которому власть передавалась несуществовавшей дочери.
Решать возникшую из ниоткуда проблему престолонаследия пришлось Алексею Орлову, командовавшему русской средиземноморской эскадрой, которая базировалась в итальянском Ливорно. Орлов встретился с Таракановой в Пизе и притворился, что без оглядки влюбился в её красоту. На всякий случай, чтобы в Петербурге не заподозрили чего-то недоброго, каждый свой комплимент флотоводец тщательно согласовывал лично с Екатериной. После долгих уговоров авантюристка согласилась посетить русскую эскадру – Орлов убедил её, что все моряки как один готовы присягнуть ей на верность и отстаивать её права на престол до последней капли крови.
На палубе русского флагмана «Святой великомученик Исидор» выстроился почётный караул, остальные корабли дали в честь «принцессы Елизаветы» артиллерийский салют. Через несколько часов возмутительница спокойствия была арестована, а эскадра, спешно снявшись с якоря, рванула в Кронштадт. Пока флот огибал Европу, дом авантюристки в Пизе тщательно обыскали русские агенты, и весь архив был отправлен в Петербург сухопутным путём.
По прибытии в Россию Тараканову и несколько человек её свиты закрыли в Алексеевский равелин Петропавловской крепости и подвергли тщательным допросам. Вопросы для них составляла сама Екатерина. Несколько сопровождавших авантюристку поляков быстро раскололись и заявили, что никогда не считали её дочерью русской императрицы. Однако сама «княжна Владимирская» не шла на сделку со следствием. Она уже не утверждала, что родилась в императорском дворце, но упорно твердила о своём рождении в Санкт-Петербурге, в каком-то знатном семействе, о бегстве в Персию и прочих приключениях. От этой версии она не отступила даже на исповеди. 4 декабря 1775 года заключённая, чья подлинная личность так и осталась неизвестной, умерла от чахотки, которой заболела ещё в Италии. Тело безо всяких обрядов похоронили во дворе крепости.
Про девушку, оставшуюся в истории как «княжна Тараканова», написано несколько научных монографий и приключенческих романов. Её судьбе посвящены театральные пьесы и художественные фильмы. Но большинство при её имени вспоминают знаменитую картину Константина Флавицкого, написанную в 1867 году: женщина в красном платье, в ужасе закинувшая голову, стоит на кровати в тюремной камере, а вода уже подбирается к её ногам. На самом деле наводнение, затопившее казематы Петропавловской крепости, произошло через полтора года после смерти Таракановой. Ирония судьбы: широкая публика знает о судьбе так и оставшейся неизвестной женщины только то, что на самом деле с ней никогда и не происходило.
