Военный суд смог предъявить сержанту только нетяжёлую статью «осквернение могил» и приговорил его к году тюремного заключения. По поводу дальнейшей судьбы Вампира с Монпарнаса нет единого мнения. Одни утверждают, что после года отсидки Бертрана поместили в психиатрическую лечебницу, где он пробыл до самой смерти, случившейся в 1878 году. По другим сведениям, из больницы он вышел в 1856 году и после этого работал почтальоном, клерком и смотрителем маяка. Согласно французским источникам, Бертрана вообще не лечили. Отсидев год, он продолжил военную службу в Африке, строя дороги в Алжире. И только после отставки в 1856 году занялся мирными профессиями. Известно, что маньяки практически неизлечимы, особенно при тогдашнем развитии психиатрии. Страшно представить, что происходило на кладбищах Алжира в то время, когда неподалёку тянул службу сержант Бертран.
Его «подвиги» многократно описаны не только психиатрами. Франсуа Бертрана упоминают в своих книгах француз Ги де Мопассан, американец Гай Эндор и россиянин Александр Скоробогатов. Среди отечественных меломанов до сих пор популярна песня екатеринбургской группы «Апрельский марш» – «Сержант Бертран», написанная ещё в конце 1980-х.
Я сначала не решался прикоснуться к вашей белой руке,
А когда уже решился, прикоснулся сразу к белой ноге.
А потом я вынул сердце и облил его слезами любви,
А потом, целуя печень, долго слушал, как поют соловьи.
Потому что я люблю тебя!
Я – сержант Бертран.
Императрица Евгения: красавица-жена и несчастная мать
Холодна и сухощава, но умна и величава
Евгения Бонапарт была императрицей Франции 17 лет. За это время она успела преобразить Париж, перевернуть женскую моду, родить наследника, дать мужу несколько ценных советов и втянуть страну в войну, разрушившую её трон.
Мария Евгения Игнасия Августина Палафокс де Гузман Потртокарреро и Киркпатрик де Платанаца де Монтихо де Теба – таково было полное имя девочки, родившейся в 1826 году в знатной испанской семье. Красотой она пошла в мать, урождённую Марию Киркпатрик. Эта полушотландка-полуфранцуженка славилась на всю Европу своим фривольным поведением. Она предпочитала жить в Париже и вращаться в богемных кругах, подальше от мужа – испанского гранда. Поговаривали даже, что отцом маленькой Евгении был знаменитый писатель Проспер Мериме, подозрительно близко друживший с её матерью. Как бы то ни было, девочка получила достойное воспитание в элитном католическом парижском пансионе, окончила колледж в Британии.
В середине 1840-х юная графиня де Монтихо начала блистать в свете. Её биограф писал: «Она носила вечерние платья, непременно пошитые в лучших ателье, с огромным декольте, в котором красовались очень женственные, мягко ниспадавшие плечи… В манере вставать или садиться, прохаживаться по салону, слегка наклонившись, в умении отвечать на комплименты, раскрыть или сложить веер она выказывала столько грации и несомненного достоинства, что нельзя было не изумиться». Тем не менее рой поклонников, вившихся вокруг юной красавицы, был сравнительно невелик: она была слишком стройна по меркам пышнотелой моды середины XIX века. В 1849 году среди тех, кто смог оценить очарование и грацию молодой графини, оказался президент Французской республики, племянник императора Бонапарта Луи-Наполеон.
Главному наследнику покойного императора Франции к тому времени было уже за 40. В парижских политических кругах он пользовался репутацией неудачливого авантюриста. В 1836 году он попытался провозгласить себя императором, организовав в Страсбурге армейский мятеж, но был схвачен солдатами. Неудавшийся заговорщик покаялся в письме королю Луи-Филиппу, и тот выслал его в Америку. За океаном Луи-Наполеон выдержал всего год, вернулся в Европу и начал плести новые заговоры из Швейцарии и Англии. В 1840-м он предпринял ещё одну попытку стать императором. На этот раз решив взбунтовать гарнизон Булони. Мятеж не продлился и получаса, и Луи-Наполеона приговорили к пожизненному заключению. Бессрочный срок закончился в 1846 году, когда з/к Бонапарт сбежал из тюрьмы, переодевшись плотником.
Только после революции 1848 года Бонапарту удалось заняться легальной политической деятельностью. Французскому народу надоели короли и революции, он истосковался по славным временам Империи. Наследник великого Наполеона с лёгкостью избрался сначала в депутаты Учредительного собрания, а в декабре 1948-го, набрав 75 % голосов на всеобщих выборах, стал президентом Французской республики. Несмотря на клятвы верности идеям свободы, равенства и братства свежий президент втайне мечтал об императорской короне. 2 декабря 1851 года его войска устроили переворот, разогнав депутатов Законодательного собрания, а ещё через год Франция вновь превратилась в наследственную империю во главе с Наполеоном III.
Ещё готовясь к этим событиям, холостой Луи-Наполеон всерьёз задумался о браке и наследнике – требовалось основать династию. Его попытки посвататься к представительницам пускай захудалых, но королевских родов успеха не имели. Уж больно репутация у жениха была незавидна. К тому времени известный всей Европе ловелас Луи-Наполеон уже имел нескольких незаконных детей, а его окружение британские газеты называли сборищем «паразитов, сводников и проституток».
Не найдя невест за пределами Франции, президент решил поискать спутницу жизни поближе к дворцу Тюильри. Сперва он сделал очаровавшей его юной графине Евгении де Монтихо непристойное предложение стать его любовницей, а затем, удивлённый отказом, официально посватался к ней. Высшим сановникам государства он так объяснил свой выбор: «Дама, которую я избрал, благородного происхождения. Будучи набожной католичкой, она возносит к небу те же молитвы о благе Франции, что и я. Я отдал предпочтение женщине, которую люблю и уважаю, ценя независимость, сердечную привязанность и семейное счастье выше династических предрассудков». Близко знавший Луи-Наполеона писатель Александр Дюма-сын утверждал, что это решение было абсолютно искренним и стало «торжеством любви над предубеждением, красоты над традицией, чувства над политикой».
Венчание состоялось 30 января 1853 года в соборе Парижской Богоматери, через два месяца после коронации императора Наполеона III. Уже в день свадьбы невеста показала свой характер. Она отказалась принять в подарок от мэрии Парижа бриллиантовое колье ценой в 600 тысяч франков: «Вы сделаете меня гораздо счастливее, передав предназначенную сумму на благотворительные цели. Я не хочу, чтобы моя свадьба стала бременем для страны, которой я теперь принадлежу». Мгновенно узнавшие об этих словах парижане устроили новой императрице овацию.
Семейную жизнь венценосной пары трудно было назвать идеальной. Император и после свадьбы не собирался отказываться от холостяцких привычек и частых связей на стороне. Близким друзьям он жаловался, что Евгения слишком холодна и заботится не об удовлетворении сладострастного супруга, а о делах государственной важности – зачатии и рождении наследника престола. Оскорбленная таким отношением императрица на публике не показывала виду, будто что-то в их семье не так. До поры до времени она старалась держаться в тени мужа, всячески подчеркивая, что прежде всего она его подданная, а уже затем – жена и императрица. В первые годы супружества её больше интересовала проблема возвращения Парижу утраченного статуса мировой столицы.
