И опять молчание. Сиди гадай, какие дьявольские шестеренке крутятся под непробиваемой маской равнодушия.
— Три недели, — добавил Конрад, — Иначе волка не успокоить. Стая и так взвинчена потерями — их слишком много. Если сейчас переправить ловцов или сделать хоть что-нибудь подозрительное — только шум поднимется, и Дарк утянет девчонку туда, где никто не достанет. Но если подождать — сам приволочет за шкирку. И забирайте обоих с потрохами.
По ушам хлестнул скрип кресла. Мужчина встал, а его так и вжало в спинку. Чертов ублюдок… Ничего, недолго на брюхе ползать осталось.
— Еще один прокол — и я спущу на твою Стаю всех ловцов. А теперь пошел вон. И не возвращайся без животного и моей дочери.
Глава 12
Датчики пищали и подмигивали разноцветными лампами. Выбрасывали на экран кривые диаграммы, в которых сам черт ногу сломит, но только не Айс.
— Как Николь себя чувствует? Может, ее лучше осмотреть?
Дарк дернулся, и один из приборов истошно заверещал. Вот ведь. Уже третий день Айс ему мозг тупым ножом вскрывает. Только и слышно — Николь, Николь, Николь.
Странно. Во время откатов он обычно не такой настырный. Рассеянность и простодушие так и шкалят, что на завтрак ел — не помнит, а на девчонке переклинило просто. И не его одного…
— Нормально, — прорычал раздраженно. — Поправляется.
Пришлось соврать о том, что девчонка заболела, иначе бы Айс в тот же день и примчался новую ассистентку требовать. Дарк хмуро смотрел, как мужчина приспосабливает чип обратно, чтобы продолжить обследование.
— Все равно, я бы хотел лично ее осмотреть, пусть это всего лишь простуда.
Да, он с болезнью не мудрил. Столько лекарств всяких разных, а сопли из носа лечить и не научились.
— Айс, тебе заняться нечем?
Ой, зря. Оборотень выпрямился и посмотрел на него вполне осмысленным взглядом. Как обычно.
— Я похож на идиота, Дарк? Если нашел пару — так и скажи. Может, я больше ничего не чую и вместо мозгов решето, но кое-что понимать способен.
Твою ж мать… Умеет надавить на больное, когда хочет. Дарк со вздохом откинулся на кушетку. Драную перелатанную, и вся обстановка вокруг — тоже убогая. Для оборотней лечения нормального нет, волчицы по домам рожают, а вожак задницу у камина греет…
— Зачем она тебе?
— Затем, что у девушки есть мозги и желание работать. Во врача не каждый может, если ты еще не понял. Мясники за операционным столом мне ни к чему.
— Так ты и понял, что она не мясник…
— Понял. Показал ей запись последней операции, на проверку. Все ошибки моего ассистента нашла. Уж не знаю, кто Николь учил, но учил хорошо.
И опять прямое попадание. Обучена она больше чем хорошо, но Оржевски дочурку не для работы со скальпелем готовил. А может, сказать Айсу, за кого он ратует? Гаденькая мыслишка так и вертелась на языке.
Девчонка мало светилась перед камерами, а если и показывалась, то наштукатуренная по самое не могу. Поэтому так тихо. Кто узнает в дерганной мелкой пигалице с капюшоном до самого носа наследницу одного из злейших врагов оборотней? Без макияжа Николь выглядела мышью, притом весьма забитой. Тут и мысли нельзя допустить, что это — она самая. Тем более в Сети все чисто-благородно. И прием роскошно прошел, и жених с невестой такие счастливые…
Волк аж взвизгнул от ярости. Оскалился, требуя пулей лететь в Верхний Сектор и перегрызть «женишку» глотку.
Это ведь зверь, гаденыш хвостатый, все дело испортил. Толкнул Максимилиану Оржевски шею свернуть, когда тот девчонку зажал. Не выдержал душного запашка похоти. Ублюдок положил глаз на свою единокровную сестру! Такой же извращенец и садист, как его папаша… Надо было прибить обоих в первый же день, а потом забрать свою пару. Утащить в логово понадежнее и не отдавать никому!
— Дарк! Дарк! Хватит! Ты мне аппаратуру спалишь!
Истошный ор приборов и Айса обрушился на голову ледяным душем. Дарк медленно провел по лицу. Вот проклятье… Зверь отступал неохотно, отчаянно сопротивляясь попыткам крепче затянуть гайки. С каждым днем все злее. А ведь должен был уже сдать позиции...
Настроение окончательно изгадилось. Айс что-то выговаривал про аппаратуру, но Дарк выдернул крохотные иголки и отцепил датчики.
— Завтра приду, — буркнул, усаживаясь на кушетку. — И подай уже заявку на замену своего барахла.
— Три штуки висит, — парировал Айс, отворачиваясь к экранам.
М-да, высказал бы все, что по этому поводу думает, да на языке одна нецензурщина. Надо будет самому к вожаку забежать и зубами пощелкать. Совсем Стаю запустил.
Натянув комбез, Дарк спрыгнул с кушетки и направился к выходу. Крохотные ранки слабо пощипывали — регенерация быстро справлялась с повреждениями.
— Привет, Дарк, — проворковала Нора, высовываясь из своего кабинета. — Как новая поселенка, хороша?
Тяжелого взгляда волчица не смутилась. Знала, зараза, что он волчиц когтем не тронет. Разве только для самозащиты.
— Тебе что? Присоединиться хочешь?
Женщина поморщилась. Легкий запах возбуждения совсем пропал.
— Вот еще, — фыркнула, щуря вспыхнувшие возмущением глазища. — Сам отрабатывай. Хоть бы представил для приличия, Стая любопытничает уже.
И волчица опять скрылась в кабинете.
Дарк поморщился. Сдалось ему это любопытство… А Нора молодец, не пытается залезть на шею. Он только таких и выбирал — принимающих условие «разок-другой — и до свидания». Потому что создавать семью, зная, что однажды придется практически на самоубийство идти — это последнее дело. Вот и душил в себе и других всякую привязанность.
Мысли против воли прыгнули на пяток лет назад. Перед глазами колыхнулось милое личико — вздернутый носик и огромные золотые глаза под шапкой черных кудряшек. Ивет. Первая любовь, которую тоже пришлось отпустить, через боль и показное равнодушие. Может, и правильно. Девушка пару встретила недавно, на торговой сходке… Хороший оборотень, и первоклассный техник. Из куска проволоки и лампочки мог ядерный реактор собрать, и зверь у него сильный. Рольф быстро тут логово организовал для пары, и так старательно сердечные раны зализал, что уже второй щенок на подходе.
Волк мигом оживился. Он тоже не против потомством обзавестись, да только кто ему позволит. Вчера Дарк молча положил перед девчонкой таблетку. И на что рассчитывал? Вместо истерики Николь схватилась за упаковку, как утопавший за соломинку.
Не то чтобы это его удивило, но слегка покоробило. Физическое влечение компенсировалось полным моральным отчуждением. Еще ни одна женщина его так мастерски не игнорила. Наверное, не стоило говорить грубости… Не заслужила ведь.
Дарк потер переносицу. Дожил, мать его. Три дня себя грызёт, припоминает и так, и этак. Может, еще на колени упасть? Волк одобрительно рявкнул. И упал бы, и пяточку нежную облизал. Ему все равно, чьей крови пара.
