— Можно отступить.
— Нет.
Дарк аккуратно положил на тумбочку пистолет и вытащил охотничий резак. Тот самый, что давал Николь.
Волк рычал, низко и обречённо, но не делал попыток его отговорить. Потому что это не подлежало обсуждению. И если сейчас сделать шаг назад, то… То он себе в глаза посмотреть не сможет, не то, что Николь. И тем более не сможет соврать, внушая ложную надежду.
— Двадцать минут блок выдержит? — спросил у Компьютерщика.
Тот помедлил, но все же кивнул. Отлично.
— Не вернусь — уходите.
Охрана обменялась быстрыми взглядами, но расступилась. А Дарк направился к дверям. Отделанные под старину, из настоящего дерева, а внутри непробиваемая железная пластина. Такие не выбить с первого раза даже альфе.
Щелчок замка — как щелчок предохранителя. Черт, а все так хорошо начиналось. И почему он не удивлен? Почему ждал какой-нибудь подставы? Привык видно, что все идет не по плану. Как пошло кувырком, так не остановить…
Берцы мягко ступали по паркету. Светлая дорожка прямиком в лапы самого злобного монстра, что Дарк знал. И ждет его там далеко не чай с печеньками. А в голове против воли дрожит воспоминание, как Николь ему суп наливала. Искренне хотела поделиться. Девочка его хорошая… И как сейчас хвост поджать? Не попытаться сделать хоть что-нибудь, пусть даже шансов чуть больше, чем ноль.
Поворот коридора, и вот она — финишная прямая. Кабинет приглашающе распахнут, а у дверей щерилась оружием охрана. Четверо здоровых амбалов, готовых изрешетить его по первому щелчку. Дарк даже на секунду шага не сбавил. Его не тронут, пока Оржевски команду не даст.
Ублюдок встретил его за своим столом. Как однажды, при продаже своей дочери, стоял, любуясь оранжереей в соседней комнате. Только в руках вместо виски — пистолет. А рядом…
— Ты испортил мне все планы, животное, — ледяной тон голоса прятал обжигающую ярость. — Второй раз. Закрой дверь.
Женщина испуганно охнула. В зеленых, совсем как у Николь, глазах кипел страх и отчаянье. И крохотная надежда. Но на что?
Дарк молча прикрыл за собой дверь, и замок щелкнул. А в следующее мгновенье по комнате поплыл сладковатый запах яда…
* * *
— Ты! Я тебя прикончу! Задушу!
Николь рвалась из плена мягких ремней до хруста суставов, но Клэрис и бровью не вела. Сучка! Лживая наглая тварь, которая… которая Дарка на смерть отправила!
Николь позорно всхлипнула, продолжая выкручивать запястья. Он сейчас там один! В огромном особняке, нашпигованном под завязку охраной и всякими техническими штучками. Это же самоубийство чистой воды!
— Знаешь, а твой мужик поумнее будет, — флегматично заметила Клэрис, не обращая внимания на потоки трехэтажной брани. — От тебя только шум и проблемы.
От нее?! Николь рванула с новой силой. Но попытка освободиться закончилась протяжным стоном боли вперемешку с отчаяньем.
— Ники, послушай, — Клэрис обогнула стол и остановилась совсем близко. Но не достаточно, чтобы достать ее ногой. — Давай ты успокоишься, и мы поговорим? Между прочим, нашпиговать тебя препаратом онемения — не моя идея…
Прибить бы! И Дарка после того как он вернется. Если вернется.
— Я знаю, что ты не любишь успокоительное, — продолжила дожимать ее голосом матерого психотерапевта. — Но в крайнем случает его использую. Твой мужик мне голову снимет, увидев вместо любимых ручек растертые культяпки.
— Он не мой, — пробурчала, но бесполезные попытки вырваться оставила.
— Ну да, да… А так нежно тянул — Ка-ара-аме-елька-а.
К щекам хлынула кровь, но купиться на такую простую уловку — это надо быть полной дурой.
— Оставь цветастые речи при себе, — огрызнулась, пытаясь изничтожить Клэрис взглядом. Бесполезно. Насыщенно-голубые глаза по-прежнему сверкали ледяной невозмутимостью. — Развяжи!
— Развяжу, но без глупостей, окей?
А куда ей деваться? После того как Дарк дал выпить ей этот препарат… Николь помнила только первые минуты, а дальше все как в тумане. Кажется, за ними гнались, потом схватили и зашвырнули в грузовой мини-лет. Там было несколько незнакомых ей людей. Иногда слышался злой смех и хлесткие разряды шокера. Ублюдки издевались над связанным оборотнем, а она ничего не могла сделать! Бесилась в клетке собственного тела, но сил хватало на возмущенные стоны.
И вдруг по глазам ударил яркий свет. Послышались тихие хлопки и глухой топот.
А потом ее с ног до головы окутало безумно вкусным и знакомым ароматом. Каким-то чудом получилось задрать голову. Дарк смотрел на нее, снова свободный. Бережно прижимал к себе, убирая налипшие на лицо волосы… А в глазах плещет золото. Такое нежное… Теплое… А у нее под горлом комок скрутился, и не зря.
— Иди, Карамелька, — погладил по щеке. — Может, увидимся еще.
И она пошла! Просто развернулась и зашагала к ожидавшим ее людям! Оставила Дарка справляться одного! Это несправедливо!
Ремни ослабли и Николь выдернула руки из мягких петель, но на содранные запястья даже не взглянула. Вскочив на ноги, крепко сжала кулаки, борясь с искушением подправить кукольное личико Клэрис парочкой ударов.
— Между прочим, тут полно охраны, — спокойно заметила несостоявшаяся подруга.
— В особняке Оржевски тоже, но тебя ведь это не остановило? — прошипела в ответ.
Девушка едва заметно нахмурилась. Между бровей залегла тонкая морщинка, а в уголках пухлых губ задрожало напряжение.
— Только не надо швыряться обвинениями, я никого на смерть не посылала. Это выбор мистера Ривера
— Кого? — переспросил быстрее, чем успела сообразить.
Клэрис даже опешила на мгновение. И лицо такое глупое, как у стереотипной блондинки. Хотя дура тут совсем не она.
— Постой, ты кувыркалась с мужиком столько времени и даже не знаешь его полного имени?! А-ха-ха!
— Представился Дарком, — проворчала, уязвленная заливистым смехом. — И прикрой рот, гланды видно!
Клэрис миролюбиво вскинула руки. Не боясь получить плевок в спину, развернулась и прошла к строгому, совершенно обыкновенному столу. Да и весь кабинет выглядел под стать. Строгие линии, минимум декоративных элементов, максимум полезности от каждой вещи. Полная противоположность вкусу папаши, где «хорошая родословная» ставилась выше функционала. И, определенно, Николь это нравилось больше.
— Да, все-таки ты до мозга костей наша, — хмыкнула Клэрис, — присаживайся, — кивнула на свободное кресло.
Обычное и удобное, а не взлетно-посадочная площадка из завитушек и длинного списка, чья благородная задница касалась бархатной обивки сиденья.
— Как-нибудь сама разберусь, чей мне быть, — проворчала, но без былого запала.
