Иван замолчал и приложился к фляжке, разливая вокруг терпкий аромат крепкого напитка. Ребята тоже притихли.
– Раньше была радиация, – снова заговорил сталкер с хрипотцой в голосе. – Была память о трагедии восемьдесят шестого. Это страшно, но понятно. А теперь все поменялось, и понимания больше нет. В итоге все смешалось из-за той перезагрузки.
– Центр Зоны. – Степан, сидевший на ступеньках, чуть подался вперед. – Он прямо на станции или уже нет?
– Нет. Многие говорят, что он в старом городке ученых неподалеку от нее. А наверняка никто и не знает.
– Вы были и там, и там? – спросила Катя, глядя на проводника мерцающими от костровых бликов глазами.
– В городке был. До ЧАЭС не доходил ни разу. Это очень сложно.
– А кто доходил?
– Некоторые, – уклончиво ответил сталкер и отвернулся, чтобы снова прислушаться к гулкой разноголосой ночи.
В аспидном мраке угадывалось сплетение древесных ветвей – совсем рядом, буквально в десятке метров от стены заброшенного вокзала. Но маленький костерок будто терял свой свет в неизбывной круглосуточной тусклости и не мог пробить пелену темноты дальше, чем на пять-семь шагов.
Лена дремала на плече Димки, пригревшегося и оттого тоже клевавшего носом. Аня, вооружившись фонариком, пошла в здание, вслед за ней направилась и Катя, не забыв прихватить зеркалку. Степан кемарил прямо у костра. Иван сидел тихо, изредка клацая ногтем по экрану своего смартфона или вороша палкой костер.
Вой прорезал ночь гораздо легче любого света. Он раздался резко, внезапно, будто со всех сторон: жуткий, до слез тоскливый и чрезмерно громкий. Ребята повскакивали с мест, из домика высунулись девчонки, проводник встал и положил руку на цевье автомата.
– Сидите. Они далеко. Уйдут.
– Кто это? – прошептала испуганно Катя.
– Псы, – бросил сталкер, прищурился и в несколько широких шагов растворился в темноте, оставив после себя легкий шелест потревоженных веток. Через пару секунд шелест также сошел на нет.
Ребята оцепенели. Прошло две минуты. Потом пять. Потом еще пять. Ни сам сталкер, ни издаваемый им шелест больше не проявлялись. Впрочем, вой, к счастью, тоже не повторялся.
– И что теперь? – почти одними губами прошептал Димка.
Степан жестами показал всем спрятаться в здании, быстро затушил костер, закидал его место землей и, войдя последним, не без помощи Димки приставил к косяку дверь, грохнувшую при этом до неприличия гулко.
– Шкеримся тут до утра. Если мужик не вернется, по свежей памяти аккуратно чешем назад.
– Думаешь, не вернется? – Лицо Лены, задавшей этот вопрос, в темноте было неестественно бледным, даже немного светящимся. «Пудра! – с облегчением понял Степан после секундного замешательства. – Напугала, зараза!..»
– Сама подумай. Ушел в темноту против псов, пропал, выстрелов не было. Какой шанс, что его не сожрали там? А если и не сожрали, мало ли…
Дверь с грохотом рухнула на пол, заставив друзей вздрогнуть. Лена испуганно взвизгнула и тут же прикрыла рот ухоженной ладонью. Только теперь все пятеро с опозданием поняли, что забыли хотя бы чем-то ее подпереть. Впрочем, на этот раз судьба была к ним благосклонна. На пороге стоял целый и невредимый сталкер. Он обвел взглядом ребят и не без ехидства спросил:
– Страшно?
Ребята закивали.
– Ну и зря. Сказал же, псы далеко. К тому же я знаю, как их разогнать. Кто потушил костер?
– Я, – робко произнес Степан.
– Марш разжигать новый. Остальные спать. Завтра далеко идти.
* * *
Следующий день был похож на предыдущий, как две капли воды. Наспех позавтракав остатками ужина и сделав пару фото на память, ребята покинули приютившую их станцию. Отдых должен был пойти им на пользу, но ожидаемого облегчения не принес, и более-менее бодро шагали только привыкшая к походам Катя и демонстративно храбрившийся Степан. Лена обиженно сверкала заспанными глазами без привычного макияжа – она попросту не успела его сделать, и без туши и теней ее глаза, казалось, терялись на бледном лице. Девушка жалась поближе к своему парню, которого куда больше в этот момент интересовала стертая днем ранее нога. Сталкер сказал, что им нужно дойти до заброшенной временной базы ученых, там можно будет заночевать и на третий день двинуться на максимально близкое расстояние к центру Зоны. Большую часть пути он шел по-прежнему молча, но время от времени нарушал тишину, рассказывая недлинные истории о том, как люди, случайно попавшие в Зону без опытных сталкеров, сходили с ума или погибали по собственной неопытности и беспечности. Говоря это, он оборачивался и многозначительно смотрел на ребят, как бы намекая, что им на фоне героев рассказов достаточно сильно повезло.
Заболоченные перелески сменились бесконечными бугристыми буро-желтыми лугами с лежащим будто по ветру ковылем, которые в свою очередь уступили густому сосняку с редкими полянками. Все чаще по дороге попадались участки, где воздух дрожал, словно нагретый; идущий впереди Иван обходил их как можно дальше, а если приходилось все же приблизиться – кидал вперед крупные старые болты, которых у него на поясе моталась целая сумка. Когда первый болт попал прямиком в дрожащий воздушный сгусток, послышался хлопок, и металл мгновенно разлетелся в пыль, заставив компанию ребят испуганно съежиться. Они шли гуськом независимо от того, насколько широка была дорога, – так велел сталкер. На одной из заросших просек ЛЭП, на которую они свернули с размякшего от дождей проселка, Иван подозвал их к проржавевшей опоре и показал на синеватое мерцание под ней, напоминающее искры бенгальской свечи.
– Смотрите, – коротко сказал он, достал из сумки увесистый ржавый болт, прицелился и кинул в самый центр свечения. Раздался сухой электрический треск, блеснула яркая, похожая на молнию вспышка, и воздух наполнился густым запахом озона. Молния обняла опору так, будто та была ее клеткой, поползла по ней вверх, расцветив каждую перекладину, и глухо щелкнула, добравшись до вершины. Через мгновение опора снова выглядела как обычно, лишь под ней по-прежнему плясали синие искорки.
– «Искра», – пояснил Иван. – Их здесь немало. Продолжаем идти след в след, иначе…
Он не стал заканчивать фразу, просто красноречиво посмотрел на аномалию еще раз и двинулся дальше.
После полудня монотонность второго перехода начала невыносимо давить на ребят, и от прежних ожиданий не осталось и следа. Каждый уже мысленно успел засомневаться в целесообразности мероприятия, и неизвестно, как бы они добирались до назначенного места, если бы банальная случайность не изменила одним махом все.
Просека расширилась, перейдя, по-видимому, в бывшее колхозное поле, где слева на горизонте были какие-то ангары, принадлежавшие не то машинно-тракторной станции, не то сельскохозяйственному аэродрому, а справа шла тонкая кромка леса, до которой от самых построек тянулось все еще ровное, но уже совсем заросшее пространство. Компания двигалась ближе к деревьям, когда из-за них совершенно внезапно выскочил здоровенный, устрашающего вида кабан. Он пулей вылетел из перелеска и устремился к проводнику, шедшему чуть впереди. Сталкер оказался расторопным, он ловко извернулся и вскинул автомат, который нес до этого в руках, однако удача была на стороне зверя. Кабан боднул Ивана в живот, заставив охнуть и упасть на утоптанную тропинку, взмахнув руками. Автомат отлетел в сторону, из кармана плаща выпал в траву смартфон. Зверь, взявший слишком большой разбег, теперь несся по инерции, описывая широкий круг и явно целясь в группу ребят. Те, поначалу остолбенев от неожиданности, теперь приходили в себя и резво соображали, что делать. Аня в растерянности застыла на месте, Димка, и без того едва ковыляющий на больной ноге, обреченно смотрел на кабана, даже не пытаясь куда-то двигаться, а Катя и Лена рванулись в стороны, намереваясь бежать куда глаза глядят. Ситуацию спас Степан.
