– Жаль, что ты рюкзак потеряла. – Конь сидела на корточках перед фонарем. – Там была еда, подстилочки, одеяло… – Она не скрывала досады в голосе, ведь самые простые вещи становятся наиболее важными именно тогда, когда в них есть необходимость, а сейчас девушка многое отдала бы за возможность сидеть не на бетонном полу, а на чем-нибудь теплом. Но еще больше ей не терпелось узнать, как подруга спаслась от мутанта. Пока они бежали в укрытие и устраивались, спросить было некогда, и Конь успела выстроить несколько теорий на этот счет. Самой очевидной и правдоподобной была та, где Няшка ухитрилась снять рюкзак, а прыгун не заметил изменений в весе, пока продирался через заросли. Может, ему вообще был интересен именно рюкзак, а не человек. В нем, помимо легких вещей, была еда, мутант вполне мог ее унюхать и заинтересоваться содержимым. В таком случае он и вовсе не обратил внимания на убегавшую половину ноши. Но Няшка же сказала, что мутант ее сюда затащил. Куда он делся потом? Разве что девушка не только скинула рюкзак, но и успела вытащить из него обрез и пристрелить монстра. Погреб глубокий, растения глушат звуки, немудрено, что Конь могла не услышать выстрел. Только вот на ее памяти Няшка ни разу не стреляла ни по людям, ни по мутантам, даже оружие, вон, носит в рюкзаке, проявляя вопиющую для Зоны халатность. Как же тогда? Эти нестыковки пробудили у сталкерши новый приступ тревоги, а бушевавший снаружи ребут только подогревал его.
– Ну, я не совсем его потеряла, – подала голос вторая девушка и, помедлив, добавила: – Он тут. В этой комнате.
Конь нахмурилась:
– Не поняла…
– Прыгун его не отдает. А я не знаю, как забрать.
– Как – прыгун? – Конь вскочила на ноги, чуть не сбив ботинком фонарь на полу. – Он что, здесь?! Няшка, ты с ума сошла!
Она принялась нервно водить лучом налобника по сторонам, высвечивая стены, пол, редкий мусор, и наконец в дальнем углу заметила сгорбленную фигуру, сидевшую на маленьком настиле из сухих досок и веток, как в гнезде. Фигура крепко обнимала Няшкин рюкзак.
– Ты же сказала, что здесь безопасно! – Конь сорвалась на крик, эхом разлетевшийся по подземелью. Вдалеке что-то булькнуло, а мутант в своем углу тихо зарычал.
Увидев, что подруга собирается взяться за оружие, Няшка кинулась к ней, но, не успевая встать в полный рост, схватила ее за ногу, лишив тем самым равновесия, и затараторила:
– Конь, не стреляй! Не стреляй! Он нас не трогает, и ты не трогай! Не надо!
Та выругалась, отпихнула от себя напарницу и злобно бросила:
– Я думала, ты окажешься умнее и…
– И что? – перебила ее обиженно Няшка. – Предложу тебе сидеть снаружи в бурьяне?
Старшая ничего не ответила и снова села у фонаря, но подальше от подруги и повернувшись к ней боком. Конь злилась. Больше всего ей хотелось влепить Няшке пощечину за глупость и безответственность. Все время, сколько они ходили вместе, девушка приносила больше проблем, чем пользы. Порой Конь задумывалась над предложением Павлентия оставить ее в баре в качестве помощницы и официантки, но каждый раз отметала эту идею и сама не понимала почему. Возможно, этот мутант станет последней каплей. А возможно, перезагрузится Зона, и Конь поймет, что это не такая уж и проблема: как известно, ребут может влиять на психику даже с теоретически безопасного расстояния. Может, причина ее нервозности как раз в нем, ведь если рассуждать серьезно, то Няшка поступила разумно: выбрала из двух зол наименьшее и спасла их обеих. Вот так и получается: Конь переживала, что не смогла спасти напарницу, а в итоге та спасла ее. И кто теперь дурак?
– Знаешь, как я испугалась? – заговорила Няшка.
Она сидела, обхватив колени и уткнувшись в них подбородком. Скудное освещение будто высушило черты ее лица, сделав его похожим на восковую маску, только глаза оставались живыми, как прежде.
– Я даже не видела, кто на меня напал. И ты ничего не сказала. Я думала, он меня загрызет. Отбивалась как могла, а ты просто стояла и смотрела…
Конь вздохнула, подавив приступ злости, накативший от последних слов. Это не то, что нужно сейчас, не то, что она должна чувствовать. Она действительно облажалась, и если стоило на кого-то злиться, то только на саму себя. Сталкерша боялась попасть в подругу, однако можно было просто подбежать и дать пинка проклятому мутанту, а с такого расстояния и целиться бы не пришлось. Но чудища в ее голове по-прежнему одерживали победу. Если бы только это был не прыгун…
– Няшка, извини… – пробормотала Конь. – Я… Я не знаю, что на меня нашло.
– Я знаю. – Обида ушла из голоса девушки. – Просто давай не будем ругаться, а подумаем, как достать мой рюкзак. Я проголодалась, а ты?
Это была одна из особенностей Няшки, которая удивляла Коня: забывать про конфликт, каким бы неприятным он для нее ни был. Словно она осознанно отметала от себя все плохое, то, что обычно мучает и заставляет долго злиться других людей. Конь частенько ругала ее, но Няшка упрямо терпела, а потом снова улыбалась как ни в чем не бывало. Наверное, потому она и таскала непутевую напарницу за собой день за днем и раз за разом прощала ее косяки.
– Да, я тоже есть хочу. У меня осталось в запасе полконсервы, но на двоих этого не хватит.
– Я попробую уговорить его отдать.
– Уговорить? По-моему, пристрелить было бы проще.
– Конь, мы уже это обсуждали!
– Ладно, валяй. Но я буду держать его на прицеле. Пусть только рыпнется – я стреляю.
Няшка нехотя согласилась и выпрямилась.
– Дай мне свою консерву. У меня есть идея.
– А-ааа. – Конь уловила ход ее мысли и выудила из рюкзака банку, замотанную в пакет. – Тут, наверное, немного пролилось, но оно и к лучшему. Держи.
Сырой воздух погреба наполнился запахом тушенки. Краем глаза Конь заметила шевеление в углу: мутант тоже его почуял.
Няшка, вооружившись липкой от подливки баночкой, осторожно направилась в темный угол, откуда доносилось хриплое сопение. Позади старшая подсвечивала ей вторым фонариком, так что движения прыгуна были хорошо различимы.
Со стороны могло показаться, что девушка совсем не боится существа, которое недавно напало на нее, протащило через густые заросли и волокло по ступенькам в холодную темноту. Тогда она перепугалась не на шутку, но мутант вцепился в рюкзак, а не в руку или ногу, и наотрез отказался его отпускать. В результате одна из лямок порвалась, а вторую руку высвободить не составило особого труда. Няшка выбежала наружу сломя голову, задыхаясь от усталости и страха. А там подступал ребут, уже давящий излучением и искажающий цвета. Так ли опасен этот прыгун? Если ему и вправду нужен рюкзак с припасами, то и черт с ним, пусть забирает. Он не попытался броситься в погоню, наоборот, сорвав мешок, скрылся в темноте. Мутанта можно отвлечь, запереть где-то внизу, если, конечно, там есть другие помещения. Ранить в крайнем случае – у Коня же есть оружие. А от перезагрузки палкой не отмахаешься. Еще тогда Няшка сделала выбор, и уже после побежала искать напарницу, поэтому теперь, шагая к прыгуну без оружия, с одной только ополовиненной банкой тушенки, она, помимо естественного страха, чувствовала уверенность в своих действиях. Все правильно. У нее получится.
