– Что там? – Из-за плеча высунулась Няшка и наморщила лоб. Над пустырем в нескольких местах воздух едва заметно шевелился, а крупный песок и камешки были сметены в аккуратные кучки, будто за ночь перед коровником прошелся старательный дворник. – Блин. Какая-то гравитационная гадость, да?
– Похоже на то. – Конь прикидывала в уме перспективы найти путь, но безуспешно. – Я боюсь, что вот эти горки сыграют с нами злую шутку, если аномалия сработает.
Позади зашуршала растительность.
– Няш, погоди. – Сталкерша решила, что ее напарница надумала искать обходной путь, но та стояла рядом и невинно хлопала глазами.
– Это не я.
Они обернулись одновременно.
В нескольких метрах от них, насколько позволяли видеть густо растущие стебли сорняка, копошился вчерашний прыгун.
– Чтоб ты сдох! – с досадой буркнула Конь, инстинктивно потянувшись к ПП.
Мутант замер, нацелив на них два мутных бельма резиновой маски. В них нельзя было разглядеть ни глаз, ни уж тем более черт лица, лишь где-то внизу виднелся приоткрытый рот. Конь так и осталась неподвижно стоять, положив руку на оружие. Она вдруг поняла, что если сделает еще одно лишнее движение, которое мутант сможет расценить как угрозу, то вякнуть не успеет – полетит спиной прямо в вереницу аномалий. Сталкерша прекрасно помнила, как умеет прыгать чудовище – сорные стебли ему не помеха.
Игра в гляделки прекратилась внезапно: только что они смотрели друг на друга, и вот прыгун снова занят своими делами. Он покрутился между стеблей, поглядывая вверх то одной стороной головы, то другой – старый противогаз существенно сужал обзор. Затем, держась руками за ствол, вытянулся в полный рост. В этот момент Конь с Няшкой еще раз убедились, на этот раз уже при свете дня, каким тощим и невысоким был этот мутант. Если бы Конь не была уверена в том, что прыгуны не размножаются, решила бы, что это детеныш, ну или на крайний случай, чего греха таить, женская особь. Только вот история происхождения данного вида давно известна: прыгуны всегда мужского пола (если там вообще что-то остается мужского, кроме телосложения), и их число ограничено. Именно поэтому в последние годы мутанты в противогазах стали большой редкостью: за столько времени их просто-напросто перестреляли. Впрочем, какая разница? Пусть даже этот прыгун – последний из своего рода, Конь была бы только рада избавиться от него и покончить с этими тварями раз и навсегда. Мутанта же подобные сложные умозаключения не беспокоили. Он повис на стебле, согнув его своим весом почти до земли, и ловко отгрыз верхушку. Вниз упало нечто, похожее на раскрытый рыхлый кочан, полный таких же кочанчиков, но меньше и плотнее. Более всего они походили на брюссельскую капусту – круглые, крепкие и съедобные на вид.
– Мне кажется, их там вчера не было. – Няшка, задрав голову, изучала верхушки растений. – Появились после ребута?
– А шут их знает. – Конь потянулась и оторвала верхушку с ближайшего растения. Бледно-зеленые головки сидели плотной кучкой одна к одной и выглядели и впрямь как мелкая капуста, даже пахли так же – свежей зеленью. Сталкерша взяла один плод, повертела и сжала пальцами. Оторвался он легко, потянув за собой тоненький слабый корешок – только и всего.
– Гляди-ка! – потянула ее за рукав Няшка.
Мутант с хрустом уминал плоды, отхватывая их один за другим.
– Вегетарианец, что ли? – скептично скривилась старшая. – Оттого и тощий такой – одной травой сыт не будешь.
– А может, это и нам можно есть! – Вторая девушка отщипнула головку из пучка в руках напарницы и попыталась отправить в рот.
– Куда?! – Конь перехватила неведомое растение у ее губ. – Няшка, ты сдурела?
– Но он же ест!
– Он – мутант, а мы – нет. Откуда мне знать, вдруг у тебя потом рога вырастут или что-то отвалится…
Сталкерша немного подумала, потом махнула рукой и вытащила из рюкзака чистый плотный пакет и отправила в него свое растение.
– Собери еще пару штук, – велела она подруге. – В контейнеры не обязательно, они вроде не фонят, понесем так. Сдадим Павлентию, а он пусть с учеными разбирается, что это такое и с чем его едят. Если едят, конечно. Хоть не с пустыми руками вернемся. Только сама не вздумай хавать!
– Да, мам, – хихикнула Няшка, с усилием наклоняя упругий стебель.
Девушки собрали урожай и, посовещавшись, решили идти через заросли неведомого сорняка, предположив, что в нем аномалий может и не быть, раз он сам своего рода аномалия. Интуиция не подвела, и через несколько метров они вышли к знакомым местам, где уже проходили вчера. Прыгун не делал попыток идти следом или досаждать еще каким-либо образом, только пару раз Конь замечала движение между стеблями позади.
Уже выйдя на открытую местность, Няшка вдруг развернулась и положила в тени широких листьев большой кусок колбасы из своих запасов.
– Не все же ему овощами питаться! – прокомментировала она свои действия под недовольный вздох Коня.
– С чего ты решила, что это овощ?
– С того, что это капуруза! – улыбнулась Няшка, привычным движением подтягивая лямку рюкзака, ставшего сумкой через плечо.
– Чего-чего? – переспросила Конь.
– Капуруза, – довольная собой, повторила девушка. – Выглядит, как капуста, а растет, как кукуруза.
– Тебе надо книжки по ботанике писать. – Конь тоже улыбнулась. Теперь, когда злополучная ферма осталась позади, сталкерша чувствовала себя бодрее. Хотелось наконец расслабиться и закурить. Где-то у нее должна была остаться парочка сигарет, в рюкзаке или в кармане… ай, не важно! Сигареты, капуруза, да хоть черт лысый – главное, она больше не увидит это чудовище в противогазе.
В тот момент Конь еще не догадывалась, насколько сильно ошибается.
* * *
Странные плоды оказались пригодны в пищу. Павлентий через свои связи передал образцы ученым, а те с возмущением выслали ответ, дескать, дурак вы, Павел Евгеньевич, и шутки у вас дурацкие – выдаете обычный овощ за растение, выращенное в Зоне. В итоге никто из умов не поверил, что это местная флора, но хитрый хозяин бара и тут смог получить выгоду. Свежая растительность, пригодная к употреблению прямо у тебя под боком, – это огромная экономия на перевозках! Следующим же рейдом, под возмущенные вопли Коня, он отправил девушек собирать урожай. Няшку же такой расклад только обрадовал, и в дорогу она незаметно прихватила больше еды, чем обычно.
На ферму им пришлось возвращаться еще несколько раз, так как во время второго визита плодов почти не осталось, а те, что были, валялись на земле, успели пустить корни и, что особенно удивило сталкерш, слабо фонили. Няшка предложила пересидеть в погребе еще одну перезагрузку, дабы убедиться, что в первый раз им не просто повезло. Конь со скрипом согласилась. Так опытным путем девушки выяснили, что плоды возникают после каждого ребута, почти как артефакты, но в разных количествах, и собирать их можно только в первые сутки после появления. Если оставить плоды на земле или на самом растении, примерно через 24 часа они начинали слабо фонить. При этом сорванные кочанчики в баре и у сталкерш в мешках оставались чистыми. Что служило тому причиной, разумеется, никто выяснять не стал, главное – они получили источник зелени прямо на территории Зоны. Павлентий запретил рассказывать о местонахождении растений кому-либо еще и поручил сбор урожая только им двоим. Конь, впрочем, догадывалась, что это не знак особого доверия – просто хозяин бара хотел еще больше сэкономить.
