— Мейси Доббс.
— О Боже!
— По крайней мере вы знаете, что я друг, а не противник. Работаете на Стрэттона?
Девушка кивнула.
— Я… я не имею права открывать подробности. И вообще мне пора идти.
— Не торопитесь, а то потеряете место или закончите свои дни машинисткой. Скажите-ка, за кем вы следите? Хозяйка знает, кто вы?
— Нет. Я вошла и тут же спряталась за одного из вон тех здоровяков.
— Дальше.
— Меня прислал Стрэттон, — вздохнула девушка. — И Вэнс из «летучего отряда».
— А за кем следите?
— За Гарри Бассингтон-Хоупом.
— Для чего?
— Не знаю. Я просто должна доложить, во сколько он пришел, во сколько ушел, с кем говорил. Как приехал, как уехал — на такси или нет.
— А как же вы собирались выяснять насчет такси, если появились тут раньше Гарри?
— Спросить у него самого.
— Спросили?
— Нет.
— Как вас зовут?
— Дорис Уоттс.
— Прекрасно, Дорис, я вам помогу. Гарри явился пешком, с дальнего конца улицы. Судя по всему, приехал на метро из дома или откуда-то еще — хотя вряд ли от вас ожидают таких деталей. Сейчас он напивается и беседует с каждым, кто пожелает, так что самое время подойти и представиться.
— Вы скажете Стрэттону, что видели меня?
Мейси нашла глазами Джорджину.
— Я скажу ему, что вы вели себя безупречно, и я поняла, что вы из полиции, только потому, что случайно видела, как вас высадили из машины — откровенный непрофессионализм с его стороны.
Дорис Уоттс хотела сказать что-то еще, но в это время у двери возникло волнение. С приходом нового гостя шум начал стихать. Люди расступались, давая дорогу хозяйке, которая подвела его к группе у окна. Мейси почувствовала какой-то пронизывающий холод.
— О Господи, смотрите, кто там! — Дорис дотронулась до ее руки.
Но Мейси и сама обернулась — полюбопытствовать, что за гость заставил целое море окружающих расступиться, а ее саму заледенеть до костей.
— Мосли, — прошептала она.
— Так это и вправду он? Непременно доложу Стрэттону, что хозяйка знает Мосли!
Как только гость заговорил, к нему начали стягиваться слушатели. По мере того как аудитория росла, тихий поначалу разговор превратился в настоящее выступление. Мейси тоже потянуло в гущу народа — не для того, чтобы послушать, а чтобы посмотреть, какое впечатление один человек способен произвести на целую толпу — потому что теперь вокруг него собрались все гости, за исключением Алекса, Дункана и Квентина, которые демонстративно отошли в сторону, бросая на говорящего хмурые взгляды.
Освальд Мосли, прекрасный оратор и бывший представитель партии лейбористов в парламенте, обладал почти гипнотическим обаянием. Черные волосы оттеняли его горящие темные глаза; он напоминал кобру, зачаровавшую невинную жертву.
— Новая партия поведет нас по новому пути, друзья мои! Не станет безработицы, которую лишь увеличила политика лейбористов. Мы установим новые, крепкие связи с бывшими противниками, и никогда больше наши солдаты не будут погибать на чужой земле, стараясь защитить свою. Мы отстроим страну и защитим границы! И пойдем вперед, чтобы занять подобающее нам место — предводителей нового мира!
Аплодисменты, крики «Ура!», женщины и мужчины выстроились в очередь, чтобы пожать руку харизматичному политику, словно Мидасу, оделяющему их бесчисленным богатством. Мейси решила, что ей пора, однако на полдороге к двери ее перехватил Алекс Кортман, который подошел к официанту за очередным бокалом шампанского.
— Мисс Доббс! Не могу поверить, что вы уже уходите, ведь сейчас начнутся танцы!
Словно по его сигналу тихий музыкальный фон сменился оглушающим регтаймом.
— Видите, как здорово!
Алекс выхватил из рук Мейси бокал, поставил его на поднос рядом со своим и повел девушку в центр комнаты, где остальные уже отплясывали в такт музыке.
— Только один танец — перед уходом!
— Нет-нет, я…
Но прежде чем Мейси успела подобрать слова для отказа, ее захватило всеобщее веселье. И хотя она давала себе слово больше не танцевать, ноги сами поймали ритм, тело повторило движения окружающих, и Мейси слилась с потоком танцоров. Кортман одной рукой обхватил ее за талию, другой взял за правую руку, и они закачались туда-обратно в ритме регтайма. Мейси рассмеялась, когда наступила партнеру на ногу и он скорчил уморительную гримасу, притворяясь, что ему ужасно больно. Она отбросила утренние тревоги, позволила музыке поднять ей настроение и согреть душу.
Протанцевав еще два танца, Мейси знаками показала Алексу, что теперь ей действительно пора. Он прижал руку к сердцу и отвесил театральный поклон. Улыбаясь, Мейси сошла с импровизированного танцпола, а ее партнер тем временем подхватил перепуганную Дорис Уоттс. Музыка грянула еще громче.
Все еще улыбаясь, Мейси двинулась разыскивать хозяйку, чтобы попрощаться. В вестибюле было пусто и гулко, Мейси завернула за угол и услышала возбужденные голоса из комнаты неподалеку. Она заглядывала туда, когда вошла в дом, и увидела заставленную книгами берлогу журналиста. Теперь оттуда слышалась перебранка Джорджины и ее младшего брата.
— Ради Бога, Джорджи, вечно ты делаешь из мухи слона! С каждым днем ты все больше походишь на Нолли!
— Если вопрос о том, что ты вытворяешь, делает меня похожей на Нолли, — пусть. Думаешь, я печатаю деньги, чтобы оплачивать твои долги?
— Брось! Только и знаешь, что фыркать, а тут, между прочим, вопрос жизни и смерти.
— Не драматизируй. — Мейси услышала шорох бумаг. — Держи. Это все, чем я могу тебе помочь.
Наступила пауза, затем Гарри проговорил:
— Ник мог душу из меня вытрясти, зато после выволочки карман ощутимо тяжелел.
— Что ж, я — не Ник. И между прочим, скажи спасибо.
Приоткрытая дверь отворилась настежь, и Мейси отступила подальше, чтобы никто не догадался, что она подслушала разговор. Хлопнула входная дверь, закрывшись за Гарри, который даже не попрощался с сестрой.
— Джорджина, мне пора, я…
— Уже?
Джорджина выглядела уставшей, но, как воспитанная хозяйка, сделала вид, что расстроена ранним уходом гостьи. Через плечо Мейси она улыбнулась очередному пришедшему:
— Минуту, Малькольм! — и снова Мейси: — Надеюсь, вы хорошо провели время, дорогая.
— Да, конечно, — кивнула Мейси. — Кстати, я очень удивилась, увидев здесь сэра Освальда Мосли. Вы его знаете?
— Как вам сказать? Каждый, кто хоть что-нибудь собой представляет, знает Освальда. Будущий премьер, ничего не поделаешь.
