Платье она решила все-таки не надевать, а вместо него выбрала черные брюки и длинную блузу без рукавов с вырезом-лодочкой и подходящим по цвету поясом на бедрах. Комплект также был подарком Присциллы; подруга прислала его незадолго до Рождества вместе с некоторыми другими вещами в свертке с припиской: «Рождение детей просто-напросто уничтожило мою талию. Одежда несколько старомодна, но вдруг все-таки пригодится?» Брюки оказались едва ношены и, учитывая, что женщины вообще недавно стали носить брюки, не могли быть такими уж старомодными, как утверждала Присцилла. Блуза, по мнению Мейси, сидела «с запасом»; с другой стороны, не пришли Присцилла вещи, они валялись бы где-нибудь в глубине ее шкафа. А теперь Мейси благодарна ей за комплект, который, может, и не сидит идеально, зато очень подходит для вечерних выходов.
Мейси глубоко вздохнула и толкнула дверь «Станислава», хотя стоявший тут же верзила шагнул вперед, чтобы услужливо распахнуть ее. Из-за черно-серебристой стойки, окруженной квадратными серебряными лампами, ей улыбнулась девушка в черном бархатном платье с блестками по вороту, манжетам, поясу и краю подола. Волосы ее были стянуты в небольшой узел, глаза подведены, губы накрашены. Мейси поморгала, привыкая к тусклому рассеянному свету, и улыбнулась девушке в ответ.
— Вы — член клуба? — приветливо осведомилась та.
— Нет-нет, меня пригласили. Гарри Бассингтон-Хоуп. Он уже здесь?
— Минуту, сейчас узнаю, — кивнула девушка.
Она приоткрыла дверь у себя за спиной, заглянула туда и спросила.
— Эй, а Гарри уже пришел? — Подождав ответа несколько секунд, она снова повернулась к Мейси со словами: — Будет здесь с минуты на минуту, мадам. Прошу вас, пройдемте со мной к столику, где вы сможете подождать.
Мейси с облегчением увидела, что стол находится в углу, у задней стены — превосходная позиция для наблюдения за тем, кто вошел, кто вышел. К ней поспешил официант, и она заказала имбирное пиво с лимонным соком. Кто-то объяснил ей, что такой напиток популярен в Штатах, где запрет на спиртное заставляет посетителей скрывать любой намек на запах алкоголя; Мейси заказала его не потому, что собиралась пить, а для того, чтобы создать впечатление подкованного завсегдатая клубов, который потом закажет что-нибудь еще, покрепче. Безвредный коктейль принесли, и Мейси принялась осматривать помещение.
Столики разных размеров, для компаний от двух до восьми человек, были расставлены по трем сторонам комнаты вокруг небольшого паркетного танцпола, где уже двигались под квартет первые пары. Потягивая пиво, Мейси притопывала ногой. Из дома она выходила уставшей, а тут неожиданно взбодрилась и решила, что место совсем неплохое, вполне годится, чтобы прийти сюда с друзьями. Конечно, для того, у кого куча друзей.
Ее глаза обшаривали зал в поисках знакомых лиц, и вскоре за столиком у бара она заметила Рэндольфа Брэдли и Стига Свенсона. Швед наклонился вперед, словно что-то доказывая, американец в сером шелковом костюме и темно-сером галстуке привольно раскинулся на стуле. Мейси встревожилась, что к ним может присоединиться Джорджина, и еще сильнее забилась в тень. Брэдли поднял указательный палец, к столику тут же подскочил официант. Американец поднялся, сунул ему в ладонь банкноту, дружески хлопнул по спине. Пожал руку Свенсону и ушел. Стиг посидел несколько секунд, глядя в бокал, а потом, запрокинув голову, допил содержимое одним глотком. Вытер рот платком, который достал из кармана брюк, и тоже покинул клуб.
Осмотрев помещение второй раз, Мейси заметила, что за уходом Свенсона наблюдал какой-то незнакомец. Закрыв глаза, она воссоздала в памяти зал, каким он запомнился ей во время первого осмотра несколько минут назад; мужчина уже был в клубе и внимательно следил за Свенсоном и Брэдли. Кто же это?.. Тем временем незнакомец встал, извлек из кармана банкноту и рассмотрел ее при свете настенной лампы, прежде чем положить на стойку бара. Взял шляпу, лежавшую на соседнем стуле, и вышел.
— Как насчет потанцевать, мисс Доббс?
— Господи, как вы меня напугали!
Алекс Кортман подсел за столик Мейси.
— Знаю-знаю, вы тут по работе, иначе и быть не может. Выглядите, однако, сногсшибательно.
Мейси подняла бровь.
— Спасибо за комплимент, мистер Кортман. Извините, я дожидаюсь знакомого…
— Знакомого? Но знакомый ведь не будет против, если я похищу вас на один танец?
— Нет, спасибо, мистер Кортман. Думаю, не стоит.
— Да бросьте! Прийти в клуб и ни разу не потанцевать?
Кортман взял Мейси за руку и вывел ее, покрасневшую и протестующую, на танцпол. Популярная мелодия подняла из-за столиков и другие пары, так что места было совсем немного, однако это не мешало Кортману с воодушевлением размахивать руками в такт музыке, как бы обнимая и ее, и, иногда, Мейси. Та, присмотревшись к его движениям, попыталась повторить. Мелодия достигла крещендо, и тут к ней присоединилась труба, выдав высокую звонкую ноту под аккомпанемент пианино, баса, барабанов и тромбона. Танцоры взвыли от восхищения, зааплодировали, не переставая извиваться на танцполе. Прибыл Гарри Бассингтон-Хоуп.
Кортман уговорил Мейси еще на два танца, прежде чем она, обессиленная, подняла руки в шуточной капитуляции и вернулась к столу, сопровождаемая партнером.
— Можете ведь, когда захотите, а?
Мейси покачала головой.
— Сказать по правде, не считая вечера у Джорджины на прошлой неделе, последний раз я танцевала… Наверное, еще перед войной.
Кортман поднял руку, подзывая официанта.
— Дайте угадать. Вы танцевали с любимым, и он не вернулся из Франции.
Улыбка покинула лицо Мейси.
— Это не предмет для шуток, мистер Кортман.
Алекс коснулся ее руки.
— Простите, я вовсе не хотел вас обидеть. Просто теперь, после войны, много таких историй.
Мейси кивнула, принимая извинения, и убрала руку.
— Так вы здесь завсегдатай? — поменяла она тему разговора.
— Так, прихожу время от времени. Обычно, когда мне должны денег.
— Гарри?
Кортман кивнул.
— Хочешь не хочешь, он ведь брат Ника. Занял у меня несколько фунтов в субботу. Обещал отдать дня через два, самое время ему об этом напомнить.
— Несколько фунтов?..
— Двадцать, если быть точным. И поскольку я не миллионер, мне бы хотелось получить их обратно. Надеюсь, получу.
Мейси оглянулась на по-прежнему забитый людьми танцпол и на Гарри — ноги вывернуты, галстук ослаблен, наклонился назад, высоко задрав сияющую трубу и извлекая из нее невероятно высокий и чистый звук.
— Если бы он обращался с деньгами так же бережно, как с трубой, был бы богачом. — Кортман потянулся к коктейлю, принесенному официантом.
— Надо же, как блестит! — отметила Мейси. — А когда у него перерыв?
