Почувствовав, что в глаза от усталости словно песку насыпали, Мейси, поплотнее завернулась в покрывало, стараясь спастись от холода. И в ту же секунду услышала шорох подошв по тропинке, ведущей к галечной отмели. Приникнув к щели между оконным стеклом и краем жалюзи, Мейси попыталась рассмотреть, что происходит. Смутные фигуры направлялись к берегу, держа направление на идущий оттуда яркий свет. Послышались громкие голоса, фырчанье грузовика. Что ж, пора действовать.
Быстро вернув на место кресло и покрывало, Мейси бегло осмотрела обе комнаты при свете фонарика и выскочила через заднюю дверь. Хотя звук каждого шага, казалось, разлетается вокруг, подхваченный эхом, она не беспокоилась, зная, что весь шум уносится ветром. Ступала она осторожно, прячась за старые бочки и стены соседних вагончиков, чтобы незаметно подобраться к освещенному фонарями пятачку, на котором собрались люди.
Высунувшись из-за угла старого сарая, Мейси убедилась, что путь свободен, и перебежала к остаткам старой рыбацкой лодки — ее обшитые внакрой борта уже прогнили, и лодка валялась на берегу, брошенная и никому не нужная, дожидаясь, пока кто-нибудь не пустит ее на топливо для костра. Мейси задержала дыхание, чувствуя, как ледяной воздух острым лезвием врезался в горло и легкие, и на секунду прикрыла глаза, перед тем как выглянуть из своего укрытия.
Большую рыбацкую лодку с помощью лебедки вытащили на берег. Братья Дрейперы из Гастингса и Амос Уайт бегали по палубе, выгружая тяжелые деревянные контейнеры, которые подхватывали и грузили в машину Квентин и Дункан. Контрабандисты почти не разговаривали; если и слышался громкий голос, то это были выкрики четвертого человека с лодки — человека, который организовал травлю Гарри Бассингтон-Хоупа, человека, чье лицо смотрело с фресок в доме погибшего художника. Мейси внимательно разглядывала каждого, определяя, кто есть кто и где здесь главный. Понятно, что рыбаки — всего лишь куклы, марионетки, которые делают то, что веками делали их предки, зарабатывая свои жалкие гроши. Художники выглядели уверенно, как люди, знающие, что и зачем они делают, а вот последний, пришелец из Лондона, — кто он, какова его роль? Мейси присмотрелась внимательнее. Он не слуга, но и не хозяин, хотя явно обладает какой-то властью. Что ж, пора уходить, готовиться к тому, что — как она была уверена — последует дальше. Кулак разжат, игральные кости брошены на стол.
Мейси пробралась к дороге, ведущей к Лидд-роуд, подбежала к «эм-джи», отперла машину и нырнула на водительское сиденье — зубы у нее стучали от холода. Некоторое время она сидела неподвижно, чтобы удостовериться, что проскочила незамеченной, потом потерла замерзшие руки, завела двигатель и поехала в сторону дороги, по которой когда-то двигалась вслед за грузовиком. В этот раз она собиралась успеть первой.
Времени на тщательные розыски нужного места не было, Мейси просто полагалась на свою догадку о том, что это должен быть какой-то амбар или другое строение, где можно спрятать привезенные контрабандой товары, пока, как говорится, на горизонте не станет чисто. Возможно, именно там происходит дележка между лондонцем и художниками. Мейси снова поставила машину под каким-то раскидистым деревом, обычным для этих мест, и пошла пешком. Под ногами чавкала ледяная грязь, кожаные туфли начали промокать, пальцы ног защипало, а отогревшиеся было в машине руки снова онемели. Мейси поднесла их ко рту и согрела дыханием, не снимая перчаток.
Несмотря на то что темнота была хоть глаз выколи, она сумела рассмотреть очертания стоявшего в полях амбара и побежала к нему. Прижалась к стене и постояла минуту, прислушиваясь. Стены, похоже, были выстроены из корабельного леса несколько веков назад, Мейси подумалось, что каждая балка, возможно, со времен Средневековья несет на себе римские цифры, нанесенные изготовившим их мастером. До прибытия грузовика еще есть немного времени, надо поискать укрытие.
Хотя у амбара были большие двустворчатые двери, Мейси догадывалась, что где-то должна быть еще одна, поменьше, для человека, который входит один, без груженой телеги или стада скота. Отыскав ее, она прислушалась, а потом нырнула внутрь. Зажгла фонарик и увидела стоявший в амбаре старый фургон. По полуразрушенной лестнице Мейси вскарабкалась наверх, под самые стропила, и нашла укромное место между тюками сена, закинутыми сюда еще летом. С этой удобной позиции она должна была заметить любое шевеление на дальнем краю амбара, там, откуда она ожидала появления людей. Фургон явно припарковали таким образом, чтобы на него было легко перекинуть груз с другой машины. Что ж, все идет по плану. Мейси вздохнула с облегчением — ей повезло, что прибытия контейнеров никто не ждал, и она была рада удостовериться, что все рассчитала правильно. Оставалось только ждать.
Тишина. Сколько прошло — полчаса? Час? Сердце стучало почти что в нормальном ритме. В конце концов вдали послышалось ворчанье двигателя и постукивание — грузовик с трудом пробирался по разбитой дороге. То, как он взревывал, когда водитель подбавлял газу, давало повод предположить, что машина маневрирует задним ходом. Скоро Мейси положит на место очередную деталь пазла. Скоро она узнает то, что знал Ник.
Грузовик, затрясшись, остановился, затем, примеряясь, несколько раз проехался взад-вперед и наконец окончательно затормозил у дальнего входа в амбар. Послышались голоса, двери отворились. Брезентовый задник на кузове грузовика откинулся, и оттуда выскочили Дункан и Квентин. Хотя водителя, который вышел следом, Мейси не узнала, она решила, что он из тех людей, которые на ее глазах прижали Гарри к стенке.
Из грузовика вытащили деревянные ящики, очень напоминавшие те, что она видела в служебных помещениях галереи Свенсона, где Артур Левитт распаковывал картины.
— Эй вы, двое, пошевеливайтесь! Мы заберем свое да слиняем. Вы знаете, в котором оно ящике, так что бегом, бегом! — торопил водитель.
Квентин указал на два контейнера, и Мейси вдруг заметила, что наверху у каждого черной краской нанесены цифры и имя. Она смогла разобрать только три надписи: «Д. Розенберг», «X. Катц» и «Стайн». Квентин взял лом, протянутый ему Дунканом, и взломал несколько дощечек. Затем просунул руку внутрь и вытащил, судя по внешнему виду, картину, обернутую в тонкую парусину и слой мешковины. Дункан помог Квентину развернуть полотно. Оба замешкались, разглядывая изображение.
— Да шевелитесь же, потом свои картинки посмотрите! — рявкнул главарь банды.
Художники переглянулись и подстелили на пол оба слоя обертки, прежде чем положить картину изображением вниз. Мейси изо всех сил подалась вперед, чтобы разглядеть, что происходит.
Дункан достал из кармана нож и протянул его Квентину.
— Смотри, осторожней, старина.
— Не впервой!
Лезвие разрезало толстую бумагу на оборотной стороне картины. Придерживая рукой раму, чтобы резать ровнее, Квентин начал отделять задник. Выходит, он фальшивый!.. Мейси закусила губу, наблюдая, как Квентин достает из пространства между поддельным и настоящим задниками мешочек и бросает его главарю, а потом повторяет те же действия со второй картиной.
— Можете передать своему боссу, что это в последний раз, Уильямс. Какое-то время доставок больше не будет. Мы сделали все, что могли.
