Мейси покивала в знак того, что поняла практичную позицию Нолли.
— Значит, вы почти ничего не взяли?
— Джорджина оказалась не в состоянии даже осмотреть дом, не говоря уже о том, чтобы выбрать какие-то вещи. Я не могла позволить себе так раскиснуть, а вот она буквально развалилась на куски. — Нолли посмотрела Мейси прямо в глаза. — Неожиданно для бравого репортера, не правда ли?
— Значит, вы оставили все как было?
— В основном. Честно говоря, дом по большей части осматривал Пирс. Ник был довольно аккуратен, все лежало на своих местах. Влияние армии. С Годфри произошло то же самое, он успел домой только на одну побывку, до того как его убили, но я сразу заметила.
Мейси обратила внимание, что когда Ноэль говорит о погибшем муже, у нее каменеет лицо.
— Пирс начал просматривать альбомы для набросков — и быстро прекратил, сочтя, что это слишком тяжело. Правда, пару-тройку все-таки прихватил.
— Ваш отец забрал наброски Ника?!
— Да, хотя не скажу вам, куда он их положил, может, где-то у себя в студии. — Она задумалась. — Это важно?
Мейси пожала плечами, изображая безразличие.
— Я пролистала те, что остались в доме, так что любопытно было бы взглянуть на те, что ваш отец выбрал, чтобы сохранить. Искусство вашего брата завораживает, если не сказать больше.
Ноэль невесело хохотнула.
— Как вы знаете, я — не художница, но жить под крышей Бассингтон-Хоупов и не проникнуться искусством просто невозможно. Разумеется, я видела, что брат преображается каждый раз, когда берет в руки кисть или мел. Глядя на его работы, вы видели, о чем он думает, каким видит мир, он не боялся быть открытым.
— А другие? Боялись?
— Хороший вопрос, мисс Доббс. Да, были и другие. И они боялись. — Она взяла с блюдца лепешку, разломала ее на кусочки и скормила лабрадору. — Я прекрасно понимаю, что Джорджина описала вам меня как закованную в твид, до срока постаревшую вдову, но глаза-то у меня есть. Некоторые приходили на выставки лишь для того, чтобы убедиться, что их лиц нет ни на одной из картин. Как я уже упоминала, Ник постоянно играл с огнем, иначе не скажешь. В любой момент кто-нибудь мог не выдержать и взорваться. С другой стороны, поглядите на его фрески, пейзажи. Я безмерно восхищалась его талантом, равно как — и пусть вас это не удивляет, мисс Доббс — и талантом Джорджины. Я ценю ее смелость, пусть мы и не всегда согласны друг с другом. Но все-таки ей не следовало приходить к вам, в смерти Ника нет ничего подозрительного, а цепляние за прошлое просто-напросто не дает нам жить дальше.
— Возможно, хотя…
— А вот и Пирс.
Ноэль быстро подошла к двери в сад и отворила ее, впуская отца.
Когда Мейси видела Пирса и Нолли в прошлый раз, рядом были Эмма и Джорджина. Теперь отец семейства оказался наедине со старшей дочерью, и Мейси поразили царившие между ними близость и понимание. За те короткие минуты, пока Ноэль забирала у Пирса пальто, подав ему взамен изрядно поношенный кардиган, снятый со спинки стула, Мейси успела понять, какое место занимают эти двое в сердцах друг у друга. Много лет назад она читала одну книгу. Как же она называлась… Ну конечно — «Радуга в небе», роман Дэвида Лоуренса. Один эпизод запал Мейси в душу, заставил задуматься о собственной жизни. С появлением в семье младших детей один из героев книги, Уилл Брэнгуэн, стал старшей дочери, Урсуле, и отцом, и матерью. Разве не то же самое Мейси видит теперь, глядя на Пирса и Ноэль? Наверное, когда родились близнецы, Эмма полностью посвятила себя младенцам, а Ноэль осталась на попечении папы. Конечно, Пирс любит всех детей, сомнений нет, но только Ноэль, серьезную и рассудительную Ноэль, он взял под свое крыло.
Не отец ли больше всех утешал ее, когда она узнала о гибели мужа? Как же он сам, наверное, страдал, держа в объятиях убитую горем дочь, руку которой он сам вложил в руку добрейшего Годфри Гранта под слова «Кто отдает эту женщину?». Разве не Пирс больше всех поддерживал Нолли, когда та, отринув отчаяние, занялась раненным, привезенным из Франции Ником? А теперь сама Ноэль берет на себя заботу о стареющих родителях, зная, что у нее уже никогда не будет другой семьи, собственных детей, и все, что она может, — это попытаться наладить жизнь в кругу близких.
— Рад вас видеть, милая Мейси. Эмма в студии — срочно понадобилось что-то зарисовать. — Пирс повернулся к дочери, которая одной рукой протягивала ему чашку, а другой придерживала лабрадора. — Спасибо, Нолли.
— Я решила, что вы не будете против, если я загляну к вам по дороге, — сказала Мейси.
— Друзья детей — желанные гости в нашем доме, хотя я предпочел бы, чтобы Джорджина не втягивала вас в расследование гибели Ника.
— Я сказала то же самое. — Ноэль предложила Пирсу кекс, тот изумленно поднял брови, словно увидел запретный плод, и отрезал ломтик. Ноэль поставила тарелку на колено вместе с салфеткой и добавила: — Наверняка Мейси в итоге согласится с полицией — это просто несчастный случай. Но если у Джорджи денег больше, чем здравого смысла…
Мейси повернулась к Пирсу.
— Говорят, вы забрали из вагончика несколько альбомов Ника. Нельзя ли их увидеть? Я в восторге от его картин.
— Я… я… Господи, я совершенно не помню, куда их положил. — Доев кекс, Пирс дрожащей рукой поставил на поднос тарелку. — Вот он, возраст, — все забываешь. — Пирс улыбнулся Мейси, но дружелюбный покой гостиной уже был нарушен. Ноэль тут же напряглась, готовая защищать отца.
— Что ж, буду рада полистать, если найдете, — мягко сказала Мейси. — Мне очень понравились работы вашего сына. Один из плюсов моей профессии: узнаешь столько нового о вещах, над которыми раньше и не задумывался! Признаюсь, до встречи с Джорджиной мои знания об искусстве были сильно ограничены.
Ноэль встала, и Мейси потянулась за сумкой.
— Мне пора бежать. Вечером ждет отец, наверняка придумал что-нибудь эдакое на ужин.
— Простите, не поинтересовался раньше… Ваш отец одинок, Мейси? — Пирс поднялся, опираясь о валик дивана.
— Да, мама умерла, когда я была еще ребенком, нас осталось двое.
— Сочувствую. — Пирс улыбнулся и взял Мейси за руку. — Беда нашей семьи — мы так заняты друг другом, что забываем уделять должное внимание гостям.
Мейси улыбнулась и пожала руку ему в ответ.
— Это случилось очень давно, хотя мы до сих пор по ней тоскуем.
Заведя мотор, Мейси посмотрела в зеркало заднего вида на отца с дочерью, вышедших помахать ей на прощание. Потом Ноэль с улыбкой обняла отца за плечи, и они вернулись в дом.
Несмотря на то что разговор вроде бы вышел ни к чему не обязывающий — неожиданный, пусть и радушно принятый гость, чай у камина, — еще один кусочек мозаики лег на свое место. Даже не заглядывая в покинувшие дом Ника альбомы, Мейси теперь знала, зачем Пирс их оттуда захватил.
