— Надеюсь, у вас для меня что-нибудь полезное, мисс Доббс.
— Кое-какая информация, инспектор, однако в ответ мне понадобится ваша помощь. Честный обмен.
Стрэттон только вздохнул.
— Уверен, что не услышу ни звука, пока не пообещаю помочь, так что — буквально с выкрученными руками — даю слово. Надеюсь, конечно, что ваша просьба не подорвет мою репутацию.
— Не подорвет, напротив, вы, полагаю, добьетесь одобрения. Итак, вот что я выяснила насчет деятельности контрабандистов в Кенте…
Мейси поставила два стула у газового камина и зажгла горелки. Когда их охватило пламя, она заговорила:
— Начнем с самого начала. Художники — Николас Бассингтон-Хоуп, Дункан Хейвуд и Квентин Трейнер — занимались контрабандой. Им помогали три рыбака — двое из Гастингса, владельцы большой лодки, и один пожилой, из Дандженесса, знающий все мели и впадины, а также бухты, пещеры и другие секретные места на берегу. Видимо, именно он нанял двух остальных, выбрав тех, кто больше всего подходил для такой работы.
— Ясно, — не поднимая глаз, сказал Стрэттон.
— Основная странность этой операции в том, что контрабандисты, в сущности, не делали ничего противозаконного. Конечно, таково лишь мое предположение, выросшее из собранных фактов и осознания миссии — именно миссии, которую взяли на себя художники. — Мейси замолчала, пытаясь понять, какое впечатление произвели ее слова. — Как вы, наверное, знаете, наиболее ценные художественные коллекции и у нас, в Британии, и на континенте сейчас скупаются группой американцев, которые извлекают выгоду из того, что аристократия ослаблена войной и экономическим кризисом, во многих семьях погибли сыновья, и линия наследования, таким образом, прервалась. Инвестиции в искусство выглядят надежнее, чем в акции и облигации, поэтому сотни известных и любимых картин уплывают за океан, в то время как наши музеи стараются сохранить хотя бы то, что у них есть. И вот художники, обычные люди вроде Бассингтон-Хоупа, Трейнера, Хейвуда, видят массовый исход полотен, которые восхищали и вдохновляли их с самого детства. Ника особенно впечатлило то, с какой уверенностью богатеи действуют на рынке произведений искусства. С одной стороны, ему самому кое-что перепало, с другой — он не мог не возмущаться происходящим. И это еще не все. Существуют люди, у которых свои причины бояться за собственное имущество. Честно говоря, я точно не знаю, какая именно группа обратилась к художникам первой, да это и не важно. — Мейси сжала губы, тщательно выбирая слова. — Как вы знаете, на политическую обстановку в Германии очень влияет новая партия под руководством Адольфа Гитлера. На многих это наводит страх, они, образно выражаясь, увидели письмена на стене и чувствуют, что могут все потерять. Но нашлись те, кто готов им помочь. Я выяснила, что ценные произведения искусства пересылают по всей Европе в безопасные места, чтобы сохранить до тех пор, пока их нельзя будет вернуть хозяевам. До возвращения могут пройти годы, десятки лет. Наши художники состоят в контакте с двумя группами людей — во Франции и в Германии, которые собирают картины и готовят их к эвакуации. Здесь, в безопасности, картины раздают сочувствующим, согласным без особой огласки хранить их у себя до окончания смутных времен, когда можно будет вернуть ценности истинным хозяевам. Закон ничего такого не запрещает, но заговорщикам явно не хочется привлекать к себе внимание тех, кто заинтересован в произведениях искусства, будь это человек, надеющийся купить картины обедневших семей, или политическая партия, которая ущемляет какую-то часть населения.
— Все это очень интересно, мисс Доббс, но тех, за кем мы охотимся, интересуют вовсе не картины. — Стрэттон протянул руки к огню.
— Знаю. Алмазы, — спокойно ответила Мейси, наклоняясь, чтобы повернуть ручку и увеличить пламя горелки. — Гарри Бассингтон-Хоуп влип в неприятности…
— Ради Бога! Неужели вы думаете, мы не знаем?
— Следите за моей мыслью, инспектор. Гарри влип в неприятности — и не совсем обычные. Прижатый к стене, он выдал секрет, которым поделился с ним брат. Преступникам в общем-то нет дела до картин — они привыкли работать с чем-то знакомым, желательно таким, что легко передать посредникам, которые сбывают контрабанду и превращают ее в деньги. К примеру, с алмазами. И ввозить их в страну стало намного легче, как только удалось припугнуть Ника Бассингтон-Хоупа тем, что его брат серьезно пострадает, если сам он не станет сотрудничать с преступниками. А уж Ник, как руководитель всей затеи, убедил остальных. Короче говоря, художники создали систему, контрабандисты же просто пришли на готовенькое, заручившись молчанием в обмен на безопасность Гарри. А как только перевозка алмазов заработала, регулярные платежи от тех, кто держал Гарри на поводке, повязали всех одной цепью.
— Предположим, вы правы, мисс Доббс — хотя все это еще требует доказательств, — но как, черт побери, вы об этом узнали?
— Внимательно наблюдала и оказывалась в нужное время в нужных местах — к примеру, в Дандженессе во время операции. А еще мы с помощником несколько часов провели в галерее Тейт, изучая произведения искусства. Главное — верить в себя и не бояться риска. Все равно что спорить о чем-то, не страшась проиграть. — Мейси улыбнулась. — И конечно, я своими глазами увидела, как алмазы достали из картины и передали преступникам, так что поняла, что происходит. В управлении тоже поняли, и хотя — насколько я знаю — еще никого не арестовали, думаю, это дело ближайших дней. Добавлю также, что ваши коллеги подробно допрашивали меня, и я вполне могла рассказать им столько же, сколько сейчас вам.
— Это все, мисс Доббс? — помолчав, осведомился Стрэттон.
— Почти. Я передала друзьям Ника, чтобы они связались со мной. Когда мы встретимся, я постараюсь убедить их как можно скорее явиться к вам. И надеюсь, что добровольная помощь следствию им зачтется.
— Договориться со мной — полдела. Если бандиты поймут, откуда ветер дует, они постараются утащить художников за собой.
— Я думала об этом. Их буквально втянули в преступление, шантажируя жизнью Гарри. Теперь, когда Ник умер, а Гарри должен всем подряд, Хейвуд и Трейнер вполне могут выкинуть белый флаг.
— Давая художникам деньги, контрабандисты сделали все возможное, чтобы те увязли по самую шею, — а друзья и не отказывались, как высоки бы ни были сначала их помыслы.
— А кто отказался бы в наше время? — парировала Мейси. — Нет, я понимаю, что тут и есть камень преткновения, но если они помогут вам в расследовании, и вы арестуете кого надо…
— Сделаю, что смогу, — вздохнул Стрэттон. Он пожал плечами, разглядывая собственные ладони, затем поднял глаза на Мейси. — А какая помощь требуется лично вам?
— Думаю, вам это тоже поможет, — загадочно ответила Мейси. — Только все должно остаться между нами.
Свенсон решил, что возводить леса для найденной картины удобнее всего в субботу, и Мейси собрала мужчин — и одну женщину, — которые должны были ей помочь. Хотя оригинальный план Ника так и не нашли, Мейси не хотела прибегать к помощи Дункана и Алекса, поэтому работами руководил Артур Левитт, показывая, на какой высоте должны быть подмостки, чтобы правильно развесить все части картины. После ее осмотра Мейси сумела нацарапать для помощников примерную разметку, но подробностями не поделилась даже со Свенсоном и Левиттом.
