— Спасибо, Сандра. Это, должно быть, мистер Джеймс.
Сандра покачала головой.
— До чего же удивительно, если подумать: можно разговаривать с кем-то, кто находится на другом конце света!
Мейси улыбнулась.
— И правда, удивительно. Я пойду в библиотеку и сама возьму трубку.
— Как скажете, мэм.
— Телефонная станция, вызов для мисс Мейси Доббс. Соединяю с Торонто, Канада.
— Да, спасибо.
Мейси слушала, как переговариваются телефонистки, одна из них говорила с канадским акцентом, потом из трубки донесся звучный голос Джеймса Комптона.
— Алло, Мейси, вы меня слышите?
— Да, Джеймс. Хорошо, что вы позвонили.
— Разве можно было оставить без внимания телеграмму от неустрашимой Мейси Доббс? — рассмеялся Джеймс. — Хотя, если честно, здесь жарко и влажно, а я с самого утра торчу у себя в конторе на Янг-стрит, вот и решил внести некоторое разнообразие в ход событий. Должен признать, ваши вопросы меня заинтриговали.
— Я сразу подумала о вас, — сказала Мейси и спросила без обиняков: — Джеймс, в летном корпусе вас заставляли делать — наверное, «делать» не совсем подходящее слово — посадку с последующим взлетом?
— Господи, а я надеялся, что это навсегда забыто.
— Извините.
— Ничего, просто порой кажется, что все было так давно, а потом раз — и словно вчера. Я был совсем юным, да мы все были юными.
— Знаю, Джеймс.
Мейси обернулась, посмотрела на напольные часы. «Ему одиноко. И он по-прежнему уязвим».
— В общем, я летал «конвейером» разок-другой, но, если честно, моя подготовка была вовсе не такой долгой, как можно подумать. Вначале я был наблюдателем, то есть нас учили… наблюдать. Потом я начал летать самостоятельно, а потом, как вы знаете, меня ранили, причем на земле. Достойный для летчика способ выйти из строя, нечего сказать!
— Значит, посадок с последующим взлетом у вас почти не было? А в каких случаях их выполняют?
— Вы спрашиваете как мой командир, — хмыкнул Джеймс и умолк.
Он молчал так долго, что Мейси подумала, не прервалась ли связь.
— Джеймс?
— Да, я на линии. Этот маневр выполняют, если после посадки самолету нужно сразу же подняться в воздух. Например, если сядешь и вдруг попадешь под обстрел, придется взлетать. Мы поднимали самолеты, чтобы спасти технику и себя. Или если доставляешь какую-нибудь штуковину, которую можно быстро выбросить, например, связное устройство. В общем, посадка с последующим взлетом необходима при выполнении по-настоящему опасных и секретных заданий.
— Опасных и секретных? Звучит словно из приключенческого рассказа для мальчишек.
Джеймс рассмеялся.
— Просто шутка. Хотя кое-кто считал, что война будет увлекательным приключением. Только вот когда мы туда попали, все оказалось совсем другим.
— Так что это за опасные и секретные задания?
— Мейси, некоторые из нас пробыли на войне так недолго, что не понимали толком, что нужно делать. Мы радовались, если удавалось пережить очередной день. Тем не менее подразумевалось, что есть люди, которые летают на вражескую территорию не только для того, чтобы сообщить, где находятся германские войска относительно их предполагаемого расположения. Эти люди улетали с кем-то, но возвращались одни.
— Вы хотите сказать, что кого-то оставляли на вражеской территории?
— Да, в некоторых случаях.
Мейси задумалась, не обращая внимания на то, что теряет драгоценные минуты разговора. Она стала расхаживать по комнате, насколько позволяла длина телефонного шнура.
— Джеймс, простите, но я хочу удостовериться, что правильно вас поняла. Летчик брал пассажира, перелетал на вражескую территорию, приземлялся, высаживал пассажира, снова поднимался в воздух и исчезал незамеченным? Конечно, если предположить, что самолет не засекли с самого начала.
— Да.
— Боже правый!
— Вот именно.
— А вас когда-нибудь просили сделать что-нибудь подобное?
В телефонной трубке прозвучал громкий смех, и Мейси отодвинула ее от уха.
— Ох, Мейси, я был не настолько хорошим летчиком! — воскликнул Питер, отсмеявшись. — А теперь, через много лет, я часто думаю, как мне вообще хватило смелости делать то, что я делал. Сейчас-то бы точно не хватило! Но и тогда бы я не смог перебрасывать людей за линию фронта, тут нужно особое мужество.
— Спасибо, Джеймс, вы мне очень помогли. Один последний вопрос: вы знали Рейфа Лоутона? Может, в детстве?
— А, Рейф, сын Сесила Лоутона? Ну да, мальчишками мы общались, но особо не дружили. Он был слабаком, вечно хотел угодить мамочке. Не из тех, кто любит приключения.
— Ясно. Значит, в летном корпусе вы не встречались?
— Я знал, что он тоже там служит, но мы не пересекались. Хотя, возможно, я просто его не узнал.
— Спасибо, Джеймс. Ладно, наверняка в ваших краях уже пора обедать. — Мейси собиралась повесить трубку, но почувствовала, что Джеймс хочет еще поговорить. — У вас все в порядке? Мне сказали, что вы ухаживаете за одной очень милой девушкой.
— Слухами земля полнится. А я слышал, что вы видитесь с доктором, и не по причине болезни!
— Ваша правда, Джеймс.
— Но это совсем другое, да?
Мейси представила, как Джеймс возвращается домой в пустую квартиру, сидит там один, сжимая в руке бокал с выпивкой. Мейси лучше всех знала, как сильно Джеймс любил Инид, которая работала в особняке Комптонов и делила с Мейси комнату на половине прислуги. До войны лорд и леди Комптон попытались прекратить нежелательную связь и отослали сына в Канаду — заняться семейным бизнесом, но когда началась война, Джеймс вернулся в Англию и к Инид. Вскоре Инид ушла от Комптонов и устроилась на военный завод, но продолжала встречаться с Джеймсом. Она погибла от взрыва в тысяча девятьсот пятнадцатом году, и ее смерть побудила Мейси стать сестрой милосердия. «Прошлое до сих пор преследует нас». Мейси вдруг ощутила тревогу за Джеймса, который много выстрадал, сломленный потерей, измученный воспоминаниями о войне и мыслями о том, как все могло бы сложиться. Он был близок к нервному срыву и потому вновь уехал в Канаду, где обрел покой и заново научился радоваться жизни, как когда-то в юности.
— Джеймс, вы становитесь сентиментальным. Насколько я знаю, леди Роуэн мечтает о внуках. Она ждет не дождется вашей помолвки.
Похоже, Джеймс повеселел.
— Постараюсь ее не разочаровать. В конце концов, мы не молодеем, правда?
— Правда… Послушайте, этот звонок обойдется вам в целое состояние…
Не успела она договорить, как в разговор вмешалась телефонистка, пришлось наскоро попрощаться и повесить трубку.
