Мейси вышла из библиотеки и отправилась к себе. Ванну для нее уже набрали, в воздухе разносился аромат лавандового масла. Мейси постояла у окна, прокручивая в уме разговор с Джеймсом. Могли ли Рейфу Лоутону доверить опасное и секретное задание? Если да, то не это ли послужило причиной его гибели? В конце концов, его самолет разбился на вражеской территории. И какое отношение это имеет к разногласиям в семье Лоутонов из-за того, что Агнес не верила в гибель сына? Скорее всего никакого, вряд ли Лоутоны знали, чем занимается их сын. Или знали? Возможно, Рейф так радовался своим достижениям, что рассказал о них родителям, желая, чтобы отец оценил его по достоинству. Или Рейф поделился с Джереми Хейзелтоном? Что, если и так? Мейси покачала головой. В документах Рейфа все довольно понятно, а вот бумаги Питера Эверндена… с ними куда сложнее.
Она отворачивалась от окна, как вдруг заметила легкое движение. Неужели за ней кто-то следит? Уже стемнело, но что это вон там, на улице? Мейси придвинулась ближе, вгляделась. Нет, никого.
Позже, съев только половину рыбы и овощей, поданных на ужин, Мейси уселась глубже в кресло и перебрала в памяти события дня. Она знала, что уснет, едва сомкнет глаза, но вместе со сном придут кошмары, и потому решила посидеть в тишине, успокоить душу и разум. Мало-помалу ею овладела усталость, однако из головы не шли слова Джеймса Комптона. «Но это совсем другое, да?»
— Мейси, я так рад, что застал тебя, пока ты не укатила на работу в своей красной машинке!
— Здравствуй, Эндрю, как дела? Как твои пациенты? Кошмарное происшествие!
— Это точно. На побережье строят новую гостиницу, обвалились леса. Пострадало около двадцати человек, некоторые довольно сильно. Двое погибли.
— Какой ужас!
— Да, здесь собираются провести серьезное расследование. В общем, я был занят все выходные и скучал по тебе. Приедешь в субботу?
— Прости, не смогу.
— Не сможешь?
В голосе Эндрю прозвучала настороженность.
— В пятницу я уезжаю во Францию. Морис едет со мной. На неделю или дней на десять, как получится.
— Я так и думал! Мой соперник — старик!
Мейси рассмеялась. Возникшая было неловкость исчезла.
— Конечно, разве ты не знал? Обещаю приехать в Гастингс, как только управлюсь с этой частью дела.
— Обещаешь?
— Да. Эндрю, мне пора. Денек предстоит нелегкий.
— Послушай, я знаю, что есть телефон, но может, ты мне напишешь?
— Обязательно, а еще позвоню, как только смогу.
Мейси положила трубку, вышла из библиотеки, взяла портфель и пальто и направилась к кухне. Темные круги под глазами женщины выдавали беспокойную ночь, полную кошмаров и воспоминаний, которые растревожили мысли и душу. Мейси снилось, что она плывет во Францию и увенчанные белой пеной волны качают паром. Вдруг все исчезло, и она оказалась в Кенте: бежала через сад, пытаясь догнать отца. Продиралась сквозь ветви, на которых висели спелые красные яблоки, сочащиеся кровью, потом они превратились в человеческие руки и ноги. Они задевали Мейси по лицу, алые пятна на шерстяном платье с белым передником увеличивались, и вскоре вся ее одежда намокла и отяжелела от крови. Отец уходил дальше и дальше, ноги Мейси слабели с каждым шагом. Она проснулась, дрожа и обливаясь потом.
Мейси вышла через кухонную дверь и зашагала к бывшей конюшне, чтобы забрать машину.
— Доброе утро, мэм. — Эрик в последний раз прошелся по капоту желтой тряпкой. — Вот, навел окончательный блеск перед вашим отъездом.
— Спасибо, Эрик. Прекрасная работа.
— Моя любимая модель. — Он с довольным видом похлопал по капоту. — Кстати, имейте в виду, мне нужно провести с вашей машиной несколько часов перед тем, как вы отправитесь во Францию. Мы же не хотим, чтобы она сломалась? Еще я соберу для вас кое-какие запчасти, так что даже если вдруг какая поломка, эти французики не запихнут деталь от «пежо» туда, где этой детали быть не положено.
— Отличная мысль, Эрик. Вообще-то автомобиль меня еще ни разу не подводил, надеюсь, не подведет и во Франции.
— Как знать, учитывая, сколько вы ездите. Береженого Бог бережет.
Мейси села за руль, и Эрик захлопнул дверь автомобиля.
— Да, вы правы. — Она помахала Эрику и вывела машину из конюшни с булыжным полом.
Поворачивая на главную дорогу, Мейси заметила на углу улицы человека довольно непримечательной наружности: коричневые брюки и коричневая фетровая шляпа, простой плащ застегнут доверху — не разглядишь ни рубашки, ни галстука. Когда Мейси проезжала мимо, незнакомец развернул газету. Заинтересовавшись, Мейси повернула назад и успела увидеть, как он уходит прочь. Ей стало понятно, почему Тереза решила, что это переодетая женщина, — шаги были слишком короткими для мужчины.
Авария произошла внезапно и так быстро, что Мейси едва осознала: всего двадцать минут назад она спокойно ехала, размышляя о делах, которые необходимо закончить до отъезда во Францию, а сейчас автомобиль уткнулся капотом в уличный фонарь, а у нее на лбу саднил глубокий порез. Голова раскалывалась от боли. Мейси сидела в машине и, прижимая ко лбу платок, отвечала на вопросы, в то время как полицейский с блокнотом в руках твердил, что не может отпустить ее без осмотра врача и что ему все равно нужно составить протокол.
— Так вы говорите, что кто-то выскочил перед машиной и побежал к обочине, из-за чего вам пришлось маневрировать, а этот человек исчез?
— Да.
— И как же вы сманеврировали? Мне нужно записать с ваших слов.
— Я резко повернула руль, чтобы его не сбить. — Мейси сосредоточенно сморщила лоб. — Да, его.
— Значит, на дорогу выскочил мужчина?
Мейси помедлила с ответом.
— Думаю, у бедняжки сотрясение мозга. Ее слегка оглушило, — предположила женщина из собравшейся толпы.
— Мадам, посторонитесь. — Констебль направился к зевакам.
К месту аварии подъехала полицейская машина, а за ней другая, с табличкой «Доктор» на приборной доске. Констебль огляделся, кивнул своим коллегам, которые вылезали из машины, и обратился к толпе:
— Ну-ка, дамы, расходитесь. Нечего тут смотреть, идите по своим делам.
— Что ж, думаю, ваша жизнь вне опасности, но голова поболит. — Врач осмотрел порез на лбу Мейси, которая по-прежнему сидела за рулем своего автомобиля, и полез в саквояж за бутылочкой с лекарством и бинтами. — У меня есть повязки самой последней разработки. Их используют только в определенных больницах и в ограниченном количестве, но мне посчастливилось. Одна сторона бинта липкая, благодаря чему повязку не нужно закреплять булавками или обматывать марлей всю голову. Сделаем все аккуратно и красиво. Только не мочите повязку и снимайте осторожно.
Доктор обработал рану, достал лейкопластырь, отмерил небольшой кусок и наклеил на квадратик корпии.
