— Тайны шато остаются в шато, мадемуазель Доббс.
Мейси отодвинулась, еще раз улыбнулась Шанталь и кивнула. «Хотела бы я узнать ваши секреты, мадам Клеман».
На пути в пансион Мейси несколько раз останавливалась, проверяя, не следят ли за ней. Она пересекла задний двор, вошла через кухонную дверь и очень удивилась, увидев, что капитан и мадам Тьерри пьют кофе за выскобленным сосновым столом.
— Bonjour, мадам, капитан Девинье.
— Bonjour, мадемуазель Доббс. Как ваши дела? Я слышал, что завтра вы уезжаете из Сент-Мари. — Девинье коснулся языком десны, где не хватало зубов, и улыбнулся, плотно сомкнув губы.
— Да, съезжу en vacances в Биарриц, потом вернусь в Сент-Мари. — Она повернулась к мадам Тьерри. — У вас найдется для меня комната, а может, и две? Дней через пять?
Мадам Тьерри посмотрела на полицейского и перевела взгляд на Мейси.
— Ну конечно! Я всегда буду рада видеть вас у себя в гостинице, мадемуазель Доббс. Вы приедете не одна?
— Да, со своей старой подругой. Думаю, ей понравится в Сент-Мари. — Мейси повернулась к Девинье. — Я не знала, что садовник мадам Клеман погиб, пытаясь спасти британского летчика.
— Верно. Разве я вам не сказал? — Девинье развел руками. — Неужели это так важно?
Мейси покачала головой:
— Нет. Отец летчика будет рад услышать, что кто-то пытался спасти его сына, но огорчится, узнав о гибели этого человека.
— Мы все пытались, но было уже поздно.
— Да, вы очень отважные люди. — Мейси улыбнулась мадам Тьерри и капитану Девинье. — Простите, мне пора собирать вещи к завтрашнему отъезду.
Она вышла из кухни и торопливо поднялась по лестнице. Заперев за собой дверь, вытащила из портфеля несколько листов бумаги, потом достала из сумки блокнот в кожаном переплете и положила на стол. Отодвинула стул, подошла к умывальнику, плеснула в лицо пригоршню холодной воды и вытерлась свежим полотенцем с кружевной каймой. На тумбочке у кровати стоял стеклянный кувшин с питьевой водой; Мейси налила себе полный стакан и выпила маленькими глоточками, расхаживая по комнате.
Судя по всему, садовником Патрисом был не кто иной, как Питер Эвернден. В этом Мейси даже не сомневалась. Но вот тот факт, что садовник погиб вместе с Рейфом, стал для нее новостью. Правда ли это? Мейси сосредоточенно мерила шагами комнату. Что, если… если Питер не погиб, но его положение оказалось под угрозой из-за того, что он присутствовал на месте крушения самолета? «Нет, не то, давай к началу». Что он делал в Сент-Мари? «Еще раньше». Питер Эвернден был агентом разведки? Мейси ходила, останавливалась, потом вновь начинала ходить, сводя воедино догадки, которые появились несколько дней назад, и новые факты. Сердце заколотилось сильнее, когда она вернулась к подозрению, возникшему еще до приезда в Париж. «Что, если Морис завербовал Питера потому, что узнал от меня о его способностях к языкам?» Она прижала ладонь ко рту и поставила стакан, потом вновь закружила по комнате, обхватив себя руками и потирая плечи. «Допустим, Питера перевели в разведку и он пытался сообщить об этом Присцилле на их особом с братьями языке». А вымышленное имя «Патрис» взял в честь брата, основавшего их мальчишеское тайное общество. В обличье «инвалида войны» Питер стал своим среди местных жителей, человеком, который сражался вместе с односельчанами и вернулся раненый. Он встретил Сюзанну Клеман, влюбился, от их союза родилась Паскаль. Знал ли он перед смертью, что его возлюбленная ждет ребенка? Может, и знал. Мейси вспомнила, как Присцилла объясняла, почему ее братьев назвали Питером, Патриком и Полом. «Все имена начинаются на “П”, это семейная традиция, к тому же так проще заказывать метки на школьную форму. Должно быть, все учителя вздыхали: “Ох, еще один П. Эвернден!”»
Мейси быстро сопоставила события, представила, как во время войны судьба пересекла пути двух человек, каждый из которых был профессионалом в своем деле. Она же, судьба, привела скорбящих родственников к Мейси, а потом направляла ее расследование до этой самой минуты, когда правда вышла наружу. Долгое время Мейси не спешила с выводами, но сейчас приходится признать очевидное. «Рейф мастерски выполнял посадку с последующим взлетом. Он доставил Питера на вражескую территорию. Они не были знакомы, скорее всего даже в лицо друг друга не знали». Она встала у окна. «Позже, когда самолет Рейфа подбили, он решил, что нужно попытаться сесть и лучше на уже знакомое поле, туда, где, возможно, окажут помощь, если повезет выжить».
Снизу донеслись приглушенные голоса капитана Девинье и мадам Тьерри, хлопнула входная дверь. Мейси вышла на лестничную площадку, отодвинула кружевную занавеску и в тусклом свете сумерек увидела, как Девинье пересекает мощеную улицу. Вдруг из того же переулка, что и вчера, вышел какой-то человек, присоединился к капитану, и они вместе зашагали к полицейскому участку.
Мейси вернулась в комнату, заперла дверь и утерла пот со лба, нечаянно задев подживший рубец, который тотчас начал кровоточить.
— Вот черт!
Она схватила влажное полотенце и прижала ко лбу. Нужно быть очень внимательной, постараться, чтобы никто не узнал об ее открытиях раньше времени и не усомнился в ее добросовестности. И еще нужно быть предельно осторожной. «Неужели мной интересуются спецслужбы? Война закончилась двенадцать лет назад, какие здесь могут быть секреты?»
Мейси села, открыла блокнот в кожаном переплете и взяла ручку. Когда она начала работать у Мориса, он каждую пятницу давал ей задание, которое требовалось выполнить до понедельника, как домашнюю работу в школе. Но первым делом нужно было разгадать шифр — все задания кодировались. Шифр бывал цифровым, буквенным или комбинированным. «Необходимо тренировать мозг, как спортсмен тренирует тело — мышцы растягиваются, пока не устанут, потом вновь напрягаются. Без гибкого и подвижного мышления в нашей работе не обойтись. Эти задания помогут его совершенствовать».
Она принялась за расшифровку записей.
Глава 20
Мейси подняла голову от стола. Шесть часов утра. Когда ее сморило? Поздно вечером она прервалась только для того, чтобы поужинать тарелкой восхитительного супа мадам Тьерри и собрать чемодан для завтрашнего отъезда, потом вновь продолжила работу.
Шифр в блокноте с кожаным переплетом оказался не таким сложным, как она ожидала, и основывался на замене одних букв другими в определенном порядке. Трудность заключалась в том, что для каждой страницы, а порой и для слова порядок был разный, в зависимости от содержания записи. Иногда использовался шифр пять-четыре-три-два-один, например, фамилию «Доббс» нужно было бы написать как «Итдгт» — «И» отстоит на пять позиций от «Д», и так далее. Если же первой буквой в слове была «Я», шифр начинался с первой буквы алфавита. Потом порядок менялся. В общем, несмотря на сравнительную простоту кода, расшифровка записей потребовала много времени. «Собственно, никто не должен был найти этот дневник», — подумала Мейси. Обнаружив тайник, Паскаль доказала, что детское любопытство иногда превосходит профессиональную подготовку взрослого. По правде говоря, странно, что дневник вообще существовал, но благодаря ему Мейси узнала, где найти подтверждение того, что это был именно Питер и чем он занимался.
