— Мальчики! — громко и четко произнесла Присцилла, и дети сразу же успокоились и перестали засыпать Мейси вопросами о том, чем занимаются детективы.
— Мейси устала с дороги, и сперва говорить с ней буду я! Теперь быстро в дом, умойтесь, вымойте руки — и за ушами тоже, Тарквин Патрик Партридж! — а потом можете помочь. Скажите кухарке, что сами накроете стол к ужину. Бегом!
Присцилла покачала головой и улыбнулась. От внимания Мейси не укрылось то, что, обращаясь к сыновьям, подруга называет их полными именами, как будто хочет сохранить память о братьях. Всех троих мальчуганов назвали в их честь — Тимоти Питер, Томас Пол и Тарквин Патрик.
Мальчики послушно побрели к вилле. Вдруг Тимоти дернул Тарквина за ухо, завязалась потасовка, и вся компания побежала за дом, видимо, на кухню. Высокий мужчина спустился по ступенькам и подошел к машине, из которой Жиль, камердинер, доставал багаж. Мейси сразу же понравился Дуглас Партридж с его добродушной улыбкой и сияющими зелеными глазами. Он был одет в бежевые льняные брюки и белую рубашку с бордовым шейным платком, соломенная шляпа защищала его лицо от солнца. То, что левый рукав рубашки пустой, не бросалось в глаза благодаря его особому крою. Дуглас слегка прихрамывал и правой рукой опирался на трость. Как заметила Мейси, при разговоре он дышал тяжело и хрипло, что свидетельствовало о пораженных газами легких.
— Мейси, наконец-то! Я столько о вас слышал! Добро пожаловать в наш дом, хотя, надеюсь, Присцилла вас предупредила, что из-за трех наших лягушат он порой смахивает на психиатрическую лечебницу.
Дуглас обменялся с Мейси рукопожатием, на миг прислонив трость к ноге, потом наклонился к жене и поцеловал ее в губы. Поцелуй вышел недолгим, но Мейси смущенно отвернулась. Подруга рассмеялась, и, увидев, как она нежно гладит мужа по щеке, Мейси в очередной раз почувствовала, что события последних двух недель все глубже затягивают ее в бездонную пучину одиночества.
Сказав, что ему нужно сделать несколько звонков в Париж, Дуглас извинился и ушел. Присцилла обняла Мейси за плечи.
— Пойдем, я покажу тебе сад. Оттуда прекрасный вид на море. Дуглас будет работать у себя в кабинете до самого ужина. Через месяц в Лондоне выходит его новая книга, и он очень волнуется. Еще он написал не слишком лестную статью о выборах в Германии для журнала «Спектейтор».
Дорожка, обсаженная кустами лаванды и масличными деревьями, тянулась вокруг дома, стены которого были увиты цветущей бугенвиллией и страстоцветом. Выше по склону располагалась выбеленная терраса, к ней вели ступеньки. Еще одна лестница из грубо отесанного камня спускалась к ухоженному саду и небольшому винограднику.
Мейси не верилось, что еще вчера она пробиралась через поле в Сент-Мари, а кто-то следил за ней и, возможно, хотел убить. А сейчас, посреди всей этой идиллии, она должна говорить со своей лучшей подругой о смерти. Было заметно, что Присцилла сильно взволнована: она то и дело сжимала руки, ее пальцы дрожали, когда она показывала на местные достопримечательности, а рассказывая о том, как мальчики участвовали в сборе маслин, она нервно теребила обручальное кольцо.
— Может, присядем?
Мейси поправила челку, затем прикрыла глаза от низкого послеполуденного солнца. Яркие лучи вызывали у нее головную боль.
— Вот что тебе нужно! — Присцилла показала на свои темные очки. — У меня есть запасные, — сказала она и направилась к двустворчатым застекленным дверям дома.
Оклик Мейси ее остановил.
— Сядь, Прис. Пора поговорить о Питере. Ты больше не можешь ждать, а я не могу молчать. Я кое-что нашла.
— Я… — На Присциллу напал столбняк от одной мысли о предстоящем разговоре.
— Давай, подруга, садись сюда, рядом со мной. — Мейси, улыбаясь, похлопала по деревянной скамье, на которой лежали голубые и золотистые подушки. — А когда поговорим, отведи меня в мою комнату и, пока я буду принимать ванну, расскажешь все Дугласу.
Присцилла сглотнула. У нее пересохло в горле.
— Можно я схожу за выпивкой?
Мейси вздохнула.
— Хорошо, только быстрее.
Присцилла поспешила к вилле, а Мейси закрыла глаза. С того места, где она сидела, открывался вид на Биарриц; из открытых дверей доносилось позвякивание льда о стекло.
— На, держи! Предупреждаю, он крепкий!
Присцилла вручила Мейси бокал и села рядом с ней.
Мейси взяла подругу за руку.
— Я расскажу тебе все, что узнала, потом скажу, что мы будем делать. Но вначале хочу предупредить: в этот раз я не позволю тебе действовать без моего разрешения. Ясно?
— Понятия не имею, о чем ты, но обещаю, что буду тебя слушаться.
Присцилла сделала большой глоток. Мейси поставила нетронутый коктейль на столик рядом со скамьей и повернулась к подруге.
— Возможно, результаты моего расследования тебя ошеломят. Дата и место гибели Питера в извещении о пропаже без вести указаны неправильно. Это сделали специально для того, чтобы его прикрыть. Работая над основным расследованием, из-за которого, собственно, мне и пришлось ехать в Париж, я неожиданно узнала, что Питер был агентом британской разведки. Под вымышленным именем он действовал на оккупированной территории, в маленьком городке неподалеку от Реймса.
Мейси замолчала, давая Присцилле время свыкнуться с услышанным.
— Ох, Питер!
Присцилла поставила бокал на столик и прижала ладонь ко лбу.
— Полагаю, он сотрудничал с одной влиятельной особой из местных, которую завербовали для того, чтобы обеспечить поддержку населения и прикрытие самого Питера. Наверняка он действовал в очень опасной обстановке, хотя я мало что знаю о работе спецслужб.
Присцилла достала из кармана брюк полотняный носовой платок с голубой шелковой отделкой и вытерла глаза. Мейси глубоко вздохнула, у нее ныли плечи — на них тяжким грузом лежали результаты расследования, хотя она и делилась ими с подругой.
— И еще. Ему пришлось уехать из Сент-Мари после того, как британский летчик разбился, когда доставлял группе Питера партию почтовых голубей. Питер попытался его спасти, но был вынужден покинуть город, так как, если бы его разоблачили, все местное подполье оказалось бы под угрозой.
Присцилла покачала головой.
— Ах, мой храбрый Питер! Какие отважные люди!
— Да, очень отважные. Через год трех подпольщиков казнили.
Мейси снова замолчала, наблюдая за поведением подруги и прикидывая, как та поведет себя, когда узнает правду, потом продолжила:
— Среди погибших была подруга Питера, молодая девушка по имени Сюзанна Клеман.
— Подруга?
— Да, Питер ее любил.
— О Господи! — Присцилла заплакала и, сняв темные очки, стала вытирать слезы, которые градом катились по ее щекам.
