Изогнутая лестница вела в мраморную прихожую. Из примыкающей к ней комнаты вышла женщина и взяла у Мейси шляпку и перчатки. Незнакомка была одета в строгий черный костюм из дорогой шерстяной ткани, волосы гладко зачесаны назад. Она хотела забрать и портфель, но Мейси вцепилась в него обеими руками и решительно помотала головой. Женщина молча приняла шляпу и черное пальто у спутника Мейси, он тоже промолчал. Пригладив рукой набриолиненные волосы, англичанин жестом показал, что им нужно подняться наверх. Когда они оказались на верхней площадке, он вновь взял Мейси за локоть и повел по коридору. Они подошли к высоким двойным дверям, украшенным позолоченной резьбой. Англичанин постучал и завел Мейси в комнату. В кожаном вольтеровском кресле у камина сидел человек. Перед ним стоял маленький столик, на котором был накрыт чай на двоих, напротив — второе кресло. Третье кресло находилось у окна. В воздухе витал сладковатый дымок табака с мускатным орехом, но в этот раз Мейси не улыбнулась, узнав запах.
— Спасибо, что приехали. — Морис Бланш положил трубку на столик и встал, приветствуя Мейси, которая шагнула ему навстречу.
— Мне не оставили выбора, Морис. — Она укоризненно взглянула на англичанина. — Ваш пособник был весьма убедителен.
Морис улыбнулся мудрой печальной и, как заметила Мейси, сожалеющей улыбкой.
— Мне жаль, что все зашло так далеко, но…
— Мне тоже, Морис. И я хочу знать правду! — выпалила Мейси.
Немного помолчав, Морис продолжил:
— Позвольте представить вам моего коллегу, мистера Брайана Хантли.
Англичанин дружелюбно протянул Мейси руку.
— Полагаю, вы тоже из спецслужб? — осведомилась Мейси, отвечая на рукопожатие.
Хантли ничего не ответил, но занял место у окна. Морис показал на второе кресло у камина, подождал, пока Мейси сядет, и только потом сел сам. Мейси молчала, но постаралась принять уверенный вид и посмотрела Морису в глаза.
— Для чего весь этот шпионский антураж? Неужели нельзя было просто договориться о встрече, без принуждения?
— Не в этот раз. Моя официальная работа здесь несколько отличается от той, о которой вам известно. Существует определенный порядок, формальности, которым необходимо следовать. Нужно было привезти вас сюда, как только вы вернетесь в Париж.
— Чтобы я знала свое место!
Морис оставил это замечание без ответа и продолжил:
— Если боитесь опоздать на поезд, то должен сказать, что вам не следует возвращаться в Сент-Мари.
— Ясно.
— Нет, пока вам ничего не ясно, Мейси.
— Тогда просветите меня.
Какое-то мгновение Морис смотрел на огонь, потом взял со стола трубку. Казалось, его одолевали тяжелые мысли, но Мейси решила, что не будет помогать ему с непростым разговором. Она злилась на Мориса. «Он меня так разочаровал!» — думала Мейси.
— Вначале я хотел бы рассказать вам о своей работе. Прошу с пониманием отнестись к тому, что некоторые подробности нельзя разглашать. — Морис взглянул на Мейси и слабо улыбнулся. — Моя работа началась задолго до войны, когда стало ясно, что определенные союзы могут привести к нестабильной политической ситуации в Европе. Считалось, что серьезные военные конфликты невозможны из-за роста объема торговли между странами и их экономической взаимозависимости, но, как оказалось, ткань, сотканная из доброй воли и взаимных финансовых интересов, постепенно изнашивалась.
Он замолчал, тщательно подбирая слова. Мейси видела, как тяжело дается наставнику этот необходимый разговор, который еще больше осложнили ее действия и поступки. Она налила чай, подала чашку Морису. Тот благодарно улыбнулся и продолжил:
— Меня попросили помочь в неких делах государственной важности, имеющих отношение к тому, как мы получали информацию. Когда началась война, моя роль изменилась. Собственно говоря, моя работа всегда была связана с людьми, в основном с их сущностью, опытом, жизнью и, конечно, смертью. Я занимаюсь человеческим телом, разумом и душой, посвятил всю свою жизнь тому, чтобы узнать, как они связаны между собой. Мне предложили применить свои знания для организации разведывательной службы. У моей работы было много граней, но на начальном этапе я изучал кандидатуры для вербовки, определял, подходят ли они для опасных заданий. Из-за череды разведывательных неудач, связанных с тем, что чрезвычайно важная информация о передвижениях немецких войск и их вооружении оказалась недостоверной и рассеянной по разным отделам, нам пришлось реорганизоваться и пересмотреть свою стратегию.
Мейси почувствовала, как ее вновь охватывает злость, и не только на Мориса, но и на саму себя.
— И вы завербовали Питера! Воспользовались необдуманной фразой, сказанной наивным подростком! — Она вытащила из кармана носовой платок. — Присцилла была моей подругой! Моей подругой!
— Она по-прежнему ваша подруга, Мейси. Дайте мне договорить.
Морис подался вперед, как будто хотел коснуться Мейси, но, ощутив ее отчужденность, поставил чашку с блюдцем на стол и опустил руки на подлокотники кресла.
— Мы никогда не узнаем, сколько бы прожил Питер, если бы его не завербовали. Стоит упомянуть, что батальон, где он начинал службу, был полностью уничтожен. Тем не менее вы правы: я обратил внимание на ваши слова о таланте Питера Эверндена к языкам. Довольно редкая способность и нужная в нашем деле.
— Вы могли бы мне сказать!
— Вам было всего семнадцать.
— Вполне достаточно, чтобы отправиться на фронт!
— Не совсем. Вы солгали о своем возрасте.
Мейси ничего не ответила, понимая, что теряет самообладание. Ей было обидно, скрытность Мориса ранила ее чувства. «Мы были так близки!»
Морис поспешил продолжить рассказ о работе Питера.
— Вначале он выполнял самое опасное боевое задание — под покровом тьмы пробирался к вражеским траншеям и слушал разговоры солдат. В случае чего никто не успел бы прийти на помощь, и, чтобы избежать плена, ранения или смерти, разведчик должен был действовать быстро, а также обладать изворотливостью и сообразительностью. — Он немного помолчал. — Еще одной нашей целью был сбор информации о боевом составе и дислокации войск противника. Требовалось знать о его планах, переброске военных частей, развертывании артиллерии и, самое главное, нужно было правильно оценить боевой настрой врага.
Морис потер подбородок, решая, что говорить дальше. Мейси впервые видела наставника таким опечаленным.
— Знаете, Мейси, до войны наши представления о разведке были в лучшем случае устаревшими. Генералы почти ничего не знали о современных методах ведения войны, и потому мы обратились к опыту англо-бурского конфликта, хотя лучше бы учились ведению позиционных боевых действий на примере Гражданской войны в США. — Морис покачал головой. — Впрочем, мы учли опыт Наполеона и заслали агентов на вражескую территорию. А теперь вернемся к Питеру Эверндену. Он показал себя храбрым и способным сотрудником, и его повысили, правда, только после того как он вернулся в Англию и прошел обучение в Саутгемптоне и Лондоне.
