— Все кончено! Мы пропали!
Мейси сохраняла спокойствие.
— Так оно и будет, если не скажете правду. — Она бросила сердитый взгляд на Шармен Хейзелтон. — Я хочу знать, что здесь происходит. — Мейси повернулась к Хейзелтону. — Встаньте, я уверена, что вы можете.
Хейзелтон неуверенно поднялся на ноги.
— Сядьте оба.
Супруги послушались. Хейзелтон добрел до своего кресла, Шармен села рядом.
— Кто из вас был на Гудж-стрит?
Пара обменялась взглядами, потом жена Хейзелтона воскликнула, повернувшись к мужу:
— Ради всего святого! Наверняка она уже все рассказала полиции. Похоже, кто-то из них ждет в машине у дома.
Мейси не стала делиться информацией о том, кому она сказала о своей встрече с Хейзелтонами.
— Миссис Хейзелтон, советую объясниться и поскорее!
— Да, это была я. Хотела поговорить с вами еще раз. Думала, что если все расскажу, вы не станете заниматься этими дурацкими поисками Рейфа Лоутона. Я начала следить за вами, узнала, куда вы ездите, какой дорогой добираетесь до своей конторы. В тот день я увидела, как вы выходите из дома, и вдруг… — Шармен потупилась и обняла мужа. — Мне захотелось вас напугать, избавиться от вас навсегда. Глупо, конечно. Я знала, что попаду на Гудж-стрит быстрее, чем вы на Тотнем-Корт-роуд. Нам с мужем было что терять. — Прикусив губу, она перевела дыхание и продолжила: — Мы построили здесь свою жизнь. Прошлое моего мужа… сейчас оно не имеет значения. Ему нужна я. Только я.
Мейси перевела взгляд с Хейзелтона на его жену, оценивая ситуацию. Потом встала и снова начала ходить туда-сюда, пока не остановилась напротив мужчины в инвалидном кресле.
— Зачем вы лгали насчет своего здоровья? Да, вас тяжело ранило, но вы вполне можете обходиться без инвалидного кресла. Удивляюсь, что вас до сих пор не раскусили.
Супружеская чета выглядела подавленной, казалось, силы покинули их обоих, и теперь они цеплялись друг за друга в поисках поддержки. Мейси ощутила укол жалости.
— Я… это случилось после войны…
— Продолжайте.
— Я тогда почти не покидал инвалидного кресла и только-только начал заниматься политикой. Ходить я мог, но плохо держался на ногах. — Хейзелтон сглотнул. — У меня была встреча с избирателями, с небольшой группой. В те времена меня видели и в кресле, и без него, но ходил я самостоятельно. Так вот, я споткнулся и упал прямо перед ними. Ужасно! Даже не знаю, что они про меня подумали.
— Скорее всего они вам искренне посочувствовали. В конце концов, упасть может каждый.
— Только не политик! — Голос Хейзелтона дрогнул. — Я свалился на глазах у всех и не мог допустить, чтобы это случилось еще раз. И тогда Шармен…
Он посмотрел на жену. Мейси проследила за его взглядом, осознав, на чем основывалось шаткое равновесие отношений между супругами.
— Шармен сказала, что на людях мне лучше пользоваться креслом, на всякий случай, а ходить только дома.
— Понятно.
— И еще. Как оказалось, образ политика-инвалида импонирует людям. Он символизирует все, что им довелось пережить. В общем, тот факт, что я могу передвигаться только в инвалидном кресле, помог мне завоевать популярность и выиграть выборы. Еще одной причиной стала моя жена. Политик не может выжить без поддержки верных людей. Если бы моя дружба с Рейфом выплыла наружу…
Он взял жену за руку.
— Из-за вас я могла погибнуть! — с нажимом произнесла Мейси, потрогав лоб.
— Нам было что терять! — вырвалось у Шармен, и она испуганно зажала рот рукой.
— А еще вы поработали над моей машиной в прошлую субботу.
— Я… я не понимаю, о чем вы говорите.
Похоже, Хейзелтон удивился совершенно искренне.
На лбу Мейси выступил пот, когда она поняла, что в своих попытках избавиться от нее Хейзелтоны не дошли до того, чтобы ломать машину.
— А как же метро? Пытаясь меня убить, вы спускались туда только один раз, на Гудж-стрит?
Супруги снова переглянулись, потом Хейзелтон произнес:
— Честное слово, мисс Доббс, мы хотели вас напугать, чтобы вы перестали искать человека, который давно погиб. Да, нам нужно было защитить свои тайны, но убивать вас мы не собирались.
Мейси сглотнула.
— Вы поставили себя в трудное и уязвимое положение.
— Пожалуйста, не выдавайте нас. Умоляю, простите, нас ослепили…
— Честолюбивые замыслы? — резко перебила его Мейси.
Хейзелтон покачал головой.
— Нет. Это не то, что вы думаете. — Он замолчал, вытащил из кармана платок и вытер лоб. — Я так боялся снова упасть, а еще я… мы хотели делать добро. Мы оба повидали немало зла. Я потерял любимого друга, а Шармен видела, как молодые люди с ужасными ранениями пытаются построить свою жизнь, невзирая на трудности. Мы подумали, что работая в команде, сможем представлять тех, у кого нет голоса, особенно сразу после войны и сейчас. Моя инвалидность привлекала внимание, укрепляла веру в мои слова.
— А вы не думали, что верить должны в то, что вы говорите?
— Мы заблуждались.
— Заблуждались? Вы чуть меня не убили! Вы лгали своим избирателям.
— Их голоса услышали!
— Тем не менее…
— Пожалуйста, мисс Доббс, не губите…
Мейси вновь начала ходить по комнате. Пару раз она останавливалась и смотрела на Хейзелтонов, пытаясь проникнуться страхами и надеждами этой пары: женщины, которая так боялась утратить свое положение сиделки и наперсника, что уговорила мужа остаться в инвалидном кресле, и мужчины, который нашел в себе смелость сражаться на поле битвы и в палате общин, но боялся, что люди узнают о его прошлом. Мейси пыталась отыскать в себе силы простить Хейзелтонов и принять правильное решение. Ей хотелось покинуть этот дом, выиграть время, чтобы обдумать поступки и жизненные цели супругов. Но она еще раз взглянула на Хейзелтонов и поняла, что слишком жестоко заставлять их ждать ответа. Всем троим и без того пришлось повидать немало жестокости.
В конце концов Мейси повернулась к Хейзелтонам и, обреченно вздохнув, сказала:
— Ладно, давайте обсудим условия моего молчания.
С этими словами она бросила пресс-папье Хейзелтону, и тот с поразительной ловкостью поймал безделушку.
Глава 29
— Доброе утро, мисс! Как приятно видеть вас спозаранку! И, должен сказать, выглядите вы отлично!
Мейси, хотя по-прежнему выглядела не очень хорошо, ожила и посвежела. Билли провел достаточно времени в госпиталях и понимал, что доброе слово творит чудеса.
— Да, мне уже лучше. — Она подняла голову от листа бумаги и закрыла авторучку колпачком. — Я заканчиваю письменный отчет для сэра Сесила. Немного запоздала, но сэр Сесил знает, что мне нездоровилось. Ладно, теперь подсаживайтесь ко мне. Хочу вам кое-что рассказать, пока меня не опередили.
