Ребекке повторять приказ не пришлось. Она выскочила из моих покоев, словно ошпаренная, не забыв закрыть дверь. Все это время Дарриэль внимательно смотрел на меня.
— Дарриэль, — после минуты молчаливого поединка все-таки уступила я. — Вы разговаривали…
— «Ты» разговаривал, — опять исправил меня несносный брюнет. — Иви, я не желаю слышать никакого излишнего официоза из твоих уст.
Иви?
Сердце болезненно сжалось от моего детского имени. А ведь мать меня тоже так назвала.
А вдруг она не обманывала? Вдруг она действительно при смерти? Вдруг ее просьба была совершенно искренней? Я не могу и не хочу оставаться здесь, зная, что мать ждет меня дома.
— Дарриэль, — вновь заговорила я, — я должна ехать! Мать серьезно больна…
— Иви, ты действительно не понимаешь? — Дарриэль вдруг свирепо выдвинул вперед нижнюю челюсть и резким движением схватил меня за руки. Его большие пальцы словно невзначай легли именно на том месте запястий, где легче всего прощупать пульс. И он продолжил, словно вколачивая каждое слово мне в голову: — Твоя мать совершенно точно больна. И жить ей осталось совсем чуть-чуть. Но, Иви! Она отправила тебя на верную смерть. Да не на простую смерть, а гибель живьем в огне. Вспомни все, что было сказано утром. Загадочный жених твоей сестры, то, как ловко тебя вышвырнули из академии и как быстро после этого пришло письмо от твоей матери. Неужели ты до сих пор веришь, что она ни при чем?
Я прикусила губу, с отчаянием глядя в его синие глаза, которые сейчас пылали раздраженным огнем.
— И про то, что ты можешь погибнуть по пути домой, мы тоже говорили. — Дарриэль досадливо поморщился. — Иви, пойми ты наконец! Мне очень жаль, что ты выросла нелюбимой и явно лишней дочерью. Но тебя просто используют в своих целях. Играют на твоих чувствах, лишь бы завлечь в новую ловушку, раз уж первая не сработала.
Я не выдержала и опустила голову. Щеки почему-то пекло от смущения и злости на себя.
— Это ведь моя мать, — проговорила тоненьким срывающимся голоском. — Дарриэль, а вдруг все правда? Она ведь на самом деле умирает. Я видела кровь на платках, когда она заходилась в кашле. Я не сумею себя простить, если окажется, что…
— Иви. — Дарриэль легонько тронул мой подбородок. Заставил меня посмотреть на него и добавил серьезно: — Я понимаю, как тебе тяжело. Но потерпи хотя бы сутки. Готов поклясться собственным даром, что уже к вечеру что-то произойдет. Наши враги не могут ждать. И время сейчас работает против них. Если я ошибаюсь, если сегодняшний вечер пройдет без происшествий, то уже завтра утром я лично посажу тебя в карету и отправлю домой.
— Правда?
По тонким губам верховного мага скользнула даже не улыбка — лишь тень ее. Он тыльной стороной ладони провел по моей щеке, убирая растрепавшиеся волосы назад.
— В свою карету, — проговорил с нажимом. — И уедешь ты в моем сопровождении. Или не уедешь вовсе.
— Но…
Договорить я не успела. Дарриэль наклонился и поцеловал меня.
Наверное, прозвучит смешно, но это был мой первый поцелуй в жизни. В академии я всегда держалась особняком. Адриан, мой единственный друг… Наверное, будет вернее сказать — мой ложный единственный друг — всегда вел себя исключительно вежливо. Да, мы могли с ним подурачиться, пошутить. Но в любой двусмысленной ситуации, которая рисковала перерасти в нечто большее, Адриан всегда как-то отстранялся.
А затем все посторонние размышления полностью покинули меня.
Руки верховного мага сомкнулись на моей талии. Сжали ее с неожиданной силой. Губы Дарриэля обжигали меня. И я сама не заметила, как подалась ему навстречу. Робко, неумело ответила на поцелуй, обвив руками его шею. И услышала, как после этого Дарриэль прерывисто втянул в себя воздух. Еще сильнее прижал меня к себе.
— Леди Квинси!
В следующее мгновение мы отпрянули друг от друга подобно двум нашкодившим детишкам. Уши аж запылали от невыносимого стыда. Я бросила быстрый взгляд в сторону порога и широко распахнула глаза, увидев там лорда Грея.
Филипп стоял, хмуро глядя на нас так, как будто стал свидетелем какого-то не просто дерзкого, но в высшей степени неприемлемого поступка.
— О, Филипп! — первым очнулся Дарриэль. — Какая неожиданность. Не скажу, что приятная. Что ты тут забыл?
— Вообще-то, я пришел проводить леди Квинси на обед, — процедил Филипп, разглядывая меня с такой нескрываемой брезгливостью, как будто увидел вместо меня какое-то жалкое и мерзкое существо.
— Как мило с твоей стороны, — фыркнул Дарриэль. — Но не стоило утруждаться. Я здесь именно для той же цели.
Филипп скривился, словно отведав незрелого яблока. Открыл было рот, желая что-то сказать, но в последний момент передумал. Одарил меня настолько возмущенным взглядом, как будто был моим разгневанным отцом. После чего круто развернулся на каблуках сапог и стремительно вышел прочь.
Я украдкой покосилась на Дарриэля. И с недоумением сдвинула брови, когда увидела широкую довольную улыбку, застывшую на его устах.
— Все складывается лучше некуда, — мурлыкнул он себе под нос, как будто беседуя сам с собой.
Подал мне руку, с вежливым полупоклоном предлагая следовать за ним.
Я не стала возражать, хотя больше всего мне хотелось остаться сейчас в одиночестве и хоть немного разобраться в собственных чувствах.
Дарриэль поцеловал меня! Верховный маг Озранда выразил свою явную симпатию к потомку Джетты Проклятой! И от этой мысли мое сердце то пускалось в бешеный скач, то замирало в напряженной тревоге.
«Не торопись с выводами, — в этот момент мрачно буркнул внутренний голос. — Не забывай утренний разговор с королем. Как тебе было сказано? Любовный треугольник — лучший способ показать, что между верными соратниками возникли непреодолимые разногласия. По всей видимости, Дарриэль просто со всей серьезностью начал претворять этот план в жизнь».
Я скрипнула зубами в немой злости. Еще раз посмотрела на Дарриэля. Тот в этот момент как раз любезно распахнул передо мной дверь.
— Идем? — спросил он. Не дожидаясь ответа, увлек меня за собой.
Ладно, Ивори, главное — не теряй головы! И пусть будет то, что будет.
Глава 2
В обеденном зале царили шум и суматоха. Просторное помещение было битком набито народом. От переплетения запахов самого разнообразного парфюма тут же закружилась голова. В глазах зарябило от блеска драгоценностей.
Ох, как будто я попала не на обед, а на самый торжественный прием года.
— Я не думала, что на это мероприятие необходим вечерний наряд, — негромко проговорила я, внезапно смутившись.
Мое серебристо-серое шелковое платье по сравнению с пышными многослойными туалетами остальных временных обитательниц дворца выглядело слишком скромно и как-то… непритязательно, что ли.
