С Александром Солженицыным связана целая эпоха. В начале 1960-х в журнале «Новый мир» с подачи главного редактора Александра Твардовского была опубликована его первая повесть «Один день Ивана Денисовича» о жизни простого заключённого сталинского ГУЛАГа, из русских крестьян. Сам писатель тоже к тому времени вернулся из ссылки, где находился после пребывания в местах лишения свободы. Его полностью реабилитировали, он был фронтовиком, участником Великой Отечественной войны, угодившим в ГУЛАГ за ничтожную критику власти и сталинских порядков. Все были им очарованы, даже великий Михаил Шолохов просил при встрече расцеловать автора. Но дальше – больше. Солженицын начал напропалую ругать советскую власть и её вождей, поносил не только Ленина и Сталина, но и писателей, от Пушкина с Достоевским до Максима Горького. Александр Твардовский был ошеломлён и мог только вымолвить, что у Солженицына нет ничего святого, а потрясённый Шолохов только повторял, что это какое-то болезненное бесстыдство, а потом вообще предложил исключить Солженицына из Союза писателей СССР. За это Солженицын впоследствии жестоко ему отплатил, обвинив в плагиате «Тихого Дона», за который Шолохову в 1965 году была присуждена Нобелевская премия по литературе.
«Один день Ивана Денисовича» вызвал огромную прессу в адрес Солженицына от бывших заключённых ГУЛАГа, которые стали присылать ему свои истории пребывания в разных местах заключения. Все эти отклики Солженицын собрал в своём главном романе «Архипелаг ГУЛАГ», который ему удалось в 1965 году тайно вывезти из СССР и опубликовать за рубежом. Там же были впервые опубликованы и романы «В круге первом» и «Красное колесо».
Солженицын, который начал публиковать свои отвергнутые советской цензурой произведения за рубежом, стал широко известен на Западе. В 1970 году шведский Нобелевский комитет присудил ему Нобелевскую премию по литературе. И тут все сразу опомнились и принялись разоблачать Солженицына. Советские газеты заговорили о «литературном власовце», о том, что все его романы – злобное глумление над Советской властью. Но было уже поздно. Запрещённые на родине произведения Солженицына, изданные за рубежом, подпольно ввозили в СССР, переписывали и передавали из рук в руки надёжным людям для прочтения. Особой популярностью пользовались автобиографические заметки «Бодался телёнок с дубом», выпущенные в Париже издательством «ИМКА-Пресс» на русском языке и нелегально распространявшиеся в СССР. В конце концов власть не выдержала и под конвоем выдворила Солженицына из страны, лишив его советского гражданства. Его вторую жену Наталью Дмитриевну Светлову, которая отправилась вслед за мужем вместе с детьми и матерью, тоже лишили советского гражданства.
За границей Солженицын продолжал громить советскую власть, обвиняя её в бесчеловечности и жестокости. Он даже призывал американские власти нанести превентивный удар по СССР, чтобы потом не губить напрасно жизни прекрасных американских парней, когда Советский Союз неминуемо нападёт на Соединённые Штаты Америки. В США Солженицыну предоставили широкую трибуну и возможность писать свои разоблачительные книги о революционных и послереволюционных репрессиях и советской лагерно-тюремной системе.
С приходом к власти Горбачёва Солженицыну вернули советское гражданство, и он вместе с семьёй в 1994 году триумфатором вернулся в Россию. Телёнок забодал дуб! Он ехал с Дальнего Востока через всю поверженную к его ногам страну, в которой людям месяцами не выплачивали зарплату и пенсии, спивались от безнадёги мужики в деревнях, молодёжь всё больше опускалась в наркотический туман, в городах заправляли банды рэкетиров и насильников.
Солженицын, как ветхозаветный пророк, выходил на остановках к встречавшему его населению и рассказывал, как нужно обустроить Россию. Вся страна с благоговением внимала вернувшемуся из изгнания великому печальнику земли Русской, как его тогда величали многочисленные почитатели. Наверняка у Александра Исаевича имелись в то время виды на участие в предстоящих в 1996 году президентских выборах. Однако он опоздал – все места уже давно были заняты. Свирепый Ельцин, без колебаний расстрелявший мятежный парламент в октябре 1993-го, показал всем, кто в доме хозяин, и тем самым предупредил потенциальных кандидатов в гауляйтеры, что не потерпит никакой конкуренции. И Солженицын тоже счёл за благо не связываться с опасным соперником.
Но при случае сумел-таки лягнуть ненавистного Ельцина, публично отказавшись в 1998 году принять из его рук награду в честь своего 80-летия. Через год Ельцин отправился в самоотставку. Прагматичный Путин предпочёл не портить отношения с известным писателем. В августе 2008 года Солженицын скончался, не дожив четырёх месяцев до своего 90-летия, так и не поквитавшись со своими многочисленными хулителями, а их было немало не только в России, но и среди русской эмиграции.
Владимир Путин встретился с вдовой Солженицына и предложил ей создать сокращённую версию «Архипелага ГУЛАГа» для изучения в школах России («Один день Ивана Денисовича» и «Матрёнин двор» до этого уже были включены в школьную программу). Дом Русского зарубежья назвали именем Александра Солженицына, а через десять лет, в связи со столетним юбилеем писателя, в 2018 году ему был установлен памятник в Таганском районе Москвы, на бывшей Коммунистической улице, переименованной в улицу Солженицына.
Наталья Солженицына немного опоздала на сегодняшнюю встречу с читателями – застряла в московских предновогодних пробках. Выглядела она гораздо моложе своего возраста, который приближался к 80-летнему рубежу (она на двадцать лет моложе Солженицына). Моложавая, стройная женщина с внимательным взглядом тёмно-карих глаз и аккуратно уложенными седыми волосами, которые удивительно шли к её элегантной внешности. Наверное, она бы неплохо выглядела в роли первой леди, если бы Солженицыну удалось стать президентом России.
Народу на встречу с Натальей Солженицыной пришло маловато, много стульев оставалось незанятыми. Возможно, потому, что все уже начали готовиться к встрече Нового года, а может быть, потому, что информация о предстоящей встрече появилась на доске объявлений в «Московском доме книги» в самый последний момент и все нежелательные оппоненты Солженицына не успели о ней узнать. Зато публика подобралась как на подбор культурная и интеллигентная. Вопросы тоже были соответствующие, вдумчивые и серьёзные.
Почему-то их задавали в основном мужчины, как пожилые, так и довольно молодые. Наталья Дмитриевна отвечала спокойно и взвешенно, речь у неё была внятная и грамотная, голос хорошо поставлен. Один из присутствующих спросил, как Наталья Солженицына познакомилась с писателем и стала его женой. Не вдаваясь в подробности, она ответила, что помогала ему в его писательском труде и на этой почве у них возникло взаимопонимание.
– А в чём конкретно вы ему помогали? – продолжал допытываться мужчина. – Мы знаем, что Софья Андреевна помогала Толстому переписывать его рукописи, Анна Сниткина перепечатывала произведения Достоевского, а вы как помогали?
– Ну? знаете ли, для переписывания и перепечатывания всегда можно найти других людей, – оскорбилась Наталья Дмитриевна и заявила, что без ложной скромности может сказать, что она готовила к печати и даже редактировала произведения Солженицына, и это не раз подтверждал он сам.
