— Что будем брать?
Инна ответила:
— Я хочу пройтись и осмотреться.
— Как знаете, — отвернул нос мужчина. — Только поторопитесь, госпожа. Рынок скоро закроется.
Ну, в общем, это было логично.
Торговые ряды шли прямо по пристани, а через дорогу, в первых этажах домов были устроены магазинчики. Еще с прошлого раза она примерно помнила вывески и сейчас, двигаясь вдоль, уже прицельно шла. Первой ей попалась лавка готового платья, Инна свернула туда. Тибальд аж засопел от возмущения и буркнул:
— Здесь дороже.
Она пожала плечами и сказала:
— Если хочешь, можешь подождать на улице. — А сама вошла внутрь.
Довольно быстро сторговала себе простое, но нарядное платье цвета морской волны, а также взяла простенькое нижнее белье на смену. Оно здесь оказалось вполне приличным, никаких панталон до колена и прочего варварства. И по деньгам уложилась, на все у нее ушла половина суммы, выданной трактирщиком.
Дальше она еще купила в рядах новую расческу и ленту для волос.
Набрав себе предметы первой дамской необходимости, решила поискать кофе. Огляделась по сторонам и подалась в те ряды, где продавались сухофрукты, орешки и прочие экзотические пряности. И тут Инне повезло.
Один из торговцев, смуглый мужчина средних лет, сказал, что у него этот товар есть, и обещал завтра принести. Вот с чаем оказалось хуже, но и тут ей обещали что-то подходящее найти. Она договорилась на завтра и в качестве поощрения набрала понемногу орешков и разных засахаренных фруктов.
Вроде бы все купила, что нужно, но чувства удовлетворенности почему-то не было. Еще и Тибальд стоял над душой молчаливой статуей, словно немой укор. А солнце склонилось к закату, заливая малиновым весь край неба над морем.
Золотая дорожка на воде. Темно-красным золотом поблескивали высокие стены миссии. Красиво. Так и не скажешь, что это главный застенок славного городка Сквартон.
Однако она увлеклась, а рынок скоро закроется.
Надо было уходить, а ей не хотелось. Сама не зная зачем, Инна направилась в тот конец, где в прошлый раз покупала чулки. Странное чувство, какое-то беспокойное. Ее все время тянуло обернуться, и Инна оглядывалась по сторонам, высматривая, не мелькнет ли в толпе знакомая высокая фигура. В конце концов она запретила себе думать о том, о ком не надо думать.
Подошла к лотку уже знакомого торговца и взяла у него еще пару простых чулок потоньше. Расплатилась. Ну вот, казалось бы, все, надо возвращаться.
И вдруг гомон за спиной.
— Смотри, смотри!
— С моря заходит!
Она еще не поняла, в чем дело, но вместе со всеми побежала к ограждению. В красноватом закатном небе мелькнули огромные черные крылья. Дракон! Сделал круг над морем и теперь заходил на посадку куда-то в район порта.
Мир неожиданно заиграл новыми красками, а на губах у Инны обозначилась улыбка.
* * *
Простояла она так недолго.
Прямо рядом с ней раздался полный затаенной злости шепот:
— У, прилетел, душегубец.
Тибальд. Она и забыла про него.
Резко обернулась, взглянула на своего провожатого. У того от застарелой ненависти аж зубы оскалились и заострилось лицо. И это было странно. Ей невольно подумалось, что здесь могут быть какие-то личные счеты. Хотя вроде бы связи никакой. Но что ей известно о прошлом этого самого Тибальда? Раньше Инна как-то не обращала внимания на этого «себе на уме» типа, а сейчас решила внимательнее к нему присмотреться.
Потому что лично ей инквизитор не показался таким уж злодеем. То, что этот Гийом Саварэ невыносимый хам и бабник, — однозначно и бесспорно. И стоило ей только подумать о нем, и все начинало кипеть в душе. Однако в нем не чувствовалось гнили. Да и уже по одному тому, как мужчина дает чаевые, тоже можно сказать о его характере многое.
К тому же она вдруг обнаружила, что ей без него становится скучно.
О-о… Эта информация к размышлению была похлеще.
И потому, когда Тибальд прошипел:
— Уходить пора. Если, конечно, ты не хочешь лишний раз напороться на инквизитора.
Она тут же развернулась и пошла к выходу с рынка. А по дороге постоянно ловила себя на том, что у нее горят щеки. До «Кабаньей ноги» они добрались неожиданно быстро, и Инна даже не запыхалась.
* * *
Что касалось Гийома Саварэ, то состояние свое за прошедшие сутки магистр мог охарактеризовать одним словом — недоволен.
И недоволен он был всем.
Провально прошло первое расследование. Ему пришлось краснеть и кусать губы, как мальчишке-стажеру, когда он докладывал о результатах генералу ордена. Тот выслушал его спокойно, не перебивая. Потом отошел к окну. Гийом глубоко уважал этого еще крепкого, седого мужчину и очень дорожил его мнением.
Наконец генерал обернулся и сказал всего одну фразу.
— Меня беспокоит состояние дел в Сквартонской миссии.
Ему самому интуитивно не понравилась странная возня, которую затеял Бискар. Гийом пока не мог сказать, что именно, потому что не было уверенности. Потому ответил просто:
— Я разберусь.
Генерал ордена смерил его внимательным взглядом и кивнул:
— Иди.
Он вылетел в тот же день. Мог бы сделать это позже. В конце концов, несколько дней, даже неделя для расследования ничего не значили. Но его словно гнало что-то. Какое-то подспудное беспокойство, тревога. Гийом готов был скорее сожрать собственный язык, чем признаться себе. Но это внутреннее напряжение было связано с женщиной.
Всю обратную дорогу он спешил. Однако стоило приземлиться в Сквартонском порту, каким-то непостижимым образом успокоился. Замер, глубоко вдыхая пропитанный морскими испарениями и ароматами портового мусора воздух, и оглянулся на городок. Солнце почти село, в домах стали зажигаться первые огоньки. Где-то там должна быть женщина, которая странным образом притягивала его и занимала мысли.
Завтра, подумал он. Сейчас у него полно дел.
Оставил дракона в порту и двинулся к высоким стенам миссии.
11
В миссии его не ждали так скоро. Преподобный Бискар был откровенно ошарашен и бормотал что-то невразумительное про поздний час. Гийом взглянул на него строго, старик сразу осекся. Кто же не знает, что инквизиция не должна спать ни днем ни ночью.
Секунду взгляд преподобного выражал растерянность, однако он быстро сориентировался и начал петь уже другое:
— Вы уштали ш дороги, приготовим для ваш лучшие покои, ужин и, кхе-кхе, щамое лучшее вино!
— Я не намерен ложиться, пока не ознакомлюсь детально с записью на кристалле, — бросил на ходу Гийом. — А вы, преподобный, будьте рядом. Дадите разъяснения по спорным вопросам.
