* * *
В таверне было полно разношерстного люда. В основном одни мужчины. Торговцы, мастеровые, местные забулдыги, несколько стражников. Все это было на одно лицо, шумело, жрало и отпускало шуточки. И посреди этой серой массы он видел яркое светлое пятно.
Так четко, зрение выхватывало каждую мелочь.
Простое платье цвета морской волны на ней смотрелось нарядно и сразу притягивало взгляд. Светлая кожа, медовые с отливом в рыжину волосы. Глаза… Яркие, словно подсвеченные изнутри. Серые? Синие? Зеленые?
Женщина стояла за стойкой и ела цукат. Несколько сладких крошек прилипло к нижней губе. Он поймал себя на том, что хотел бы их слизнуть.
13
Это оказалось неожиданно для него самого. Он мог залезть ей под юбку и даже пойти дальше в целях расследования. Но чтобы его вот так, ни с того ни с сего накрыло? Кхммм.
Гийом Саварэ не страдал ложной скромностью и никогда в своей жизни не бегал за женщинами. Сами всеми правдами и неправдами стремились пролезть в его постель. Выбирать он мог лучших из лучших. Если бы захотел.
Что это за мысль сейчас была вообще?
Магистр замер на пороге, разглядывая женщину. Она казалась яркой и какой-то…
С той первой встречи она изменилась сильно.
Он прекрасно помнил ту дрожащую девчонку в темноте на пустынной улице. Гийом не мог тогда видеть отчетливо ее лицо, но стук громко колотившегося сердца слышал на расстоянии. В первый момент он принял ее за ведьму, потому что все сходилось, кроме одного — силы. Напугана была как кролик, но при этом дерзила ему.
А еще он помнил грубое платье и под ним весьма рискованное кружевное белье. И тонкий запах волос и кожи, который не перебивали даже вонь прелой соломы и дешевое мыло, которым разило от ее одежды. Легче всего было принять ее за столичную даму, оказавшуюся в трудных обстоятельствах и вынужденную подрабатывать шлюхой в этом грязном предместье. Но шлюха не стала бы так отчаянно протестовать и вырываться.
Сейчас он видел перед собой уже совсем другую женщину. Уверенную, дерзкую. Явно привыкшую к другой жизни. Чего стоили ее кружевные чулки и те засахаренные сладости, которые она грызла так бездумно. Что, между прочим, совсем не свойственно поселянкам из предместья. А ее повадка? Привычка не опускать взгляд?
«Кто же ты?» — подумал он про себя, а сердце странно екнуло.
Он с первой же встречи заметил это несоответствие, однако в тот момент Гийом не располагал временем, чтобы разобраться. Говоря по правде, времени у него не было и сейчас. На нем висело незакрытое расследование в Сквартонской миссии. Он там только сверху копнул, и уже столько нарушений вскрылось, что впору за голову хвататься.
Дел по горло.
А его что-то непреодолимо притягивало к этой женщине. Очевидно, это из-за тайны, которую он не мог разгадать. Пока. Он даже обрадовался этой мысли. Действительно, нет никакого непонятного притяжения, а есть загадка. Как только загадка будет разгадана, женщина перестанет его интересовать.
«Ну, что ж, донна Иннелия из Таргота, воспитанница монастыря. Посмотрим, что за тайну вы прячете», — мрачно хохотнул про себя Гийом и направился к стойке. Теперь он не собирался торопиться, наоборот. Все разом отодвинулось на второй план, а в груди стало разливаться тягучее предвкушение.
Мысли пришли в порядок, все разложилось по полочкам. Даже странная, выжигающая дыру в груди потребность при виде ее успокоилась. Цель была прямо перед ним. Он опять являлся хозяином положения, и это было правильно, потому что иначе просто быть не могло.
И вдруг его слух уловил фразу.
— Гляди-гляди… Сочная девка!
— Уймись, она встречается с Шульцем.
— Дык нет же Шульца, его заезжий душегубец в Астаран услал!
Раздался сдавленный хохот, а сразу следом один из стражников шикнул:
— Тихо вы!
Его наконец заметили. Повскакали с мест, загомонили, вытягиваясь перед ним в струнку:
— Магистр!
— Отставить! — рявкнул он, проходя мимо. — Заканчивайте здесь и возвращайтесь на свои посты!
И даже не оглянулся. В тот момент Гийом Саварэ не мог бы сказать, что его взбесило больше. То, что его назвали заезжим душегубцем, или то, что интересующая ЕГО женщина встречается с каким-то солдафоном. Сразу припомнились и кружевные чулки, и взгляд, который она бросила на Шульца.
Магистр внезапно почувствовал, что ему жмет широкий ворот его серого инквизиторского одеяния. А на лице сама собой обозначилась циничная кривая усмешка. Он видел, что женщина смотрит на него, и как меняется взгляд и выражение лица, тоже. Стоило ему приблизиться, она отложила недоеденный кусочек сладкого на тарелку и замерла холодной статуей.
Еще один неприятный укол. Гийом собственными глазами видел, как она мило улыбалась какому-то вояке. «Вот, значит, как, донна Иннелия?» — ядовито заметило его эго.
Несколько секунд висело молчание, наконец она спросила:
— Будете делать заказ?
— Буду, — подался он вперед и замер, глядя на нее.
— Кхммм… — женщина опустила глаза и прокашлялась, прикрывая горло рукой.
Гийом проводил взглядом этот ее жест. Изящные длинные пальцы, ухоженные ногти, эти руки ни дня не занимались грязной работой. Еще одно несоответствие.
Возникла неловкая пауза.
И тут она вскинула на него взгляд.
Он так и не понял, почему разозлился. Наверное, потому что она смотрела на него с вызовом. Это плеснуло кипящим маслом на его гордость. И сарказм из магистра Саварэ так и попер.
— Я смотрю, вы, донна Иннелия, любите сладкое? — спросил он. — Надо полагать, эту привычку приобрели в монастыре? Впрочем, можете не отвечать.
— Ну отчего же, — сложила она руки перед собой. — Именно там и прибрела.
Сладко улыбнулась и провела языком по нижней губе, слизывая крохотную крупинку сахара. У него на глазах. Мужчина почувствовал себя обделенным, нервно сглотнул и бросил отрывисто:
— Очевидно, привычку крутить романы с военными вы приобрели там же?
Ее глаза ярко сверкнули, совсем как у разозленной кошки. Однако ответила она спокойно:
— Да. Мне всегда нравились военные, красивые, здоровенные. Но к вам это не относится, — смерила его взглядом и добавила: — Будете делать заказ? Потому что если нет, видите, за вами скопилась очередь.
Сейчас Гийом готов был удавить ее, такая ярость кипела в нем. Но виду он не подал.
— Ничего, подождут, — проговорил он ровным тоном.
Оперся локтем о стойку и оглянулся назад. Если кто и желал чего-то заказать, всех словно ветром сдуло. А он обернулся к ней и бросил золотой.
— Мясо с бобами.
