— Всего доброго, преподобный. Надеюсь, в следующий мой визит дела в миссии будут в лучшем состоянии. То, что я вижу сейчас, и близко нельзя назвать порядком. Можете меня не провожать, я сам найду дорогу.
И вышел.
Со злости он переломил в руках пишущее перо. К сожалению, сейчас он никак не мог помешать Саварэ. Но ведь магистр не вечно будет в городе?
Настанет и его черед.
Он зашвырнул остатки пера в мусорную корзину и неожиданно заметил, как что-то блеснуло под одним из шкафов.
28
Когда оба инквизитора покинули таверну, в первый момент там воцарилась мертвая тишина. Потом это странное оцепенение сошло, и посетители понемногу разговорились. Но все равно вполголоса. И на бледную красавицу за стойкой тоже старались не особо глазеть.
Потому что не каждый день в «Кабаньей ноге» разворачивались такие битвы титанов. Да еще из-за бабы. Да, бывали драки пьяных мужиков, деньги не поделят, обжулит один другого или, скажем, в кости обыграет. Или, того лучше, на измене поймает. Бывало, их из ведра приходилось обливать, чтобы разнять. Но что с них взять? Народ простой.
А тут благородные господа!
Все были свидетелями разговора, состоявшегося между ними, вроде бы все о делах. Однако никто не сомневался, что схлестнулись магистр и преподобный из-за… Имени никто не называл, но все красноречиво поглядывали на женщину за стойкой.
Народ косился и тайком, полунамеками, но обсуждал. И если от магистра Саварэ, которого за глаза называли заезжим душегубом, уже знали, чего ждать, то новый преподобный — птица во всех отношениях темная.
Опять же, магистр улетит на своем драконе, а им тут жить.
Именно об этом и подумал в первую очередь дядюшка Кристоф, глядя, как его племянница нервно поправляет прическу и одергивает платье. И будь она простой бабой, выбор его был бы очевиден. Но когда имеешь дело с ведьмой, тут надо взвешивать все.
Кристоф тяжело вздохнул и почесал левую бровь. Как же тут быть, чтобы не прогадать? Потом подошел к Инне и тихо спросил:
— Ты как?
Она бледно улыбнулась, но в глазах еще плескался страх.
— Вот.
И пододвинула к нему два золотых, оставленных инквизитором.
«Ох-хо-хо», — подумал Кристоф, глядя на нее.
— Хорошо, — кивнул. — Сделаем в лучшем виде.
У нее неожиданно глаза зажглись. Да так ярко. И столько чувств в них, что старый трактирщик вдруг замер. Сердце у него было черствое, как заскорузлая подошва. С тех пор, как схоронил свою жену, вообще забыл, что такое всякие там амуры. А тут… Покачал головой и грустно улыбнулся, понимая, что у него, похоже, не осталось выбора.
И пошел в кухню, оповестить повара насчет черничного пирога.
Тем временем жизнь таверны, взбаламученная недавним эпизодом, постепенно вошла в норму. Потому что катаклизмы могут случаться разные, а кушать народу хочется всегда.
* * *
Инна нервничала. Ее до сих пор дрожью пробирало, стоило вспомнить холодные глаза преподобного. И как он высокомерно цедил:
«Вы. Принесете».
И все эти мелкие детали, из которых складывался образ. Руки его помнила, большие, цепкие и холодные. До мелочей выверенные жесты, продуманный наряд. Сто раз уже сказала себе, какая она дура. Надо было ветошью прикидываться, чтобы не привлекать его внимание.
Умом понимала, что такие типы, обожающие самоутверждаться за счет тех, кто слабее их, бывают мелкомстительны. И господин Йорг наверняка еще не раз возникнет.
В конце концов сказала себе:
«Будут бить — будем плакать».
Потому что вечно бояться нельзя. К тому же, она ждала Саварэ.
Ждала и нервничала, как школьница на первом свидании. Сама не могла поверить, как этот беспардонный и опасный тип умудрился так прочно застрять у нее в сердце. Вспоминала разные моменты, вот как, например, он с ходу ей под юбку залез.
Ну хам же, самый натуральный. Но почему-то не получалось заставить себя рассердиться на него за его выходки. Все это выходило грубовато, но как-то по-мужски правильно. Чертов Дартаньян.
И эта его неопрятная борода! Наверняка ужасно колется. Однако, представляя, как именно может колоться его борода, она невольно краснела и начинала беспричинно улыбаться. А уж предвкушение… Что с ним было делать?!
Ведь, может быть, она сейчас себе надумывает свидание, а на самом деле все не так. Но предвкушение никуда не делось. Оно вытесняло из души все остальные чувства.
Однако вечер уже наступил, уже и стемнело. И поздновато стало.
В таверне не осталось посетителей, два забулдыги, и те скоро потащатся по домам. А Саварэ все не появлялся. Она извелась. Выглядывать на улицу не решалась, все на окно косилась да на дверь. Не откроется ли. Потом просто сидела на высоком табурете за стойкой и смотрела в одну точку.
Подошел Кристоф, она даже не сразу его заметила.
— Готово все, — тихо сказал трактирщик. — И пирог. И мясо. Жак будет держать мясо подогретым.
Потом оглядел ее и проговорил:
— Иди, переоденься, приведи себя в порядок. А я тут посижу пока.
Она взглянула на него исподлобья, встрепенулась, не зная, что думать. А он мотнул головой.
— Иди. А то явится, а ты вон, как квашня.
Ох, как она бежала к себе вверх по лестнице. Как переодевалась, а у самой сердце выпрыгивало. Быстро переоделась в свежее платье. Хотела в красное, но потом передумала. Слишком откровенно. Но все белье сменила. И чулки. Свежесть придала немного уверенности.
Причесалась заново, побрызгала в лицо холодной водой и побежала вниз.
* * *
Много времени отнял преподобный. Когда Саварэ освободился из миссии, было уже темно. Луна высоко. Ночь.
Мрачно ругнулся про себя. Проторчал тут дольше, чем рассчитывал. Теперь времени у него почти не осталось. До Лурда лететь далеко, а ему надо быть там уже утром.
Но, несмотря ни на что, он не собирался отказываться от свидания.
Черный ждал его на причале. Увидев хозяина, вскинул огромную шипастую морду и фыркнул. Гийом похлопал его по шее, прижал ладонь, поглаживая по горячей чешуе. Потом взобрался на спину и повел шагом. По ночным улицам пришлось пробираться осторожно, но это даст ему немного лишних минут.
Остановил дракона на улице недалеко от таверны и велел:
— Стой здесь и ничего трогай.
А сам пошел к таверне.
Тряхнул рукой, сбрасывая напряжение. В груди холодок, а сердце как колокол. Помнится, ему назначали свидание знатные дамы? Вряд ли он когда-либо испытывал подобное волнение.
Перед тем как войти, на секунду замер и сжал кулаки. Выдохнул. И только после этого толкнул зверь.
