Надеюсь, в туалете камер действительно нет.
Едва закрыв дверь, прислоняюсь лбом к холодному металлу стены.
«Ну, подумаешь, другой мир, демоны, отбор невест для рогатых, — утешаю я себя. — Бывает и хуже. Я справлюсь».
Вдыхаю, выдыхаю. Разворачиваюсь к фаянсовому другу, но замечаю движение в раковине. Подхожу к ней. На белой поверхности небольшая выпуклость… да это ящерка! Размером с мой палец, она белого цвета, прижалась к дну, глазки зажмурила. Пытается слиться с обстановкой.
Оставляю ее в надежде, что пока делаю свои дела, она сама убежит, и ящерка честно пытается выбраться, но соскальзывает с крутых стенок. А мне руки помыть надо. Да и если выберется ящерка, куда ей бежать в жилой части? В туалете щелей нет.
Вздохнув, натягиваю рукав ветровки на ладонь и подхватываю ящерку. Она не сбрасывает хвост, а повисает, притворяясь мертвой. Убираю ее в карман и закрываю на молнию. В ангаре выпущу, там наверняка есть щели, достаточные, чтобы выползти наружу.
После меня в уборную заходит крепкая девушка с плотно заплетенной косой, а светленькая с конопушками спешит представиться:
— Лисса Лесс, признанный мир Танош. У нас есть магия, но технологии такого уровня разрешены лишь в ограниченных зонах ученым и правителям. Моя семья из клана ученых-магов.
Лисса, хоть и не рыжая, но на лисичку чем-то похожа, так что ее имя запоминается легко.
— Катари Нэдж, — приветливо взмахивает рукой девушка с каштановым каре. — Наш мир называют Урулай. Магии у нас нет, таких штук с цветным изображением тоже, у нас только черно-белое изображение с проекторов, и это редкость. Мы с семьей в саму столицу ездили, чтобы на это посмотреть.
Вышедшая из уборной крепкая девушка с косой представляется так, словно рапортует:
— Манакриза Эл-Имани, военный клан протектората Гуруна, планета Онриз. У нас магия считается сказкой.
Снова заговаривает светленькая с конопушками Лисса:
— Настя, очевидно, твой мир, как их, непризнанный. Непризнанные — это миры, где магии практически нет, поэтому они не состоят в дипломатических отношениях с центральным магическим миром Эераном.
— Да, я определенно не слышала о таком мире, — соглашаюсь я. — Что ж, раз ты знакома с магией, будем тебя о ней расспрашивать.
— На самом деле я мало о ней знаю, — Лисса на миг опускает взгляд. — У меня дар не проснулся, поэтому меня очень удивляет, что эти странные существа считают меня одаренной.
* * *
В ангаре демон с фиолетовыми рогами шумно возмущается задержкой и начинает нас, красноленточных, загонять в грузовик. Я замедляю ход, чтобы незаметно выпустить ящерку, но тут выходят последние опоздавшие девушки, и у демона багровеет лицо:
— Сколько можно собираться? Вам не выдали косметики, не выдали одежды, вы должны были просто зайти в уборную и вернуться, почему так долго?! Сколько можно? Как можно так задерживаться? А ну пошли живо! Через минуту закрываю машину и все, кто не успеют зайти в кузов, побегут следом!
— А это правомерно? — уточняю я. — Такое обращение с нами?
— Да! — рявкает демон.
Если учесть, что они нас похищают, то могут и бежать за грузовиком заставить. Или он может это сделать просто потому, что он сейчас один всем распоряжается, и квадрокоптеров нет. Но по поводу правомерности наказания я обязательно все выясню. А ящерке придется потерпеть, высажу ее подальше от этого нервного козла.
Стенка-трап захлопывается, а нам так ничего и не объяснили. Но наверняка не на прокорм их Безымянному отправляют, так что я пользуюсь случаем слегка подремать, хотя двигатель ревет оглушительно.
Воспоминания о словах Лиссы пробиваются сквозь полудрему, и я тоже задаюсь вопросом, почему ее, в мире магии признанную бездарной, похитили как потенциальную волшебницу?
Едва автомобиль останавливается, открываю глаза. Многие девушки за время пути изрядно побледнели, а вот мои соседки держатся хорошо.
Стенку-трап отбрасывают.
Этот ангар больше предыдущего, и здесь весь потолок занят сферами-поглотителями. Квадрокоптеры зависают напротив трапа. Они ведь с камерами, ну точно снимают нас для шоу. Повинуясь порыву, улыбаюсь и машу рукой, как политики и знаменитости, выходящие из самолетов к толпе журналистов.
Цель нашего визита становится видна, когда обхожу грузовичок: в центре сияющей на полу темно-фиолетовой пентаграммы возвышается полутораметровый черный кристалл. С одной его стороны стоит нервно водящая ушами Шаанти в строгом костюме, с другой — направленная на кристалл камера на треножнике. Оператор разворачивает объектив в нашу сторону.
— Подходите по одному, касаетесь кристалла и все. — Шаанти, увидев, что я тяну руку вверх, готовясь спросить, выпаливает: — Это инициация. Кристалл пробудит ваш источник магии, поможет ему перейти на следующий уровень, и вы станете полноценными магами.
Умеет же она объяснять, когда захочет.
Но руку я все же поднимаю. Шаанти делает страшное лицо, прижимает уши. И я все равно спрашиваю:
— А если кристалла коснется тот, у кого нет задатков магических способностей?
— В этом случае ничего не случится, — резко отвечает Шаанти. — И у вас у всех они есть, иначе вы бы не смогли перейти между мирами обычным телепортом.
Оглядываюсь на Лиссу, она удивленно пожимает плечами.
— А процедура безопасна в целом? — указываю на усеянный накопителями потолок. — Или нам что-то угрожает? Есть страховка на случае непредвиденных ситуаций?
Шаанти, кажется, не может вымолвить ни слова, только глаза выпучивает. Оператор поднимает взгляд, чтобы посмотреть на меня поверх видоискателя. Они что, правда думали, что все безропотно будут трогать этот кристалл, не попытавшись убедиться в своей безопасности?
— Не переживайте, — наконец выдавливает Шаанти, — иномиряне, в отличие от рожденных в Нараке, крайне редко обладают высоким потенциалом. И в любом случае процедура безопасна.
Это заявление никого не воодушевляет даже Принцесса мнется, хоть и держит голову высоко поднятой. А я иду — как ходила на экзамены первой, потому что лучше сразу отстреляться, чем томиться в неизвестности.
Под прицелом камеры уверенно прохожу через пентаграмму — прикосновение ее света отзывается легким покалыванием на коже ног. Протягиваю ладонь…
В первое мгновение поверхность кристалла кажется холодной, а потом… у меня перехватывает дыхание, мир резко переворачивается, и меня накрывает уютная тьма. Я растворяюсь в ней, таю, сливаюсь, застываю, как бабочка в янтаре. Но почему-то это не страшно. Даже когда кажется, что в этой тьме я исчезаю полностью. А потом возвращается смутное осознание тела: оно не дышит, кровь не течет, нервные импульсы не проходят. И вдруг там, где должно находиться сердце, начинается пульсация, и из этого эпицентра по телу прокатываются волны приятного, немного щекотного ощущения — они запускают тело заново, возвращает все, что было взято до этого и даже больше, намного больше.
