Искренне засмеявшись, Анастасия качает головой:
— Нет. Зачем? Кстати, — она склоняет голову набок, тяжелые блестящие волосы соскальзывают с плеча. Леонхашарт оцепенело следит за изменением блика на них, за тем, как в глазах Анастасии вспыхивают алые искры его отражения. — Вы обещали мне материальную компенсацию от Шаакарана. Уже перевели?
— Нет, не успел, — признается Леонхашарт. Он не может отвести от нее взгляда, не может подобрать слов.
«Спросить ее о доме? Но даже если она в чем-то солжет, я не знаю ни Земли, ни Эерана, чтобы ее уличить…»
— Что же вы так? — в вопросе Анастасии ему чудится насмешка, хотя лицо у нее серьезное.
— Зачем вам сейчас деньги? Вы еще только учитесь, — Леонхашарт цепляется за подходящую тему для беседы, старается не слишком концентрироваться на ее внешности, на том что во время разговора Анастасия неосознанно двигает рукой — кажется, поглаживает свою ногу.
— О будущем надо думать заранее, еще на стадии обучения. Кстати, у меня дома остались накопления, возможен обмен? Например, я вашим агентам на Земле отдаю свои деньги, а вы мне здесь взамен них выдаете местные? — бодро предлагает Анастасия и смотрит на Леонхашарта своими темными выразительными глазами. — Это возможно?
Леонхашарт чуть не произносит «Да», хотя не знает, производят ли обмен таким образом — он об этом точно не слышал. Но в целом идея здравая — можно без лишних проблем законным способом получать средства и собственность в других мирах.
— Не знаю, — отзывается Леонхашарт, и Анастасия скептически задирает бровку:
— Простите за нескромный вопрос, архисоветник, а что вы вообще знаете? Что ни спрошу — вы не в курсе, не интересовались. Как вы работаете на своем посту?
ГЛАВА 15
Оторопевший Леонхашарт утешается мыслью: «Хорошо, что я надел глушилку, иначе этот разговор разнесли бы на весь Нарак».
К такому обращению девушек он, самый завидный жених Нарака, не привык. Они, бывало, язвили, когда Леонхашарт задевал их отказом или недостатком внимания, но Анастасию он ничем не обижал, да и демоницы язвили более деликатно, не забыв упомянуть о его многочисленных достоинствах.
Леонхашарт продолжает смотреть на Анастасию. «Красивая, но язвительная до ядовитости… вот кому-то не повезет стать ее мужем. Хотя для воспитания Шаакарана — самое то. Если, конечно, не уличу ее в шпионаже, — он откидывается на спинку стула. — Нет, пожалуй, Шаакарана жалко ей отдавать: у него душа ранимая, уши уже после первой встречи полысели настолько, что шерсть наращивать пришлось».
Мысленно он готовит речь, в которой объясняет, что архисовет делится на фракции, каждая из которых отвечает за свой сектор деятельности, и в своем секторе он знает все от и до, а в нюансах чужих разбираться не обязан и просто не успел: обычно архисоветниками так рано не становятся, он стал из-за смерти отца и недостаток опыта и знаний со временем наверстает!
Но едва открыв рот, Леонхашарт понимает, что собирается оправдываться. Он — высший демон, архисоветник, владелец огромного состояния, выпускник факультета благородных демонов — собирается на полном серьезе оправдываться перед студенткой четвертого факультета, девчонкой из немагического мира.
«Да что со мной? — Леонхашарт поднимается. — Где моя гордость? Еще рога для нее полировал…»
Он вспоминает, как готовился к этой встрече Шаакаран, с каким воодушевлением бросился искать свою драгоценную кису. «Ищи-ищи, — с ядовитой усмешкой думает Леонхашарт. — Она даже блеска моих рогов не заметила, твои золоченые рожки точно эффекта не произведут… Если только уши мохнатые понравятся — в очередной раз их общипать».
* * *
Ура, доспехи с рогами гордо поднимаются со стула и смотрят на дверь. В смысле Леонхашарт смотрит на дверь с явным намерением уйти и, надеюсь, он решил ни за что и никогда ко мне не подходить. Ради этого я готова даже от материальной компенсации за похищение отказаться: без повышенного внимания архисоветника целее буду.
Надев наушники, собираюсь снять программу с паузы.
— Глушилку, — глухо напоминает Леонхашарт и протягивает руку.
Приходится снять и отдать. Вдруг гробовую тишину нарушает вопль:
— Ки-и-иса!
Демоны сговорились моему обучению мешать?
Дверь раскрывается, и котик, не дожидаясь, когда створки раздвинуться полностью, протискивается внутрь:
— Киса моя!
От его вида теряю дар речи: черный латексный костюм с ремнями и клепками облегает его жилистое тело, переливаясь при каждом движении, белая грива уложена объемными волнами и завитками, уши с последней встречи не то что не полысели, а наоборот — стали невероятно пушистыми. Может, это у кошачьих особенность такая — чем больше шерсть выдираешь, тем гуще она растет? Тогда сочувствую их девушкам…
Котик перепрыгивает через один стол, мой стол обегает с противоположной от Леонхашарта стороны и, плюхнувшись на освободившийся стул, утыкается подбородком в терминал. Улыбается во весь рот, демонстрируя белоснежные клыки.
— Как тебе мои рога, киса? — нежно воркует он. — Для тебя старался.
Оглядываю золотой узор на рогах, и надо сказать, исполнен он с удивительным мастерством: ни единой неровной линии, абсолютно симметричный, завиточек к завитку.
— Здорово сделано, — искренне хвалю я. Леонхашарт издает какой-то странный звук. — Вы, значит, рога покрываете всякими украшениями, подкрашиваете. Наверное, и стразы приклеиваете?
В общем, украшают как девчонки ногти. Леонхашарт, громко топая (были бы у него доспехи не эластичными, гремел бы ими будь здоров), отходит к Лиссе и усаживается напротив нее.
— От ситуации зависит, — счастливо сообщает котик и теребит себя за уши. — А ушки, ушки потрогай — какие мягкие. Специально для тебя шерсть нарастил.
Искренний восторг котика не дает мне засмеяться в голос, я еле сдерживаюсь, машу руками:
— Нет-нет, мне кажется, это слишком интимное предложение, я не могу его принять.
— Ты же моя невеста, — беззаботно напоминает котик. — Тебе можно.
О-о, вот такого счастья мохнатого мне не надо. Делаю очень серьезное лицо:
— Это отбор, котик, и он должен быть честным. Я не могу принять твои ухаживания прежде, чем ты поухаживаешь за каждой из остальных четырнадцати участниц.
А там, глядишь, он переключится на другую девушку, и проблема решится сама собой.
— Киса, но как же так?! — по-детски искренне огорчается котик и протягивает ко мне когтистые руки. — Я же выбрал тебя.
— Это нечестный выбор, — наставительно продолжаю я, — потому что ты не встречался с другими кандидатками. Вот когда ты со всеми близко познакомишься и решишь, что я самая лучшая — тогда можно будет воспринимать твой выбор серьезно.
