Анастасия общается с Илантихом о программе просвещения иномирян, но не хочет обсудить это с Леонхашартом, который тоже предложил такую помощь.
Она расспрашивает Илантиха о том, как он избежал работы корректировщиком и стал политиком.
— Откупился, — честно признается Илантих и разводит руками. — Привилегия демонов в случае, если работников загона полный комплект. Но я в запасе, так что в любой момент могу оказаться там.
Леонхашарт жаждет засунуть его в этот загон, чтобы не маячил здесь, не сидел так близко к Анастасии, не смотрел на нее так пронзительно, не соблазнял местом в своей несчастной партии.
Анастасия разговаривает и с его помощником, интересуется, как он в партию попал.
— У меня брат женился аккурат перед моим поступлением на четвертый факультет, попросил меня на время медового месяца пожить в общежитии, и я понял, что Нарак вовсе не такой, каким я его себе представлял, — молодой демон сцепляет руки. — Всего пара недель здесь, рядом со свеженькими иномирянами, и я понял, что что-то в этой системе надо менять.
У Леонхашарта Анастасия не спрашивает ничего: ни о его путешествии в другие миры, ни о новом автомобиле, хотя наверняка видела новости и поняла, что он с Земли.
Ей будто все равно. И Леонхашарт чувствует себя невидимкой, хотя третья невеста то и дело пытается вывести его на разговор, нахваливает машину, спрашивает, испугался ли он в загоне, когда Безымянный бросился на них, восторгается его
смелостью.
Соседка Анастасии обсуждает с Баашаром тактику и стратегию, он рассказывает ей о боевых машинах. Еще одна из невест, то и дело косящаяся на третью, больше молчит, третья невеста пытается разговорить Леонхашарта, а сама Анастасия непринужденно болтает с Илантихом и его помощником, рассказывает, что дома состояла в партии целых двадцать дней, пока не поругалась с куратором из-за того, что он по какому-то их земному предмету согласился поставить отлично автоматом всем, кто подпишет документы о вступлении в партию.
— Коварное предложение, — смеется Илантих.
— В итоге получился маленький скандал, а мне пришлось сдавать экзамен комиссии, но это того стоило.
— В партию нужно вступать сознательно, — поддерживает ее Илантих, он облокотился на стол, высунулся вперед и смотрит на нее масляным взглядом.
— Скандалы — это удел простолюдинов, — заявляет третья невеста, имя которой Леонхашарт запомнить не потрудился. — Порядочная девушка до такого не опустится.
— Порядочная девушка, — разворачиваясь к ней, Анастасия скользит взглядом по мужчинам, но лишь на Леонхашарте ее взгляд становится сухим, словно она видит стену, — не станет поддерживать махинации, даже если ради этого надо устроить скандал.
И взгляд ее скользит обратно, и опять на Леонхашарте теряет эмоциональную окраску.
«Может, виной всему полные доспехи? Может, она не чувствует, не воспринимает меня из-за них? — Леонхашарт смотрит только на нее, и надежда на такое простое объяснение гаснет. — Но я же говорю, двигаюсь, головой-то она понимает, что перед ней живое существо».
— А вы что думаете, архисоветник Леонхашарт? — интересуется третья невеста. — Допустимо ли приличной девушке устраивать скандал?
Анастасия даже не поворачивается в их сторону, не обращает на этот вопрос никакого внимания, она смотрит на чуть напрягшегося Илантиха и спрашивает:
— Как вы агитируете демонов, не обучавшихся на четвертом факультете? Чем вы их привлекаете, как убеждаете?
— Анастасия, поверьте, не все демоны, обладающие силой и возможностями, настолько бесчувственны, чтобы не понимать трудности иномирян и немагических жителей Нарака.
— О да, немагические жители. Вы только что вернулись из поездки, как там обстоят дела? Как там все устроено? Насколько отличается от этого города, помимо того, что там нет загона и системы проверки напряжения поля?
— Зависит от места. Есть, например, старые постройки: города и храмовые комплексы в горных породах. Некоторые из них поддерживаются в рабочем состоянии, реставрируются, и там действительно прекрасно, в самом пейзаже чувствуется старый, магический Нарак.
— Хотела бы я на это посмотреть…
— Я мог бы это устроить, — неожиданно для себя предлагает Леонхашарт Это проблематично, но он действительно может достать ей пропуск на немагическую территорию.
Илантих вздыхает, из чего Леонхашарт заключает, что тот хотел предложить то же самое, но с условием вступления Анастасии в партию — только как он может добыть ей разрешение. С трудом, но сможет.
— Благодарю за предложение, архисоветник, — сухо отзывается Анастасия, лишь миг смотрит на него равнодушно, в уголках ее чуть дрогнувших губ отпечатывается то ли насмешка, то ли гримаса недовольства. — Но сейчас мне надо думать об учебе и устройстве здесь.
И она снова переводит взгляд на Илантиха, теперь скрытого от Леонхашарта мощной фигурой Баашара, и спрашивает — даже просто спрашивает совсем другим тоном! — этого короткорогого партийца:
— Чем еще занимаются «Равные возможности»? Откуда вы берете финансирование? Я хотела бы узнать подробнее о вашей деятельности.
— Финансирование у нас смешанное, — любезно отзывается Илантих. — От партийных взносов — кстати, студенты от них освобождены, это так к сведению. От пожертвований, еще партия держит пакеты дивидендных акций, наши финансисты занимаются инвестициями. В общем, крутимся как можем, чтобы оказывать социальную помощь…
Леонхашарт не слушает его, не слушает что-то сказавшую третью невесту и бас Баашара, он смотрит на Анастасию, на то, как меняется ее взгляд, как мерцают в темных глазах искорки света, на движение ее бровей, и особенно — пухлых губ. У нее красивый рот, и даже легкая улыбка завораживает.
На память Леонхашарта приходят слова Гатанаса Аведдина, его вопросы, его уверенность в том, что Леонхашарт очарован, влюблен, и собственная уверенность Леонхашарта в том, что причина его внимания — в подозрении в шпионаже.
Только если бы причина внимания была в подозрениях, сердце Леонхашарта сейчас не сгорало бы от бешеной, мучительной ревности, он бы не сходил с ума только потому, что она смотрит на другого, говорит с другим, улыбается другому.
— Анастасия, хватит меня игнорировать! — Леонхашарт ударяет ладонью по столешнице, и та трескается, вздрагивает посуда.
Повисает мертвая тишина.
Леонхашарт сам шокирован вспышкой. Он никогда, никогда не выходил из себя так!
Очень медленно Анастасия поворачивается к нему, в ее темных глазах вместо ярких бликов ламп краснеют отблески его пылающих глаз.
— Архисоветник, думаю, вам стоит успокоиться. Не буду вам мешать.
Спина у нее прямая, подбородок вздернут, она шагает гордо, как Богиня, как могла бы идти правительница всея Нарака, восседающая на троне в зиккурате Архисовета. Настолько потрясающе ослепительная, что Леонхашарт лишь провожает ее взглядом.
