— Ты не должна подчиняться, — вдруг произносит Катари и оглядывается на сидящую на кровати Лиссу, на расхаживающую возле двери Манакризу.
— Коту хвост надо оторвать, — заявляет та.
— С этим надо что-то делать, — Катари тоже встает. — Нельзя позволять нас запугивать. Возможно, стоит обратиться к кураторам?
— Сначала надо подумать. — Поймав себя на том, что перебираю браслет Леонхашарта, резко отпускаю висюльки. — Тщательно все взвесить. Я не собираюсь подчиняться, но и рисковать вами не хочу. Вы не возражаете, если я посижу, подумаю в ванной?
— Ты не хочешь обсудить все с нами? — Лисса смотрит на меня с тревогой. — Возможно, мы сможем помочь. Это ведь и наша проблема тоже. Мы тоже под ударом.
Она права… Мне привычнее обдумывать дела в одиночестве, самой принимать решения… только в эту беду попали мы все. Вздохнув, сажусь на кровать:
— У кого какие мысли по данному вопросу?
— Требование было каким-то странным, — тихо отзывается Лисса и заглядывает каждой из нас в лицо. — Вы не находите?
Этот вопрос встряхивает меня, заставляет по-новому взглянуть на приказ демонов.
— Да, — киваю я и снова отпускаю такие приятные на ощупь висюльки браслета. — Действительно странное требование.
— Чем? — спрашивает Катари.
Мы с Лиссой переглядываемся, и после моего кивка она продолжает:
— Требования… Как бы объяснить: если бы этих нанял кто-то, кто не хочет, чтобы Настя была с архисоветником, потребовали бы просто от него отстать. Если бы кто-то пришел от Шаакарана, он бы потребовал ему уступить, и вряд ли стал бы акцентировать внимание на архисоветнике. Кто-то хочет сделать приятное Шаакарану, но при этом нацелен на самого архисоветника или его защиту от отношений с Настей.
Принцессу, едва она обозначила своей целью Леонхашарта. облили краской. И сделал это кто-то из демонов, потому что иномиряне ни возможностей, ни повода не имели. Вероятнее всего, это был кто-то из воздыхательниц Леонхашарта.
А у одной из трех вроде как невест, сейчас выступающих на шоу, кошачьи уши и хвост.
— Мне нужно кое-что проверить. — резко наклоняюсь к лежащему в изножье ноутбуку.
Только открываю, всплывает окно.
Абонент: «Леонхашарт Мацабьер». И аватарка крупным планом…
Сообщение: «Привет! Как у тебя дела?»
Сердце екает: он беспокоится и обеспечил нам связь.
Но потом разум отвечает на вопрос: «Плохо у меня дела, из-за всей этой романтики — плохо!»
Мгновение думаю, стоит ли немедленно рассказать Леонхашарту о нападении, но благоразумие побеждает: сообщение могут отследить угрожавшие мне, а рисковать девчонками нельзя. Нужно придумать способ безопасной связи или дождаться личной встречи. Что-то мне подсказывает, что Леонхашарт ее устроит и если я не отвечу, постарается устроить быстрее.
Сведя программу с сообщением вниз, открываю браузер. Необходимая информация обнаруживается моментально: демоницы, пытаясь выяснить, кто же на самом деле невеста Леонхашарта, лихо отжигают на шоу, так что заметки об этой троице и статьи об их прежних выходках так и расползаются по сети. Та, что с ушками и хвостом — двоюродная сестра котика Аншаарти.
Она могла попытаться и братцу помочь, и себе местечко возле Леонхашарта освободить. Как ее вывести на чистую воду? Может, самого котика подключить? Или все же к Леонхашарту обратиться, пусть угомонит свою бешеную фанатку.
Краем глаза цепляю информацию о второй из этой дикой троицы — Амбероуз. Она суккуб. Удивительно, что Леонхашарт на нее не клюнул. О суккубах и их феромонах мне доводилось слышать, но я на всякий случай отыскиваю более подробную информацию: надо знать, что эти существа представляют собой здесь, в Нараке. Основной способ воздействия суккубов и инкубов на окружающих — феромоны. Вторым по силе идет гипнотический голос. У Амбероуз железы, вырабатывающие феромоны, удалены ради разрешения на проживание в основной части города. Но даже с ними против Леонхашарта она бессильна: высшие демоны иммунны к любым воздействиям суккубов. Третий инструмент суккубов и инкубов — врожденная способность к изменению внешности…
Что там нападавшие говорили: камеры они заглушили и внешность изменили. Очень хорошие исполнители, таких не опознаешь. Это были суккуб и два инкуба?
Третья «невеста» Леонхашарта — Фламентина — просто огненная демоница… Дочь владельца крупнейшего предприятия по производству охранных систем и оборудования, практически монополиста в этой отрасли, поставляющего видеокамеры для наблюдения, а также предоставляющего услуги по их установке. Наверняка через него можно узнать, где и какие камеры стоят в нашем секторе и способы их обезвреживания.
Если верить сети, эти три демоницы терпеть друг друга не могут, вечно конкурируют за внимание Леонхашарта и устраивают соперницам пакости (то бомбы с несмывающейся краской пошлют, то, подкупив прислугу, в шампунь гадость зальют, то платье прямо на приеме испортят).
Неужели они объединились, чтобы отвадить меня от Леонхашарта?
* * *
Хотя обсуждение демониц и их козней мы закончили на довольно бодрой ноте, после выключения света долго не можем уснуть. Не признаемся в этом, прислушиваемся друг к другу, ворочаемся, думаем каждая о своем. У меня еще Саламандра под боком вертится почти без остановки — обиделась, что вечером осталась без купания. Временами на ее спине проступают чуть фосфоресцирующие точки разных цветов и гаснут, когда я ее глажу.
Меня до сих пор переполняет гнев и тревога за Лиссу, Манакризу и Катари: моя ошибка может стоить любой из них жизни. Но я все равно буду избавляться от угрозы и завтра обращусь за помощью к совершенно неожиданному защитнику, о котором не могла им рассказать. Надеюсь, все получится, и надеюсь, организаторы угроз крепко пожалеют о том, что со мной связались.
* * *
В отдельной кабинке ресторана при появлении трех посетительниц сразу становится шумно.
— Как ты алела обозвать меня вонючкой в прямом эфире?! — облаченная в золото Амбероуз хватает Аншаарти за хвост.
— А ты назвала меня тупой! — Та вырывает хвост и скалится, шипит.
— Ты тупая и есть!
— Девочки, тихо! — Фламентина вскидывает руки с ярко-алыми ногтями. Ее платье напоминает огонь, и сейчас она затмевает даже возмущенную обзывательством Амбероуз, хотя та наполовину суккуб, а все они хороши собой.
Поспорившие демонессы складывают руки на груди и надувают губы, демонстративно не смотрят друг на друга.
— Амбероуз, твои должники сделали то. что мы велели?
Амбероуз нарочито медленно ковыряется в сумочке, наконец вытаскивает смартфон и проверяет сообщения, по-прежнему держа губы надутыми:
— Да, проблем с ключами безопасности не было, твоя глушилка на камеры и микрофоны сработала, нахалку приструнили. Пришлось, правда, и ее подружек припугнуть.
