Спрятав, что можно, под маскировочным плащом и отключив камеры, Леонхашарт по пустым, едва освещенным коридорам проходит к аварийному выходу. Уже в машине снова включает камеры и на миг позволяет эмоциям взять верх, переполнить его блаженством и желанием броситься назад, ворваться в комнату Насти, закинуть ее на плечо и похитить из этого полуразвалившегося сектора, спрятать от Возмездия и всех-всех-всех.
Но это значит объявить Настю не просто своей женщиной, а своей слабостью, рычагом давления. Ставить ее под такую угрозу, учитывая ближайшие планы, Леонхашарт не может.
«И в голосовании на выбывание невест я проголосую против нее и попрошу о том же Баашара, — обещает себе Леонхашарт, заводя кабриолет и сдавая назад. — На ближайшем голосовании ее из-за нас двоих из состава не выкинут, но я сделаю все возможное, чтобы как можно быстрее убрать Настю с этого мерзкого шоу».
Ничуть не успокоенный этой мыслью, Леонхашарт все дальше уезжает от сектора четвертого факультета, хотя больше всего на свете хочет вернуться туда и снова оказаться в объятиях Насти.
* * *
Отвечаю я нечто совершенно нечленораздельное. Ужас! Совсем мозги расплавились и все из-за каких-то нескольких часов поцелуев.
Прижав ладони к неожиданно горячим щекам, бормочу тихо-тихо:
— Да я… так… это… Ох, мне надо в ванну!
На глазах у ошарашенных девчонок я оттесняю Лиссу и забираюсь в ванну, задергиваю шторку и врубаю ледяной душ. Мне срочно надо охладиться. Хоть и говорят, что это у мужчин кровь от мозга отливает, но и у девушек, похоже, аналогичная проблема.
Стою я, лейкой поливаю облепленное сорочкой тело, дрожу и чувствую себя полной идиоткой. Ну нельзя же так… себя терять.
— Насть, может, тебе лекаря вызвать? — участливо интересуется Катари.
— Н-нет. — Постукивая зубами, перемещаю лейку на макушку, и теперь меня всю-всю охватывают ледяные потоки, выбивающие из нервов дрожь.
— На-асть, — тянет Лисса.
— Я не могу об этом говорить, — выстукиваю зубами я. — Не сейчас.
— Тебе настолько понравилось или настолько не понравилось? — уточняет Манакриза. — Ты просто скажи, чтобы мы знали, за тебя радоваться или рога кому-нибудь откручивать надо.
— Не надо никому рога откручивать! — Я прижимаюсь к холодной кафельной стене. Меня всю трясет, но это помогает усмирить эмоции.
Рядом опять раздается голос Лиссы:
— Если ты не со свидания с иномирянином прибежала, то можем радоваться.
Стукнувшись головой о стену, ругаю себя последними словами за то, что сразу прибежала сюда, что не предугадала вопросов из-за моего внешнего веда. Надо было успокоиться снаружи, но у меня будто мозг выключился. А теперь включился и осознает, что от объяснений не отвертеться.
— Я позже все объясню, — почти жалобно обещаю я: сначала все случившееся надо самой осознать и переварить, а потом рассказывать. — А то на завтрак опоздаем.
То ли меня жалеют, то ли завтрак никому пропускать не хочется, но меня деликатно оставляют наедине с собой и мыслями о собственной… глупости, наверное.
Вряд ли демонов обязали непременно жениться на избранницах с шоу, а если Леонхашарт действительно заинтересован мной, он может и подождать, когда этот отбор закончится, после чего, уже без камер, дурацких испытаний и непонятных планов сектора Возмездие, начать встречаться со мной. Нормально. Не транслируя наши отношения на весь Нарак. И такой подход — хорошее испытание серьезности намерений…
Так.
Стоп.
Какие серьезные намерения? Настя, возьми себя в руки: то, что тебе подарили кольцо, и, когда в броне тесно стало, предложили жениться, лишь бы уступила, на самом деле ничего не значит и ничего не гарантирует. Хватит развешивать уши.
Но все равно я после встречи с Леонхашартом словно не в себе, будто сбросила с плеч килограмм двадцать или тридцать, и в голове поселились пони с радугами. И эти пони с радугами скачут и мешают думать, зато улыбка глупая то и дело норовит выскочить. Даже при общении в столовой мой повышенный энтузиазм у по-прежнему мрачных студентов и хмурых работников столовой, вынужденных отмывать вчерашнее мороженое, вызывает странные взгляды.
И темный цвет личного кристалла-накопителя больше меня не пугает, кажется, что все прекрасно. А на занятии по продвинутому уровню письменной речи меня и вовсе уносит в волшебный мир поцелуев, звездочек, феечек и прочей совершенно несвойственной мне атрибутики.
Такое чувство, что кто-то выкрал мой мозг и заменил розовой жижей с блестками, иначе я никак не могу объяснить тот факт, что зависала над заданиями, чтобы помечтать о том, какое платье я хотела бы надеть на свидание с Леонхашартом.
С этим розовым бредом пора что-то делать, и вечером я решаю применить тяжелую артиллерию: залезаю в ноутбук и набираю в поиске «архисоветник Леонхашарт и его девушки».
Но тут меня просто добивает: в топе поиска вовсе не кадры с ним и с демоницами, практически все забито фотосессией со вчерашнего выпуска шоу. Что могу сказать… вместе мы смотримся красиво, нежно так…
Отвлеклась, ничего не скажешь.
Захлопнув ноутбук, ложусь на кровать. Рядом ощущаю тепло свернувшейся калачиком Саламандры.
— Я спать, — предупреждаю я и натягиваю одеяло на голову, потому что до отбоя еще далеко, свет горит, но я просто ничего не могу делать. Лучше начать уже часть про утро вечера мудренее.
Отрезвляющий удар приходит с той стороны, с которой я не жду, хотя краем уха информацию слышала, должна была догадаться раньше.
— Кхм, Настя… — Лисса садится в изножье моей кровати. — Прости, что отвлекаю, но, м-м.
— Что-то случилось? — я еще не снимаю с себя одеяло, наслаждаясь полумраком.
— Я хотела спросить… или… ты могла бы сказать, кто из женихов шоу тебе больше всех нравится? Просто завтра у всех не прошедших полосу препятствия групповое свидание с женихами, и… я бы хотела держаться подальше от твоего, тебе же неприятно будет видеть потом кадры с нами, даже если между нами ничего не произойдет.
Очень отрезвляюще… одиннадцать кандидаток и четыре жениха, и Леонхашарт самый завидный.
Стянув с головы одеяло и глядя в потолок, удивительно спокойно отвечаю:
— Лисса, мы на этом шоу не по доброй воле, просто проведи завтрашний день хорошо и не думай ни о чем. Мужчину, который не хочет уходить, увести невозможно.
Проблема в том, что у всех когда-нибудь возникает желание уйти.
* * *
Будит Леонхашарта настойчивый звонок смартфона. Прибор долго ползает, в приступе вибрации долбясь о тумбочку, настырно вытаскивает своего владельца из сладких-сладких снов, из волшебных объятий Анастасии.
Наконец проснувшись, Леонхашарт сонно смотрит на незнакомый телефонный номер.
