И он пускается в описание своих прекрасных картин и настенных росписей, умалчивая о том, что вся эта гениальность проявлялась еще в школе, зачастую — на стенах этой самой школы, и героями изображений были почтенные преподаватели.
«Откуда аноним знает, что я собирался влезть в дела Возмездия именно через Гэлзо Нияра, я ведь с ним только один раз пересекся в закрытом клубе, немного пообщался, готовя почву, но ничего не предлагал?» — пытается понять Леонхашарт.
Конечно, Гэлзо Нияр в секторе Возмездия специалист по связям с общественностью и любит деньги, но как аноним узнал об их разговоре в клубе? Тоже состоит в нем?
— А вы чем увлекались, архисоветник? — выдергивает его из задумчивости все та же третья невеста.
— Пианино, — рассеянно отзывается он. — Но я не достиг высот. Лучше рассказывайте о себе. Нам очень хочется узнать о вас всех побольше. — он выдавливает улыбку.
Потерявший первенство в разговоре Шаакаран надувает губы.
— Нам тоже есть что о себе рассказать!
Впервые Леонхашарт рад его болтливости, потому что это позволяет молчать, временами кивать или мотать головой и думать о своем. И больше всего от мыслей его отвлекает ощущение, что он находится под колпаком, что каждый его шаг отслеживается, каждый контакт проверяется, и ничего личного и тайного в жизни не осталось — без его ведома все перед кем-то вывернуто, и каждую секунду за ним следят.
* * *
Весь день я зарубаюсь в экономику. Мне все обещают в ближайшее время перевести деньги с Земли, и тогда знания о вариантах инвестиций пригодятся. Особенно стимулируют сидеть, уткнувшись в книги, и вылезать из библиотеки только поесть вопросительные взгляды девчонок. Такое ощущение, что они ждут от меня… эмоционального взрыва или рассказа о том, где я провела ночь.
Ни того, ни другого не будет. Первое — глупо. Ко второму я не готова.
Лисса приходит вечером, незадолго до моего возвращения из только что закрывшейся библиотеки. Я захожу в комнату, а она стоит посередине и, пока Катари распутывает шнуровку на ее корсете, блаженно стонет:
— Наконец-то никаких демонов. Кстати, — сощурившись. Лисса обращается ко мне. — Архисоветник ни на кого не смотрел, с нами почти не разговаривал и… витал где-то в облаках.
Немного бальзамчика на мое сошедшее с ума сердечко.
— Да мне, в общем-то, все равно. — уверяю я, но мои слова вызывают волну улыбок.
— Да-да, конечно, — кивает Катари.
— Обязательно, — чуть не смеется Лисса.
— Мы так и видим, — согласно кивает Манакриза.
Сговорились… а нечего было оставлять их одних обсуждать ситуацию и делать выводы.
— Без комментариев, — на манер звезд и политиков отзываюсь я и шагаю к ванной. — Я…
— Я первая! — подхватив съезжающее платье, Лисса бросается в ванную комнату и захлопывает дверь. Оттуда глухо звучит. — Извини, но мне надо искупаться после сегодняшнего сумасшедшего дня… А-а!
Взвизгнув, она с вытаращенными глазами вылетает к нам:
— Там… там!
Манакриза уже сжимает нож, а Лисса растерянно показывает на ванную комнату:
— Меня там что-то схватило. Что-то невидимое… — Трясет ногой. — Я только сунула в ванну, а меня что-то схватило. И это не видно!
Саламандра. У меня падает сердце. Одно дело, когда я укрываю ее одна, и если об этом узнают, отвечать мне одной, другое дело, если девчонки тоже будут ее прятать, и им влетит практически из-за меня.
Молниеносно ворвавшись в ванную комнату. Манакриза оглядывается там, срывает шторку, бросает на дно ванны и опускает туда нож.
— Стой! — Я бросаюсь к ней. — Не надо!
ГЛАВА 27
Она тут же поднимает нож, крови на нем нет. Я замираю, понимая, что выдала себя и Саламандру.
Вздохнув, прикладываю палец к губам и указываю на свой слегка посветлевший за день кристалл, призывая молчать, пока микрофоны нас прослушивают.
Через пять минут, когда все предательские кристаллы загнаны под матрац, я накрываю нас одеялом на случай, если в комнате тоже спрятаны жучки (не знаю, почему у меня вдруг такое маниакальное подозрение, что эти мерзкие приборы могут быть везде-везде), и шепчу:
— Понимаете, я тут… э-э… зверушку завела. Противозаконную.
— Она кусается? — Лисса смотрит на меня все такими же круглыми испуганными глазами.
— Скорее лижется, — мрачно сознаюсь я.
— Слюна не ядовита? — Манакриза прагматична.
А вот я об этом не задумывалась. Меня о таком не предупреждали, но если учесть, от кого я получила информацию… мда, Юмаат с помощничком могли и забыть о таком факте Саламандровой биографии.
— Сомневаюсь. Она питается магией, мимикрирует под поверхность, на которой находится, и очень любит купаться.
— Так поэтому ты столько в ванной зависаешь? — догадывается Лисса.
— Да.
Катари нервно усмехается.
— Это животное, Саламандра, запрещено в Нараке из-за того, что тоже пользуется магией. Ко мне она попала маленькой ящеркой, я сначала ничего такого не подозревала, а потом стало жалко отдавать ее на уничтожение, — произнося это вслух, поражаюсь своей безответственности, но… — Архидемонов же одевают в броню, чтобы их магия не мешала, Саламандру тоже наверняка можно содержать безопасно, просто никто не хочет этим заниматься.
Во взгляде Манакризы осуждение, и тогда я выдаю:
— А еще Саламандры вроде могут быть ездовыми, если вырастут.
Похоже, ездовые животные слабость Манакризы, потому что она сразу смягчается:
— Ну, раз она такая полезная…
— Как мы в нашей комнате будем содержать ездовое животное? — Катари смотрит то на нее, то на меня.
— Она пока маленькая, — напоминаю я.
— А потом? — строго смотрит на меня Лисса.
— Не думаю, что она до конца нашего обучения сильно вырастет а так… я облазила весь факультет, здесь достаточно неиспользуемых помещений, чтобы ее прятать.
Девчонки переглядываются, Манакриза как-то жалостливо произносит:
— Ездовая же…
— Показывай, — предлагает Лисса обреченно. — Завтра я в библиотеке более подробную информацию поищу, а когда определим ее свойства и потенциальную угрозу, будем решать.
Да, консультация нормального ученого не повредит, а Лисса из них, только вот:
— Не будет твой запрос слишком подозрительным? — Под одеялом становится душно, и я подергиваю край, нагнетая свежий воздух.
— Но ты же как-то узнала.
— Я не из книг, я это услышала, — отзываюсь я. И, чтобы не объясняться по поводу Юмаат и Мада, добавляю. — От местных жителей.
