«Да, — почти сразу приходит ответ — Все невесты на процедурах. Дополнительное задание выполнено».
Леонхашарт расплывается в улыбке: он не прогадал, сделав приятное всем невестам — так Анастасия от его подарка не отказалась, и не пришлось тратить время на уговоры, ссориться, что-то доказывать. Оставалось надеяться, что после столь приятного времяпрепровождения Анастасия будет благосклонна ко второй половине подарка — уже лично ей.
Только Леонхашарт собирается выйти из машины, как ему прилетает сообщение. Он поспешно открывает его.
«Ты уверен, что хочешь войти в попечительский совет Великого института Нарака? Зачем это тебе?» — интересуется Хараант Джати, самый молодой секретарь этого самого совета.
«Да. Но тебе лучше спросить, что ты можешь получить за то, чтобы меня в его состав зачислили уже сегодня», — быстро печатает Леонхашарт.
«Сегодня не получится, но можно завтра с раннего утра. И что я могу за это получить?»
«Ранджо «Закат старого храма». Если я смогу участвовать на завтрашнем заседании попечительского совета».
ГЛАВА 3
Хараант Джати затихает, Леонхашарт успевает задуматься, не разочаровался ли тот в Ранджо и не передумал ли пополнять свою коллекцию этой его небольшой акварелью. Собственно, Леонхашарту она была не нужна, но некогда они с Хараантом крепко пободались и он из принципа не стал ему ее даже продавать, не то что дарить на День рождения, как собирался ранее. А потом они помирились, но об акварели не заговаривали, до Дня рождения было далеко, зато теперь есть чем расплатиться за услугу.
«Ха-ха, теперь понятно, зачем тебе это надо. Карантин хочешь обойти. Ну ладно, ради такого дела и ради Ранджо будет тебе членство в попечительском совете, но предупреждаю — являться на собрания обязательно, и они — редкостная муть, я понимаю, почему отец перепоручил мне эту почетную должность и предпочитает вместо собраний играть в крикет. Жду тебя утром с Ранджо».
На несколько мгновений Леонхашарт застывает, до боли пронзенный этой фразой про отца Хараанта, вновь ощущая боль потери, опять осознавая, что для него что-то подобное уже невозможно. Но он встряхивается и наконец выходит из своего новенького кабриолета.
Высотка, в которой проживает многочисленное семейство Шаакарана, возвышается над ним. Теперь, когда тоска изгнана, а завтрашняя встреча с Анастасией организована, у Леонхашарта поднимается настроение и возникает приятное ощущение, что все удастся. Может, он не такой отчаянно эксцентричный, как Шаакаран, и не продвигает милые сердцу Анастасии политические идеи, но, возможно, именно ему удастся организовать Анастасии такие подарки, которые действительно придутся ей по душе.
Осталось только немного потрясти Шаакарана.
Все первые этажи дома его семьи пестро раскрашены, декорированы блестками, свисающими на нитях кристалликами, перегорожены полупрозрачными мерцающими занавесками.
— Шаакаран! — Леонхашарт во всем этом сверкающем великолепии чувствует себя неуютно и даже слегка потеряно, особенно когда занавески облепляют его со всех сторон, словно паутина. — Шаакаран, ты где?
Наконец одна из обитательниц большого дома жалеет его и сквозь многочисленные пестрые слои отзывается:
— Он в комнатах красоты. Третий этаж.
Леонхашарт пробирается сквозь занавески, сквозь шторы из нитей с бубенчиками, сквозь шепотки, смех и едва уловимые звуки музыки.
Лестница такая же пестрая, на площадках стоят крупные кадки с декоративными фруктовыми деревьями, зато на третьем этаже дикий контраст: белизна и металл, косметологическая аппаратура, женщины и мужчины в халатах, а то и в одних трусах, пахнет дикой смесью химии и цветочно-фруктовых ароматов.
— Где Шаакаран? — спрашивает Леонхашарт, которого и здесь терзает ощущение сюрреализма происходящего, словно он попал в нескончаемый безумный сон.
Но, глядя на все это, Леонхашарт ощущает и гордость: семейство Шаакарана знает толк в косметических процедурах, но именно Леонхашарт догадался использовать это все для завоевания Анастасии.
Шаакаран обнаруживается на кушетке. Он лежит на спине, хвост пропущен через дыру в полотне и уложен на подушки, четыре девушки опиливают когти на его руках и ногах, пятая медленно расчесывает белую гриву волос. Слишком пушистые уши подперты пластиковыми душками, а еще две девушки пинцетами доклеивают на них шерстинки.
Леонхашарт в благоговейном ужасе застывает на пороге. Сам он, конечно, тоже заботится о внешнем виде, но не настолько же!
Переварив зрелище, Леонхашарт подходит к изголовью. Девушки оглядываются на него, улыбаются, глазки строят, но он традиционно не обращает на это внимания.
— Шаакаран!
Тот неохотно раскрывает голубые глаза и смотрит устало-устало.
— Что? — вопрошает таким трагичным тоном, словно его тут мучают, а не в порядок приводят по собственному его пожеланию.
— Дело есть.
— Не видишь? Я занят. Ты хоть представляешь, как сложно ухаживать за ушами с наращенным мехом? Я один раз поспал без подпорок, всего один раз подремал — и все, приходится поправлять.
— Ваши уши выглядели идеально, — робко вступается одна из подклеивающих шерстинки женщин.
— Да-да, — подтверждает вторая.
— Нет, они стали недостаточно пушистыми, я лучше знаю! — Шаакаран упрямо выпячивает подбородок. Потом недовольно косится на Леонхашарта. — А ты зачем пришел?
— Моральную компенсацию требовать.
— За что?!
— За несанкционированное свидание, катание на машине и угрозу жизни и здоровью.
Шаакаран делает большие невинные глаза:
— Ты о чем?
— О том, что свидания с кисой против ее воли дорого обходятся.
— Ты шутишь! — усмехается Шаакаран.
— Нет, — мрачно уверяет Леонхашарт. — Она хочет денежную компенсацию за моральный ущерб.
— Я ей такой танец станцевал, а она денег хочет?!
Леонхашарт вытаскивает из-за пояса бумажку с цифрами и подносит к лицу Шаакарана:
— Ты должен перевести эту сумму на этот счет сегодня же.
— Не буду, и вообще — я занят.
Шаакаран демонстративно закрывает глаза. Вздохнув, Леонхашарт оглядывает комнату и, заметив его комбинезон и пояс, вытаскивает из кармашка последнего смартфон. Подходит к разлегшемуся на кушетке Шаакарану и протягивает смартфон ему.
— Введи пароль, я сам переведу.
— У меня руки заняты.
— На хвост наступлю, — мрачно обещает Леонхашарт.
— Вот все вы, архидемоны, такие… большие, страшные и злые, — фырчит Шаакаран, но смартфон забирает и пароль вводит, открывает Леонхашарту доступ к счету. — На. изверг, вытрясай последнее.
