Водитель бросает на нас взгляд через зеркало заднего вида, и я невольно усмехаюсь: есть ли что-то более невинное, чем прикосновение рук? Но вот Леонхашарт неспешными ласками доказывает, что даже это может быть настоящим действом…
Вереница наполненных невестами машин скользит по улицам, все дальше увозя нас от разрушенного сектора факультета, я должна продумывать стратегию жизни на новом привилегированном факультете, где нас будет всего пятнадцать, а вокруг — демоны, считающие нас низшим сортом.
Вместо этого я наслаждаюсь прикосновениями, скольжением пальцев по моей коже, сладким обещанием большего, а Леонхашарт отпускает мою ладонь, ведет руку по запястью, согревая, вызывая новые волны мурашек и жара, вновь охватывает ладонь, а потом одним плавным движением ведет пальцы от нее по запястью к локтю.
Сглотнув, поворачиваюсь к нему: глаза Леонхашарта темные, дыхание поверхностное, вид такой… взбудораженный. Окидываю его взглядом: все эти нежности не прошли даром, не только я от них воспылала.
Приятно, когда мужчина настолько тобой увлечен, что и такие почти целомудренные прикосновения сводят его с ума.
Но вот машина сворачивает с дороги, и Леонхашарт хмурится. Мы едем по каменной дороге между стеклянных оранжерей. Перед нами — удивительно высокое для двухэтажного серое здание с массивными колоннами белого и черного цвета, узкими готическими витражными окнами и прозрачным сферическим куполом. На портике здания чернеет статуя танцующей женщины, золотые украшения на ней ярко сверкают, пухлые губы тронуты насмешливо-доброй улыбкой, длинные волосы собраны в высокую прическу. Это богиня всего Нарака Шааршем, я впервые вижу ее статую, да еще сразу такую огромную, тщательно проработанную.
Центральное здание соединено стеклянным переходом с левым черным зданием и белым правым, выполненных в такой же странной для меня смеси стилей римской архитектуры и готики. С дороги эти два крыла не видны: их закрывают купола оранжерей.
Машины выстраиваются на площадке перед черным зданием. Инкрустированный в камень под колесами узор из цветов выполнен золотом.
Все тут так и пышет богатством.
— Понятно, куда уходили необходимые на ремонт сектора четвертого факультета деньги, — ворчливо сообщаю я, и Леонхашарт бросает на меня странный взгляд, но заговаривает совершенно не об этом:
— Черное здание — корпус демонесс. Вам стоит держаться всем вместе и не ходить по одной. И ни в коем случае не ходите на территорию белого здания — это корпус демонов. Девушек туда не пускают и… просто не стоит, там есть горячие личности.
— Не переживай, не полезу я на мальчишескую территорию, — я толкаю дверь машины, чтобы скорее оказаться на улице, подальше от Леонхашарта и его одуряющего влияния.
Выйдя, Леонхашарт сразу возвращает рогам прежний огромный размер. К нему опять подбираются девушки, выходящие из остальных четырех машин.
А статуя танцующей богини взирает на нас с высоты портика и своего трехметрового роста, улыбается насмешливо, как существо, знающее какую-то тайну.
Леонхашарт склоняет перед ней голову.
— Богиня-мать, великая Шааршем… — произносит он тихо. — Все в Нараке ее почитают, не вздумайте сказать о ней что-то дурное или высмеять, уважение к ней и ее образу обязательно.
Предупреждение актуально: наракцы не кичатся верой, не расставляют статуи на каждом углу, почти никак не проявляют верования публично (если не считать оркских шаманских ритуалов и праздников), но при этом верят в свою богиню и не прощают ее оскорблений.
Выпрямившись, Леонхашарт разворачивается к входу в белое здание — общежитие демониц. И пусть витражи скрывают подробности, но смутные силуэты угадываются в каждом окне. За нами пристально наблюдают.
— Что вы там столпились? — Белоснежный Гатанас Аведдин шагает к нам со стороны такого же белого мужского здания. — Идите сюда, комнаты для вас уже приготовлены.
Остановившись, он машет рукой и призывает всех к себе.
Девушки поглядывают то на него, то на Леонхашарта, и тот наконец отмирает:
— Им же надо в корпус демонесс, — он указывает на расположенную напротив него дверь.
— Зачем им корпус демонесс? — Гатанас Аведдин вскидывает брови, его явно забавляет ступор Леонхашарта. — Это же невесты, они должны научиться общению с демонами, поэтому они будут жить в нашем бывшем корпусе, я уже обо всем позаботился, комнаты подготовили. Девушки, добро пожаловать на факультет благородных демонов, белое крыло вас ждет.
Так… настолько что определили в мужское общежитие? Чудненько. Просто великолепно!
ГЛАВА 35
— Это что, нас к мужчинам определяют? — дрожащим голосом уточняет Джель. Она настолько бледна, что мне за нее страшно, и то, что она не складывает пальцы в привычные защитные жесты от зла, тоже настораживает: похоже, она просто в шоке.
— Разумеется. — подтверждает Гатанас с самым невинным видом.
Судорожно вдохнув. Джель пытается сложить из пальцев защитный жест, но начинает заваливаться назад. Я бросаюсь к ней, толкнув плечом Принцессу, и успеваю подхватить нашу скромницу у самой земли, не дав ей треснуться затылком о камни.
Из-за этого я пропускаю момент начала движения Леонхашарта, ощущаю лишь порыв ветра, краем глаза замечаю черно-лиловое смазанное пятно. Кто-то из девушек вскрикивает. В следующий миг мы остаемся перед зданием благородного факультета без архидемонов, а в стороне жалобно звенят разбитые стекла оранжереи, и в ней зияет дыра.
Тут-то я наконец соображаю, что Леонхашарт «увел» Гатанаса поговорить, причем через стену оранжереи. Или не поговорить, а пободать…
— Лисса, Катари. — зову я.
Перепоручив им заботу о Джель, отправляюсь к дыре в оранжерее. Не знаю, что противопоставить бодающимся архидемонам, но стоять в стороне тоже не могу. Из окон белоснежного мужского общежития за нами наблюдают так же пристально, как и из женского. Но выйти, пригласить девушек внутрь или хотя бы возмутиться разрушением оранжереи — похоже, это не по благородно-демонически. Не нравится мне здесь.
Еще и квадрокоптеры в небе кружат, вдруг поналетели эти вездесущие носители камер.
Из оранжереи с влажным воздухом на меня выплескивается сочный аромат растений и цветов. Там сумрачно, тянутся со всех сторон ветви кустов и пальм. Перешагнув осколки, я вхожу под стеклянный свод.
— …недопустимо, — доносится рокот голоса Леонхашарта. — В правилах четко прописано, что в белое мужское крыло вход девушкам запрещен.
— Вход воспрещен демонессам. Вы видите среди иномирянок демонесс? Я — нет, значит, никакие правила не нарушаются. А даже если бы нарушались, то эти традиции — сущие мелочи по сравнению с благом всего Нарака.
— Но…
— Архисоветник Леонхашарт, — голос Гатанаса Аведдина приобретает более жесткое звучание, — занимайтесь своими прямыми обязанностями и не пытайтесь лезть в дела Возмездия, иначе это плохо закончится для вас и тех, кто вам дорог.
