В просторной комнате прохладно из-за работы кондиционера, большой телевизор, обычно работавший, на этот раз висит безмолвным черным прямоугольником. С последнего визита появился второй журнальный столик, шторы на окнах, вместо кожаных диванов стоят обтянутые тканью. А еще на одном из трех диванов у стены полулежит пропавшая восьмая невеста. Собственной персоной. Живая, здоровая, в шелковом расшитом цветами халате, охватывающем ее пышное тело.
Она отрывает взгляд от планшета и… Леонхашарта потрясает то, что она его ни капли не боится, словно абсолютно уверена в том, что он ее властям не сдаст.
На ней ни оков, ни следов повреждений.
— Уважаемая Найте… — вошедший в комнату Баашар застывает у порога, но сразу же отмирает и протягивает поднос с чашкой и пирожным восьмой невесте, договаривая: — Найтеллит, шоколадного не было, только фруктовое.
Выдохнув. Леонхашарт представляет какой переполох успел подняться из-за пропавшей невесты, и какой еще будет поэтому голос его не совсем ровен:
— Как она здесь оказалась?
— Уважаемая Найтеллит попросила меня забрать ее с четвертого факультета, — выдает неожиданно длинное предложение Баашар.
«Так просто попросила, и ты просто взял и забрал?» — хочет спросить Леонхашарт, но его останавливает понимание, что ответом будет простое и незамысловатое «Да».
— Это запрещено, — напоминает Леонхашарт.
— Никто не знает — нет проблем, — возвращается к лаконичности Баашар, и оба, он и восьмая невеста, смотрят на Леонхашарта так, что у него мелькает мысль «А выпустят ли меня отсюда?»
— Зачем? — Леонхашарт проводит пятерней по волосам. — Зачем, скажи на милость? Ты мог выбрать ее в рамках шоу и забрать себе, а не устраивать этот побег.
— Для уважаемой Найтеллит шоу оскорбительно.
Глядя на Баашара, Леонхашарт его не узнает. Вроде то же спокойствие, тот же ход мысли, но что-то с ним не то, какой-то не такой стал Баашар, словно зачарованный.
«Или влюбленный? — предполагает мимоходом Леонхашарт. — Я сам, наверное, со стороны выгляжу не лучше».
— Ее уже ищут и продолжат искать, — напоминает он.
— Всех забодаю. — Баашар спокоен.
— А тех, кого не забодаешь, из базуки добьешь? — уточняет Леонхашарт, прекрасно понимая, что одним боданием дело не решить.
— У меня еще танк есть.
Баашар крупнее Леонхашарта, тот задумчиво смотрит на него снизу, вздыхает, понимая, что сам немногим лучше, и если бы Настя сказала «Хочу уехать из общежития», он тут же увез бы ее и плюнул на все препятствия.
— Я буду молчать о том, что видел, — сообщает Леонхашарт. — Но это дело надо решить в правовом ключе, чтобы восьмая невеста могла жить по закону.
— Не называй ее так, — опять в голосе Баашара Леонхашарту чудится что-то незнакомое. — Это оскорбительно.
— Хорошего вам дня. — Леонхашарт решает больше не задерживаться… так, на всякий случай.
Но спускаясь вниз и под отдаленный топот рекрутов пересекая двор, он не может не думать о том, как изменился Баашар… и о том, какие проблемы у того могут возникнуть. Конечно, его военный клан могуществен, но Баашар в семье отнюдь не любимчик, спасение иномирянки может выйти ему боком.
«Но у него есть танк», — утешает себя Леонхашарт и садится в свой прекрасный кабриолет.
Едва колеса направляют его в сторону благородного факультета, все прочие мысли вылетают из головы, оставив лишь Настю…
В красках представляя, что она сегодня наденет под платье, на светофоре Леонхашарт чуть не остается без автомобиля. В этот раз ему несказанно везет.
* * *
Этим утром Леонхашарт снова заходит за нами, чтобы проводить на завтрак. Стоит в коридоре, объятый светом, весь такой величественно-строгий, с начищенными до блеска рогами. На броне воротник, вставки на груди и руках, пояс и сапоги отделаны чем-то вроде кожи ската: черной, но с явным лиловым отливом, словно в комплект к нашим платьям. И взгляд у Леонхашарта странный. Какой-то плывущий и слишком мечтательный. Он смотрит на меня. Мое сердце пускается в бешеный галоп, и я почти безумно рада такой глупости, как эффектное платье и туфли, красивые заколки с драгоценными камнями, серьги, ожерелье и браслеты, делающие меня похожей на одну из разряженных демониц. Меня, вот ужас-то, радует его оценивающий взгляд и поволока в нем. Мои бастионы падают и падают.
В этот раз Леонхашарт предельно лаконичен, разливая бархат своего голоса:
— За мной.
И все, как зачарованные, следуют за ним, не сводя взгляда с его спины, длинных черных волос, рогов… Я с трудом отворачиваюсь, чтобы хотя бы не пялиться, хотя это вроде как нормально смотреть на того, за кем идешь. Даже Манакриза, Лисса и Катари смотрят вперед.
Именно потому, что усиленно смотрю по сторонам, замечаю странности: еще вчера здесь не было изъянов, а сегодня на паркете царапины. На посеребренном постаменте одной из статуй спортивного демона появилась вмятина. В другом месте лепнина чуть сколота на уровне моей груди. Такое чувство, что ночью здесь была драка. Но мы ничего не слышали.
А между пилястрами лестницы видны капли застывшего почти прозрачного геля. И одна пилястра с трещиной…
Чем демоны по ночам занимаются?
Я задаюсь этим вопросом, когда мы выходим в просторный холл общежития, скольжу взглядом по фонтану, и возле него мне чудится какое-то движение воздуха, его искажение, словно в жарком мареве… совсем как от замаскированной Саламандры! Меня бросает в холодный пот: это она бардак устроила? Тут же не студенты-иномиряне, которые знать не знают, что норма, а что нет, боящиеся слово лишнее сказать, и на которых любой беспорядок списать можно, тут высокородные демоны, прекрасно знающие о саламандрах и их особенностях, и которые точно не позволят разносить свое общежитие.
Леонхашарт оглядывается. Он высок, и его взгляд через головы идущих впереди невест находит меня. Я невольно улыбаюсь. Ну все, попала, поплыла. Кажется, мне нужен ледяной душ.
Для возвращения душевного спокойствия и унятия нездорово повышенного сердцебиения разглядываю лепнину и статуи демонов. В основной части здания статуи обоих полов, а в мужском общежитии только мужские с развитой мускулатурой. Видимо, чтобы юношей лишний раз не соблазнять, но стимулировать к посещению спортзалов.
Возле дверей в ресторан Леонхашарт останавливается и оглядывается, пересчитывая нас. Его взор останавливается на мне и опять становится каким-то странно мечтательным.
Пользуясь паузой, девушки рефлекторно одергивают подолы, проверяют прически. Принцесса такими глупостями не занимается, она одета и причесана идеально, но темно-лиловый ей действительно не идет, обесцвечивая внешность и перетягивая внимание к платью, да и сверкающие золотые украшения тоже отнимают внимание от ее бледноватого лица.
Наконец Леонхашарт еще раз проходится по мне своим мечтательным взглядом и распахивает створки.
