В ресторане мгновенно воцаряется тишина.
У демониц от удивления нашим преображением сначала дружно распахиваются глаза, после чего почти все высокородные леди вздергивают подбородки и делают вид, что нас нет. Жаль, я не настолько оптимистична, чтобы верить, будто они так и будут до конца нашего присутствия на благородном факультете нас итерировать.
Зато парни… ну, они парни, даже если демоны с рогами двадцать сантиметров и больше, с рогами оно даже как-то более отражает их суть: оценивающе нас разглядывают, одобрительно хмыкают, кто-то тихонько присвистывает. На лицах так и читается: «А они ничего так, можно и поразвлечься», но потом они замечают Леонхашарта, дружно мрачнеют, вдруг начинают интересоваться содержимым своих тарелок, планшетов, смартфонов, просто отворачиваются.
Леонхашарт вроде он ничего не делал, даже головой почти не двигает. И все же порядок в рядах рогатых парней наступает.
Под потолком тихо жужжат квадрокоптеры, снимают нас, но ни одна камера не развернута к студентам. Наверное, их от съемок защищает статус.
Жестом предложив девушкам садиться, Леонхашарт невольно вводит половину из них в ступор: им хочется устроиться за одним столом с ним, только не понять, какой именно он выберет. Катари, Лисса и Манакриза взглядами советуют мне брать демона за рога и самой занять для нас местечко. А если я сяду, то рядом устроятся только две из них, чтобы и ему место осталось.
Никогда еще меня подружки так откровенно не сватали, новый жизненный опыт, новые впечатления…
И вот я стою, Леонхашарт стоит, Лисса, Манакриза и Катари стоят, чтобы устроить нам отсутствие конкуренток за столиком. Принцесса стоит, потому что хочет сесть с Леонхашартом, другие невесты мнутся по той же причине. И мне вдруг становится так смешно от этой ситуации, что приходится закусить губу. Помогает мало: все эти романтичные ухаживания и брачные игры на самом деле такие забавные, по сути своей глупые, но столько эмоций вызывают — удивительно просто.
Сажусь за ближайший столик. Со мной сразу устраиваются Катари и Манакриза. Четвертый стул предусмотрительно пуст. Леонхашарт одаривает меня проникновенным взглядом, но садится за соседний столик. Спиной ко мне. Видимо, для конспирации перед камерами, потому что его взгляды совсем уж откровенные и обмануть могут только того, кто очень не хочет замечать его интерес ко мне. Приходится ему отказаться от наблюдения за мной хотя бы на время завтрака.
В следующую секунду мне становится стыдно за то, что я принадлежу к этой группе: подручные Принцессы оперативно отстраняют несколько девушек, что позволяет ей занять вожделенное место рядом с самым завидным женихом. Одна из них успевает сесть, а вот другую оттесняют бывшие обитательницы второй комнаты Велья и Тирина, обе вцепляются в последний свободный стул. В секторе четвертого факультета они уже устраивали драку, и сейчас атмосфера мгновенно накаляется, девушки так смотрят друг на друга, что сразу видно — сейчас сцепятся. На глазах у этих высокородных демонов и демониц, при камерах, что значит — при всем Нараке. После такого нас окончательно запишут в дикое зверье.
Резко встаю:
— Велья, Тирина, вы немедленно успокаиваетесь и начинаете вести себя достойно. — Во мне опять возникает ощущение магии, но я одерживаю ее, и амулет спрятан в декольте вместе с брошью Юнидатуса Тарота, даже если использование волшебства отражается на внешнем виде кристалла, этого никто не увидит. — Архисоветник сам выберет, кто займет последнее свободное место.
Тирина и Велья хмурятся, смотрят на меня сначала недобро, а потом с недоумением — и переходят за свободный столик. А вот подручная Принцессы, пытавшаяся напасть на меня в коридоре четвертого факультета, разглядывает меня… с ужасом. Похоже, вспомнила, как я ее осадила и заставила отступить. И может быть даже догадывается, что дело в магии.
Остальные вроде ничего не замечают, Леонхашарт и головы не поворачивает, но мне следует вести себя осторожнее. Особенно когда над головой кружат квадрокоптеры с камерами.
После милостивого кивка Леонхашарта третьей девушкой за стол садится соседка Принцессы, а к нам за стол усаживается Лисса. Подруги смотрят на меня с явным неодобрением.
Понимаю, как странно должно казаться со стороны наше с Леонхашартом поведение. Особенно мое, ведь я, в отличие от него, не обязана уделить внимание всем претендентам. Возможно, пора поделиться тем, что рассказал Леонхашарт? Может даже стоит использовать свою магию, чтобы всех невест отвадить от демонов, а то пропадут, как Найтеллит, и все…
Эти мысли грызут меня весь завтрак и весь путь до нашей аудитории. Я настолько рассеянна, что подножки Принцессы избегаю лишь благодаря тому, что меня придерживает Манакриза.
Мы заходим в аудиторию, и я вновь ловлю на себе странный мечтательный взгляд Леонхашарта, причем если обычно он смотрит мне в глаза, то сегодня его взгляд подозрительно часто соскальзывает на грудь, тело, и опускается к бедрам. При этом каждый раз у Леонхашарта очень предвкушающее, томное лицо…
Он знает, какое нижнее белье нам выдали?
Эта мысль пронзает внезапно, и меня окатывает жаром, я возмущена и смущена и… вся ситуация вдруг становится удивительно интимной. И да, перегородок на передней стороне парт нет, с кафедры прекрасно видно наши ноги. Как и все, я сажусь на свое вчерашнее место. Леонхашарт останавливается возле доски, смотрит на меня… опять не в лицо, и молчит, не начиная лекцию. Как бы предположение Манакризы о нем не оказалось верным.
С трудом Леонхашарт отводит от меня взгляд, поворачивается к квадрокоптерам и выдыхает сердитое:
— Вон!
В его глазах вспыхивают ало-лиловые отсветы. Квадрокоптеры дружной стайкой бросаются к дверям.
— Первая невеста, откройте им дверь.
Вздрогнув, сидящая ближе всех к двери Джель резко краснеет, подскакивает, роняет стул, бросается к двери. Едва квадрокоптеры улетают, Джель поднимает стул, садится и ссутуливается, пряча побагровевшее лицо.
Скользнув по мне многообещающим ну очень томным взглядом, Леонхашарт вздыхает и берет указку:
— Итак, все в сборе, можно начинать лек…
Дверь распахивается. Спиной вперед входит высокая женщина, тянущая за собой парту. Ту с другой стороны поддерживает еще одна женщина, третья несет стул, четвертая — планшет, тетрадь и ручки с карандашами, а последним заходит блистательный в прямом и переносном смысле котик. Улыбается мне с порога и взмахивает рукой с золотыми ногтями:
— Здравствуй, киса! Я тоже пришел учиться.
Мгновение звенящей тишины, и указка в руке Леонхашарта ломается с оглушительным треском.
ГЛАВА 41
— Что. Ты. Здесь. Делаешь? — чеканит Леонхашарт.
Стол Шаакарана устанавливают позади меня, между четырьмя партами третьего ряда.
— Учиться пришел, ты что, не слышал? — котик делает невинное лицо.
