– Надеешься кого-нибудь соблазнить? – насмешливый голос за моей спиной принадлежит Принцессе.
Конечно, она не может обойтись без вроде как колких замечаний.
– Не надеюсь, уже соблазнила, – отпустив бархат портьеры, разворачиваюсь. – А ты надеешься?
– Лорд Шаакаран ко мне благосклонен. – Принцесса, тоже одетая в халат, в меня вглядывается.
– Ищешь изъяны? – интересуюсь я под её неприятно пристальным взором.
– Нет, – задумчиво тянет она и смотрит на меня с подозрением.
Похоже, заметила разницу между мной и суккубом. Изображавшая меня была сексуальнее и при этом, наверное, менее дерзкая, всё же суккубы сильно угнетены в Нараке. Люди хоть и стоят на ступень ниже любого демона, но невесты – потенциальные жёны высокостатусных самцов, наверняка суккубы пытаются на всякий случай не конфликтовать.
– Что ж, – я изображаю любезную улыбку. – Не буду мешать готовиться к выступлению.
Но и так Принцесса смотрит на меня очень странно. Что суккуб сделал с моей репутацией?!
Развернувшись, несколько мгновений наблюдаю за тем, как Катари в одном купальнике ходит по холлу. Велья чуть поодаль тоже репетирует ровную эффектную походку. Суккуб-Манакриза о чём-то болтает с рогатыми гримёршами. За всем этим с лестницы наблюдает гаденький костюмер.
А я отправляюсь наверх за Джель.
Не скажу, что она мне нравится, но я ей сочувствую: попасть в чужой мир с непонятными технологиями, населённый существами, которых считаешь чудовищами, живущий по неприемлемым для тебя законам… Не каждый сможет быстро перестроиться. В такой ситуации нужна поддержка, спокойная обстановка.
И если Джель до слёз хочет остаться на факультете благородных демонов, значит, здесь ей спокойнее. Из-за того ли, что привыкла к нам, из-за более ли дружелюбного отношения благородных демонов или из-за уроков на четвёртом факультете, постоянно напоминающих, что «мясо» выпускают против Безымянного ужаса – неважно. Важно то, что пока ей надо остаться здесь. К тому же не думаю, что Архисовет или Возмездие станут её использовать: слишком она пуглива и не заинтересовала никого из демонов.
Поэтому мне хочется, чтобы она осталась здесь.
А ещё не хочется в полуголом виде ходить перед камерами. Я не стесняюсь, не стыжусь тела, просто если сделаю такое, то по своей воле.
Нанимателям из Архисовета я свой поступок смогу объяснить: пятнадцатая невеста неоднократно показывала солидарность и желание помогать другим, мне показалось естественным поддержать одну из девушек для поддержания образа.
После игры на выбывание этого не оспорить.
Промчавшись мимо комнат демонов, забегаю в нашу гостиную и бросаюсь к рыдающей в уголке Джель.
– Идём, я знаю, как всё устроить.
Она шмыгает носом и смотрит на меня с надеждой.
В принципе она могла бы сделать всё сама, если бы ей хватило смелости. А я в командах часто была источником смелости для тех, у кого её острая недостаточность.
Глава 58
Кристалл, запечатавший Гатанаса Аведдина, тускло поблескивает неровными гранями. Вроде близко лежит Гатанас, а не достанешь.
И это раздражает многих.
Круглосуточно камеры снимают кристалл со всех сторон, возле палаты дежурит охрана, а отчёты о неизменном состоянии посылаются в Архисовет каждый час.
Громадный орк, зевая, оглядывает кристалл, ставит в карточке пометку, что пациент без изменений, и выходит из палаты.
На секунду чуть тускнеет свет и разгорается так же ярко – это подключились к системе безопасности клиники, запускают закольцованные видео с изображением целого кристалла и неподвижного Гатанаса Аведдина в нём.
А кристалл, повинуясь команде его создателя, раскалывается, освобождая пленника-пациента для судорожного вдоха.
Гатанас Аведдин распахивает глаза. Слабость давит на его старое тело. Он исцелён, но слишком растерян, и, явись сейчас враг, сопротивляться бы не смог.
Но закольцованная запись камер даёт ему время опомниться и обдумать дальнейшие действия.
***
Бодрый голос Берронзия пробивается сквозь бархат портьеры, но я стараюсь не прислушиваться к расхваливаниям суккуба-Манакризы. Принцессе, судя по выражению лица, эти расхваливания не нравятся, и она уточняет у гримёрши, всё ли в порядке с лицом.
Мы с Джель выглядим так, словно и впрямь собираемся пройтись по подиуму в купальниках, просто пока прикрываемся халатами.
– Ну надо же, – хмыкает костюмер, мрачно наблюдая за тем, как вторая гримёрша спешно пудрит Джель, чтобы скрыть красноту лица.
Это единственное, на что Джель согласилась. После того, как я уверила её, что это не грешное раскрашивание лица для привлечения мужчин, а маскировка, чтобы мужчины не увидели её слабость и не соблазнились ею. Да-да, Джель кого угодно сделает софистом.
Разворачиваюсь к плюгавому гадкому демону и уточняю:
– Что вы имеете против неё? Что она вам сделала?
Внезапно лицо костюмера покрывается красными пятнами:
– Не вылетела на задании на выбывание! – злобно отзывается он. – Я деньги на тотализаторе проиграл из-за этой твари.
– Ты деньги потерял из-за того, что по глупости сделал ставку, – с расстановкой отвечаю я и подхватываю Джель под руку.
Она снова чуть не плачет, и я всерьёз опасаюсь, что даже моя задумка провалится.
– А теперь наша прекрасная неотразимая третья невеста Тхадатьелинхара! – объявляет Берронзий.
Там, снаружи, аплодируют. И у Принцессы тоже есть поклонники. Как минимум – желающие поглазеть на неё в купальнике.
Следом за Принцессой на подиум вызывают Катари.
– Удачи, – желаю я, и она нервно мне улыбается.
Я подвожу Джель к выходу на подиум. Чёрный бархат скрывает нас от зрителей. Здесь особенно чётко слышны слова Берронзия. А я всё равно не слушаю! Я упрямая.
Но объявление строптивой пятнадцатой невесты улавливаю.
Сбрасываю халат, одёргиваю подвёрнутый подол платья в пол. Гримёрши охают от такого преображения, костюмер закашливается. А я помогаю замешкавшейся Джель, которую не включили в список выступающих, стянуть халат и скрыть ноги подолом.
Ну что, Берронзий, извини, но посмотреть «Так ли хороша пятнадцатая невеста под одеждой, как может показаться снаружи» у тебя не получится.
Мы выходим вместе. И Берронзий – мастер словесности, ведущий многих телешоу, демон с подвешенным языком – молчит.
Тысячи радуг вспыхивают на белом платье Джель. Оно сверкает и излучает свет.
А моё бархатное платье словно его поглощает. У моей подмены, если судить по заказанным ею платьям, определённо был вкус.
