В этот раз мы всё же добрались до кафе. Не став откладывать разговор в долгий ящик, я выдала:
— Извини, но у нас ничего не получится.
Костя спокойно поставил на столик чашку и поинтересовался:
— Не нравлюсь?
Никаких «почему» или «объясни причину», чётко и в лоб. И ведь знает, злодей, что нравится. Иначе я бы не стала целоваться с ним вчера. Врать не хотелось, поэтому я парировала:
— А какое это имеет значение? И что-то не припомню в договоре подряда пункта «возлюби начальника своего».
— Досадное упущение, — согласился он. — Хотя, напомню, твой начальник Роман Леонидович. Его можно и не возлюбливать.
— Я не хочу смешивать личные и рабочие отношения, — покачала я головой.
Чёрт, ненавижу оправдываться! Такое чувство, что я в чём-то виновата!
— Не смешивай, — кивнул Костя.
— То есть, мы договорились? — уточнила я. — Исключительно рабочие отношения?
— В рабочее время, — согласился Козловский.
— В принципе, — твёрдо произнесла я.
Костя склонил голову, оценивающе взглянул на меня и ответил:
— Нет. Ты мне нравишься, Настя.
— Мы взрослые люди, — сделала я ещё одну попытку достучаться до непробиваемого собеседника. — И…
— Именно, — перебил меня Козловский. — Мы взрослые люди и сумеем сохранить грань между работой и личным.
— Костя, я…
— Ты подумаешь.
— Я хотела…
— Отказываться бесполезно.
— Ты…
— Не сдамся, да.
— Прекрати на меня давить! — рявкнула я. — Прёшь, как советский танк на Берлин!
На нас начали неодобрительно оглядываться другие посетители кафе. Я умолкла, злясь на себя за то, что всё-таки сорвалась, и одновременно мысленно костеря Козловского. Святого же доведёт! Вот уж точно — фамилия под стать человеку. А он, поедая меня глазами, неожиданно улыбнулся так, что у меня задрожали колени, и выдал, чуть склонившись вперёд:
— Ты безумно хороша, когда злишься. Глаза сверкают, осанка прямая, как у королевы. Красивое счастье по имени Настя… Дай нам с тобой шанс.
Я упрямо молчала, не глядя на него. Нет, южное солнце точно действует на меня как-то неправильно. В Москве я бы давно встала и ушла, оставив непонятливого кавалера за спиной, а здесь почему-то медлила.
— Настя, — вкрадчиво позвал он, накрывая мою ладонь, безвольно лежащую на столе, своей.
Погладил большим пальцем, ласково, бережно. Зараза сочинского разлива! Я ведь пожалею, как пить дать — пожалею.
— Хорошо, я подумаю, — неохотно пообещала я. — Но ты не будешь на меня давить!
— Зависит от того, как долго ты будешь думать, — усмехнулся Костя и тут же предложил с самым безмятежным выражением лица: — Прогуляемся по набережной?
— Козловский, твоя наглость безгранична, — покачала я головой. — Протяни палец — всю руку оттяпаешь, по самую шею. С тобой опасно иметь дело.
— Понял, прогулка откладывается, — деловым тоном отметил он. — Домой отвезти?
— Не нужно, — отказалась я. — Хочу пройтись по магазинам. Одна.
Костя поднял ладони, признавая поражение. Вот только меня не покидало ощущение, что он и не надеялся на согласие. Намеренно дал мне возможность отказаться от малого после того, как я согласилась на то, чего он добивался. Манипулятор, чтоб его! И самым обидным было, что я на это велась! Ничего, завтра уеду с Машкой на дачу к её Дэну и ещё раз присмотрюсь там к Мише. А там, глядишь, судьба пошлёт какой-нибудь знак и всё само разрулится.
Следующим вечером Машкин кавалер ждал нас возле работы. Высокий брюнет с хищным орлиным профилем. И машина была под стать ему — чёрный внедорожник с аэрографией на капоте. Я даже не удивилась, увидев там орлана.
— Данила, — коротко представился он.
— Настя, — кивнула я.
Почему-то Дэн не понравился мне с первого взгляда. Было в нём что-то отталкивающее, неприятное, словно половинка червяка в надкушенном яблоке. Но критиковать выбор подруги я не стала. Главное, чтобы Данила нравился ей. Не мне же с ним жить.
— Заедем за Мишей, — бросил новый знакомый, когда мы с Машкой сели в машину. — Лекс привезёт Верку и Ташу с Димычем.
— А Уля с Серёгой? — спросила Машка.
— Серого с утра в командировку в Казань сплавили, а Улька без него не захотела ехать, — ответил Данила.
Его дача была в селе Ахштырь, примерно в сорока минутах езды от Сочи. Разговор в дороге как-то не клеился и я с облегчением выдохнула, когда мы наконец-то добрались в нужное место. Упомянутые Лекс и компания уже ждали нас. Девушки нарезали помидоры, парни разжигали мангал. Меня приняли настороженно, но без неприязни. Машка с Дэном ушли в дом, я предложила Вере и Наташе свою помощь, но те отказались, весело заявив, что уже заканчивают.
— Там в саду черешня есть, можешь набрать, до шашлыка поедим, — Вера протянула мне миску.
Когда я вернулась с полной миской ягод, на мангале уже начали зарумяниваться шашлыки. Наташа забрала черешню, тут же ополоснула её из садового шланга и оставила на стол в беседке. Ягоды были сладкими, сочными и, откровенно говоря, я успела наесться ими так, что сомневалась — полезет ли шашлык.
К сожалению, несмотря на все усилия Машки, я чувствовала себя лишней в этой компании. Новые знакомые из вежливости расспросили, откуда я, кем работаю, нравится ли мне город, а потом переключились на обсуждение своих тем и общих друзей. Миша пытался ухаживать за мной, подливал вина, подкладывал мясо и овощи на тарелку, шутил и был очень милым, но я окончательно убедилась, что этот парень никогда и ни при каких условиях не покинет пределы моей френдзоны. Когда похолодало, девчонки предложили уйти в дом. Мужчины идею не поддержали, заявив, что им не холодно. В женской компании я откровенно заскучала и вскоре начала зевать, сославшись на усталость. Машка отвела меня в одну из комнат, а сама вернулась к подругам. И тут я с досадой вспомнила, что рюкзак со всеми вещами остался в беседке. Я совсем забыла взять его с собой. Вышла на крыльцо и зашагала к беседке. У парней играла музыка, поэтому моё приближение осталось незамеченным. Подойдя ближе, я услышала, что они обсуждают как раз меня, причём в очень нелицеприятном ключе.
— … московская фифа, — хмыкнул Данила, подливая друзьям коньяка. — Высшая раса, мля. Не пойму, чего моя чернобурочка с ней носится, как с сокровищем.
— Дэн, Настя нормальная девчонка, — тихо вступился за меня Миша. — Ну да, не нашего круга, и что?
— А ничо, — отрезал Дэн. — Такие годятся только для одного, — он сделал неприличный жест. — Попробуешь медку из этого улья, а?
— По-моему, я ей не очень нравлюсь, — с сомнением протянул Миша.
