— Как горный козёл, — усмехнулся Костя. — Это хотела сказать?
— Вообще да, — призналась я. — Серьёзно, золотая медаль твоя была бы!
— Цитируя великих, у меня столько здоровья нет, — покачал головой Козловский. — У спортсменов слишком много ограничений и безумный режим. Отдохнула? Как насчёт ещё одного захода?
— Соблазнительно, но я пока сомневаюсь, — вздохнула я. — Не уверена, что организм будет рад таким нагрузкам. Стара я для этого веселья.
— Молодой человек, раз вы свободны, помогите мне, — требовательно-капризно прозвучало рядом. — Я не могу понять, как надевается страховка.
Та самая девушка, наконец-то справившись со шнуровкой, решила воспользоваться шансом и переключить внимание такого спортивного и сильного мужчины на себя. Но Костя покачал головой и посоветовал:
— Обратитесь к инструктору. Руслан с удовольствием всё объяснит и покажет.
— Он пока что занят, — нахмурилась девушка. — Вам что, сложно?
— Очень сложно, — согласился Козловский. — Не желаю брать на себя ответственность за вашу жизнь. Вдруг не так узел завяжу? А накажут потом Руслана.
— Жаль, что настоящие мужчины, готовые помочь женщине, перевелись, — вздохнула девица.
— Не волнуйтесь, тех, кто ведётся на дешёвые манипуляции, на ваш век хватит, — уверил её Костя и повернулся ко мне: — Ну что, теперь гулять?
Девушка ещё пару раз пыталась привлечь его внимание, но Козловский на неё больше не реагировал. Правда, пока я переодевалась, к нему подошли ещё две дамочки, наградившие меня весьма недоброжелательными взглядами, когда я вышла из раздевалки, и Костя тут же поспешил ко мне, покинув их общество. Специально прихваченные с собой леггинсы и футболку я вновь сменила на оранжевый сарафан. Машка была права — в нём я себя чувствовала просто неотразимой. Дендрарий, к моему сожалению, закрывался рано, поэтому мы решили пройтись по Центральной набережной. Людей там была тьма тьмущая, лавировать в толпе мне быстро надоело и мы ушли в парк Ривьера. Там народа было поменьше, по крайней мере, дорожки после людной набережной казались практически свободными. Да и к шумным аттракционам мы не пошли. Мне вполне хватило скалодрома. Мыщцы всё ещё слегка побаливали после его посещения, поэтому шли мы медленно. Здесь, как и в дендрарии, едва ли не возле каждой скамейки обитали художники, готовые за пять минут нарисовать шарж, «живые статуи», узнать которые можно было лишь по стоящей перед ними банке для монет, и, конечно, фотографы с самой разнообразной живностью. Некоторые из них предлагали услуги даже слишком креативно.
— Девушка, вы такая яркая в этом сарафане! — жизнерадостно заявила мне владелица тигрового питона. — Не хотите погладить моего змея? Очень приятный на ощупь, вам понравится.
«Приятный на ощупь» змей, страдающий от жары, висел на руках хозяйки ленивым шлангом, абсолютно не реагируя на происходящее. Я отшатнулась от любезно протянутого мне пресмыкающегося, вжалась в Костю и, не иначе, от неожиданности, ляпнула:
— До сегодняшнего дня женщины мне такого не предлагали.
Козловский закашлялся, тщетно пытаясь сдержать смех.
— Надо же когда-то начинать, — не растерялась хозяйка питона. — Не бойтесь, он не кусается.
Да-да, мой первый парень, помнится, говорил так же. Дежавю, однако!
— Нет, благодарю, — отказалась я, отступая подальше от змея. — Я как-нибудь обойдусь без этого волнующего нового опыта.
— Молодой человек, а вы не хотите погладить питона? — переключилась женщина на Козловского. — Бесплатно.
Костя молча покачал головой и приобнял меня за талию, увлекая подальше от змеевладелицы. Я не стала освобождаться от его руки, наоборот, прильнула поближе. Кремень, как же! Заботливый, внимательный и настойчивый мужчина. Забавно вспоминать, что при первой встрече я приняла его за пикапера.
— Костя, давно хотела спросить, а почему в день нашей первой встречи, в парке, ты был на велосипеде? — уточнила я. — Машина сломалась, что ли?
— Мне нравятся велопрогулки, — просто ответил он. — И не вижу смысла гонять машину и стоять в пробках, если ехать недалеко. Да и физическая активность не бывает лишней при сидячей работе. Надо держать себя в форме.
— Это у тебя сидячая работа? — хмыкнула я. — Сам же рассказывал, что порой день напролёт по всему большому Сочи носишься, как электровеник. Кстати, форма у тебя, судя по тому, что я видела на скалодроме, великолепная. Наверняка и кубики на животе имеются.
— Дать потрогать? — усмехнулся Козловский, берясь за край футболки. — Это, конечно, не тигровый питон…
— И именно поэтому я соглашусь, — закончила фразу я и провела ладонью по его груди, спускаясь к животу и снова поднимаясь вверх.
Кубики действительно были. И литые, твёрдые мышцы под пальцами. Эстет внутри меня застонал от наслаждения. Хулиганское настроение и желание подразнить и пошутить сменились совсем иными эмоциями. Хотелось нахально запустить руки под футболку, провести ладонями по горячей коже. Медленно, неторопливо, ощущая каждый сантиметр чужого тела, знакомясь с ним, наблюдая, как оно реагирует на прикосновения. Во рту моментально пересохло, сердце забилось быстрее.
— Провокаторша, — выдохнул Костя, накрывая мою ладонь своей. — Такие игры заканчиваются вполне однозначно, Настя. Я не из стали.
— Ты кремень, мне говорили, — чуть осипшим голосом отозвалась я.
Руку отбирать не стала. Она так и лежала на мерно ходившей в такт дыханию груди Козловского.
— Кремень тоже может раскрошиться, — парировал Костя. Глубоко вдохнул, снял ладонь с моей руки и произнёс: — Поехали ко мне.
Его глаза потемнели, словно небо перед грозой. И напряжение между нами было таким сильным, что, казалось, тронь, и проскочит молния. Хотелось, безумно хотелось поддаться притяжению, кивнуть, соглашаясь, и отдаться страсти грядущей южной ночи. Всего одно движение навстречу, и…
Не сегодня. И не сейчас. Я убрала ладонь с его груди, отвела взгляд в сторону. Чёртова привычка контролировать и планировать всё наперёд снова дала о себе знать в самый неподходящий момент. В голову полезли дурацкие мысли о том, что на мне удобное, но простое бельё, совершенно не сексуальное, что голову я мыла вчера, что… Блин, я просто была не готова позволить эмоциям возобладать над разумом прямо в этот момент! Растерялась от неожиданности, струсила и начала лихорадочно искать причины для отказа. Пусть даже самые дурацкие. Слишком яркой и внезапной оказалась собственная реакция на этого мужчину.
— Снова слишком тороплюсь? — спросил Козловский.
Не зло, не обиженно, скорее, с искренним любопытством. А ещё в его тоне сквозило понимание, особенно неожиданное в этой ситуации. Я молчала, пытаясь за доли секунды разобраться в себе, сообразить, что отвечать и как быть дальше. Понимала, что со стороны моё поведение выглядело так себе: провоцировала, соблазняла, а как только дело приняло серьёзный оборот — тут же продинамила. Кроме жалкого и пошлого: «Извини, дело не в тебе, а во мне», ничего в голову не приходило. Честное слово, как в дешёвой мелодраме!
