— На-а-астя, — ласково и немного укоризненно позвал меня Костя. Положил руки на плечи, снова притянул к себе. — Неужели я задал такой страшный вопрос?
Я покачала головой и сказала правду:
— Он был слишком неожиданным в этот момент. А когда происходит то, к чему я совершенно не готова, я обычно стараюсь затормозить, взять паузу и осмотреться, а не влетать в ситуацию с бешеной скоростью. Иногда из-за этого упускаю возможности, но считаю это меньшим злом.
— Понял, — кивнул Костя. — Сам грешен: люблю планировать всё, что можно, и немного — то, чего нельзя. Хорошо, давай попробуем иначе: как ты смотришь на перспективу заглянуть этим вечером в моё холостяцкое логово на чашку кофе?
Он это спрашивал с таким преувеличенно серьёзным видом, что удержаться от улыбки было просто невозможно.
— Ты бы ещё ежедневник достал, — съехидничала я.
— Прости, забыл в машине, — Козловский развёл руками. — Так что насчёт кофе?
— Только кофе? — недоверчиво прищурилась я. — И даже приставать не будешь?
— Настя, за кого ты меня принимаешь? — укоризненно покачал головой Костя. — Буду, разумеется. И очень активно. Но насчёт кофе тоже не обманываю.
Мне импонировала его откровенность. Да я бы и не поверила иному ответу. Вспомнила, как во время нашей второй встречи он заявил, дескать, приглашает меня на кофе, а не в постель. Я уже тогда подозревала, что настанет момент, когда акценты в этом предложении поменяются местами.
— Плюс за честность, — негромко отметила я, смело выдерживая его взгляд. — Убедил. Возвращаемся к стоянке?
— Как скажешь, — улыбнулся он.
И взгляд его был хитрым, словно у кота, точно выяснившего, где стоит сметана и как до неё добраться. Вот зараза! Зуб даю, он прекрасно понимал, что я могу передумать и был готов рискнуть. Хм, однозначно, не безнадёжен. Любой другой на его месте спешил бы закрепить успех и поскорее утащить меня к себе, а он оставил мне возможность решать самой. Вернее сказать, мы оба знали, что это, скорее, формальная уступка и я уже не откажусь, но сам факт того, что Костя на меня не давил, был приятным. В то же время я не могла сказать, что Козловский совершенно перестал склонять меня к выгодным ему решениям. Просто теперь он действовал не настолько в лоб и давал время подумать. И это мне тоже нравилось.
ГЛАВА 10
Холостяцкое логово Козловского оказалось вполне уютным. Двухкомнатная квартира, над которой явно потрудился дизайнер с хорошим вкусом. Деревянный пол был приятно прохладным, и я с удовольствием ступала по нему босыми ногами, отказавшись от любезно предложенных гостевых тапок. Вымыла руки в ванной, отметив царившую там чистоту. Оказавшись на кухне, не удержалась от завистливого вздоха. Здесь тоже было идеально чисто. Краны, раковина и ручки шкафчиков сверкали хромированными поверхностями, на мраморной столешнице не было ни единой крошки.
— У тебя здесь стерильность, как в операционной, — отметила я, опускаясь на угловой диванчик. — Даже странно. Не представляю себе, чтобы ты в свободное время заморачивался с уборкой.
— А я и не заморачиваюсь, — белозубо улыбнулся Костя. — Есть специально обученные люди, готовы за некоторую сумму избавить меня от неблагодарного труда по клинингу и драингу. Тебе латте, как обычно? С каким сиропом?
— А какой есть? — заинтересовалась я.
— Кокос, миндаль, мята, блю кюрасао и шоколад, — перечислил Козловский. — Все вместе тоже вполне неплохо сочетается. — Выбрал нужную программу на дисплее кофемашины, нажал на кнопку. Агрегат зажужжал, и в воздухе тут же запахло свежемолотым кофе. Костя вышел из кухни, предупредив: — Я быстро, только переоденусь.
Пока его не было, я написала Машке в вайбере. Предупредила, что буду поздно. Подруга прислала подмигивающий смайлик и пожелала нескучной ночи.
— Пожалуй, я тоже переоденусь, — задумчиво протянула я, взглянув на вернувшегося Костю.
Он был в лёгких домашних штанах и серой футболке. Волосы влажно поблёскивали после душа. И впрямь шустрый, за пять минут управился. Хорошо, что я взяла из машины пакет с леггинсами. И ещё лучше, что мы в принципе были сегодня на скалодроме.
— Дать тебе рубашку? — предложил Козловский, обласкав меня взглядом.
Я представила себя в его рубашке и мысленно тут же согласилась. Учитывая разницу в росте, она будет мне как платье. Соблазнительно, да… И, между прочим, даже модно в этом сезоне!
— А давай, — озвучила решение вслух.
Костя снова ушёл в комнату, вернулся с клетчатой рубашкой с коротким рукавом. Выглаженной и приятно пахнущей каким-то хвойно-пряным кондиционером для белья. Гель для душа, кстати, тоже пах можжевельником и то ли перцем, то ли гвоздикой, я не разобрала. Рубашка и впрямь целомудренно закрывала всё, что нужно, и всего на полторы ладони не доставала до колена. Свой сарафан я оставила там же, в ванной, на свободном крючке.
Кофе немного остыл, как раз так, чтобы можно было пить его, не боясь обжечься. Мне было настолько комфортно и уютно, что я даже нагло вытянула ноги, как дома, и поставила ступни на мягкую обивку дивана, рядом с Костей. И он тут же не преминул провести по моей лодыжке ладонью. На возмущённый взгляд лишь пожал плечами и пояснил:
— Не удержался.
В качестве извинения протянул кусочек сыра, продолжая поглаживать мою ногу. Неторопливо, с каждым новым прикосновением поднимаясь чуть выше. Эту ласку можно было бы назвать целомудренной, если бы не взгляд Козловского. Жадный, голодный, обжигающий. И его ладонь, казалось, тоже становилась всё горячее. Я ухватила губами протянутый сыр и неторопливо откинулась на спинку дивана, прикрыв глаза. Почему бы не позволить себе маленькое удовольствие? Главное, не думать о том, как тяжелеет дыхание, как томительно-сладко тянет внутри. Не думать, я сказала! Отхлебнула кофе и практически не почувствовала его вкуса. Сейчас я с равным успехом могла выпить и воду и деревенскую самогонку, слишком сосредоточилась на других ощущениях. Ни с кем из своих бывших я не испытывала настолько волнующего, мучительно-трепетного, жаркого желания. А ведь Костя едва добрался до границы рубашки, очертил её на коже кончиками пальцев, не сдвигая, не сминая лёгкую ткань. Он не спешил, искренне наслаждаясь этими нехитрыми прикосновениями и моей слишком откровенной реакцией на них.
— Кофе закончился, — даже не пытаясь подавить лёгкую хрипотцу в голосе, выдохнула я.
— Хочешь ещё? — с лёгкой улыбкой спросил Козловский.
И я была готова биться об заклад, что говорил он вовсе не о кофе. Коварный мужчина!
— Пока достаточно, — ответила ему.
Поднялась, чтобы поставить кружку в раковину. А когда обернулась, обнаружила, что Костя тоже встал и успел бесшумно, словно дикий зверь, подойти и остановиться за моей спиной. Я замерла, глядя в его глаза, словно загипнотизированная. Сильные руки легли мне на бёдра, на миг качнули вперёд, прижимая к мускулистому телу. Если бы я и хотела что-то сказать сейчас — не смогла бы. Мысли разлетелись стайкой вспугнутых воробьёв, слова растерялись по пути, утекли водой сквозь пальцы. Костя легко, точно пушинку, подхватил меня и усадил на столешницу. Качнулся вперёд, сокращая расстояние между нами до минимума. Я сжала пальцы на его плечах, обвила ногами поясницу и запрокинула голову в ожидании поцелуя. Но вместо того, чтобы коснуться моих губ, Костя неожиданно прошёлся языком по ключице. По телу словно пропустили разряд тока. Я беззвучно ахнула, выгибаясь навстречу Козловскому, стремясь почувствовать его как можно ближе. Свободная рубашка неожиданно показалась слишком тесной, сжимающей грудную клетку, не позволяющей вдохнуть. Ладони нырнули под футболку Козловского, наконец-то коснувшись гладкой горячей кожи. Я легонько провела ногтями по его груди, не царапая, лишь слегка прижимая, и с удовлетворением почувствовала, как Костя вздрогнул. Отстранился, насколько мог, потому что я его отпускать не собиралась, стащил футболку, отбросил её в сторону дивана. Я едва не замурлыкала от удовольствия, рассматривая красивый загорелый торс.
