— Яр, — прошептала она севшим голосом. Не помня себя, бросилась в объятья оборотня. Вернулся! Наконец-то! А ведь ей говорили — не раньше завтрашнего дня.
Обнять себя он не дал. Крепко схватил за плечи. Метку резануло, будто острым лезвием. Растерянная, она подняла глаза, и тут же сердце ухнуло в пятки. Яр смотрел зло и с такой тоской… Но почему? Что она сделала? От боли занемело плечо.
Все вокруг тонуло в багровом тумане. Он видел перед собой только широко распахнутые глаза княжны. Девушка была бледна и точно напугана.
Какой же он дурак! Бежал сюда со всех ног без отдыха, желал свою голубушку поскорее приласкать. Как же! Размечтался! Только ступил на порог — чужой мужской запах перебил дыхание. И от нее пахло тоже! В груди все перевернулось с ног на голову. Не мог сделать и вдоха, до того мерзко было. И послушался ведь друга! Позволил себе голову задурить! Быстро же она… предательница… Из горла вырвался рык полный отчаянья и ярости:
— С кем была?!
Лана казалась совсем растерянной. Ух, как в невинность играет! Маленькая, лживая…
— С Дариной только, — прошептала княжна.
— С Дариной?! — рявкнул оборотень, девушка дернулась в сторону, но он не пустил, сжал ее плечи сильнее. — Не лги!
Лицо Ланы искривилось болью, и тихий стон сорвался с побелевших губ. К мужскому запаху добавился другой, ненавистный до тошноты. Яр отшатнулся, разжимая пальцы. Нет! Ее боль хуже собственной! Круто развернувшись, он саданул по стене так, что дерево треснуло. Нужно было сей же час убираться подальше! Находится тут, где она миловалась с другим… Он не вынесет! Двинуться не дали слабые от страха ручки, что обвили его пояс. Девушка мелко дрожала, но отпускать не собиралась.
— Уберись! — прошипел Яр. — Видеть тебя сил нет!
— Господин…
Старое прозвище укололо слух. Извернувшись, он перехватил ее запястья.
— Не господин я тебе! И ты больше мне не пленница! Теперь…, - «наоборот все» хотел добавить Яр, но прикусил язык. Унижаться он не будет! — Хватит. Не могу более дышать запахом чужого мужчины!
Лана вцепилась клещом в шагающего к выходу оборотня. Испугана была до трясущихся поджилок, и к тому же не понимала ровным счетом ничего. Какой мужчина?! Да не было тут никого! Разве что…
— Дивлян! — крикнула она. Мужчина замер.
— Послушай, любимый. Секундочку только! — умоляюще запричитала Лана, воспользовавшись его замешательством. — Только что Дивлян приходил. Средний сын Купавы. Просил своей Любавушке передать подарочек. Сам он боится. Представляешь? В твое логово не испугался заглянуть, а к девушке подойти робеет…
Яр молчал. Повернулся и смотрел на нее все так же тяжело и недоверчиво. Но хотя бы больше не стремился покинуть дом.
— Приходил всего лишь? — глухо проговорил он, — Тогда почему и от тебя разит чужим запахом?!
Лана позорно всхлипнула, из последних сил удерживая его взгляд.
— Я ему сказала, что видела, как Любава смотрит на него… призывно. А он на радостях обниматься полез…
— Убью, — выдохнул оборотень. Девушка все-таки расплакалась. Отвернулась к стенке, пряча лицо в ладонях. Как объяснить ревнивцу, что не было никого и быть не могло? Страх уступил место досаде, а с ней и обида пришла. Вот так встреча долгожданная! Поверил своей глупой выдумке, без вины ее виноватой сделал!
Тихий плач совсем сбил Яра с толку. Голова прояснилась и он уже не был так уверен в своих догадках. А не поспешил ли он, в самом деле, спустить всех собак на неповинную? Пошарил глазами по комнате и нашел развязанную тряпицу. Быстро схватил украшения и стал рассматривать. И точно — пахло от этой вещи мужчиной, но для другой старался мастер! Махонькие руны на одном из браслетов объявляли, что этот подарок для самой прекрасной и нежной девушки на свете и имя ее — Любавушка. Вот так. Прав был Грай — он не только глупец, но еще и ревнивый осел!
Пока оборотень внимательно рассматривал украшения, Лана сумела немного взять себя в руки. Волчара ревнивый! Вот, значит, каковы его истинные чувства! Чуть что и сил ее видеть нет?! Ну и ладно! Уж лучше одной всю жизнь… Ничего, как-нибудь справится! Дарина ее приютит, а потом уж… А этот пусть себе ищет кого угодно, хоть бы Златку ту же назад зовет! Не сдержавшись, Лана снова горько разрыдалась. От мысли, что с ним будет другая женщина, отнималось дыхание, а в груди, вместо сердца, глухо билась тупая боль. Девушка гордо расправила плечи и утерла глаза. Переживет. Наверное… Пользуясь случаем, что мужчина все еще крутит в руках бусы, Лана устремилась к лестнице. Успеть бы только сумку собрать.
Разобравшись во всем как следует, Яр виновато оглянулся по сторонам. Девушка стремительно подымалась наверх. И на лице у нее было такое выражение, что ему стало не по себе. Бусы полетели на стол и, заскользив по скатерти, съехали на пол. Беглянка была схвачена на шестой ступеньке.
— Куда?!
— От тебя подальше! — сквозь зубы шипела Лана, — На Златку, теперь, может, сил найдешь! Она-то тебе рада будет.
Оборотень мысленно взвыл. Куда не сунься — везде напортачил! И любимую свою ни за что облаял, и ту дуру как следует не приструнил. Что же оборотница ей наплести успела? Да если она Ланушку хоть когтем… Он же ей потом все эти когти и подрежет, да так, чтобы не росли больше! Девушка вывернулась в его объятьях и теперь смотрела так решительно и обиженно, что Яр похолодел. И правда — уйдет ведь! Каким местом он думал, когда рот свой открывал?
— Любимая моя, — голос предательски дрогнул, — я ведь не со зла…
— Не со зла?! — взвилась княжна. — Да отпусти же!
Дробные удары крепко сжатых кулачков рассыпались по его плечам. Яр снес их почти с благодарностью. Пусть. И он заслужил и она обиду выплеснет.
— Я так ждала! Так… скучала! А ты! Ты! — сверкающие гневом глазки вновь наполнились слезами. — Почему? Что я не так сделала?! Понять не могу, что тебе нужно!
И княжна вновь забилась в его объятьях. Такая сердитая, обиженная и… манящая. Своим отчаянным сопротивлением девочка взывала к безумной жажде утешить и приласкать свою пару как можно скорее. Чужой запах тревожил ноздри все больше, и Яру до одури захотелось содрать с нее эту вонючую тряпку. Его любимая должна пахнуть только им!
— Что нужно? Сейчас покажу… — и мужчина впился в мягкие губы. Девушка трепыхалась все не охотнее и в какой-то момент сдалась, позволяя целовать себя по-настоящему. Яр со стоном набросился на сладкий ротик.
— Хочу, что бы ты моей была, — ткань трещала под пальцами, являя жадному взору гибкое тело, — чтобы любила, как я люблю тебя…
Девушка застонала, когда он коснулся метки, лаская чувствительную кожу шеи.
— Я… и так — твоя, — шептала она, запуская пальчики в его волосы, — только в глаза твои бесстыжие… глянула и пропала…
Зря она это произнесла. Взгляд оборотня полыхнул таким огнем, что еще немного, и вспыхнули бы стены.
