— Ловки твои пальцы, девушка…
Лана чуть не подпрыгнула. Его голос, будто рыхлый бархат*, скользнул по коже, оставляя за собой волну непоседливых мурашек.
— Как зовут тебя, мастерица? — продолжил мужчина, не замечая ее растерянного вида.
Молчать на его вопрос было не вежливо, толпа вокруг и не думала редеть.
Лана глубоко вздохнула. Что люди, что оборотни — всюду народ одинаков, дай только уши погреть, да языками почесать.
— Люди Ланой кличут, — вскинула голову она.
— Ла-а-ана, — глаза вспыхнули черными звездами, — Из чьей же ты семьи, красавица-Лана?
— Не твоя печаль, Лучезар-р-р, — раздалось с боку знакомое рычание. Княжна облегченно вздохнула — Яр тут! — Через два восхода солнца она уйдет под мой кров!
Оборотень подошел и встал напротив того, кого звали Лучезаром. Мужчины были схожи статью и ростом, но и в то же время различны, как день и ночь.
— У человечки всегда есть выбор, — они меряли друг друга глазами, будто Ланы и не было тут вовсе, — такая милая мастерица может приветить любого. И метка не поможет.
Народ согласно загудел, а мужчина вновь глянул в ее сторону и улыбнулся. Мягко, но уверенно. Так, что и последняя дура поняла бы, он и сам не прочь стать этим «любЫм».
Яр в ответ лишь оскалил звериные клыки. Лучезар вдруг подхватил выбранное полотенце, и, оставив на прилавке прозрачно-голубой камень размером с перепелиное яйцо, двинулся прочь. А напоследок все ж таки одарил ее еще одним жгучим взглядом.
Довольный неожиданным представлением народ тоже стал расходиться. Ее прилавок опустел, а вместо полотенец и платков возникли камни и золотые стопки монеток. Яр тоже ушел, ни словечка ей не сказал. Только метку опять кололо и резало. Глядя на все это богатство Лана чуть не плакала.
— Ну ты подруга и хороша-а-а, — вынырнула из-за ее спины подруга-предательница, — Таких волков меж собой столкнула!
Лана хмуро оглядела Смешку. Та вдруг стушевалась.
— Робею я перед ними. Такой силой веет — голову склонить хочется.
Лана махнула рукой, мол ладно уж, не оправдывайся. Сгребла выторгованное поближе.
— Больно много… Не стоило тех денег моя работа. Может вернуть?
— Ты что! — даже тихая Любавушка подала голос, — Сам Лучезар, не торгуясь, вон какой топаз редкий выложил! Остальным зазорно цену выспрашивать. Заплатили, как посчитали правильным.
Что ж, скупостью волчий народ не отличался. Лана осторожно припрятала монеты и камешки в сумку. Все, кроме злополучного топаза.
— А кто этот… Лучезар?
Девушки переглянулись.
— Забываю все, что ты пришлая, — вздохнула Смешка, — Как своя уже, вот ни вру ни крошечки… Лучезар — потомок того рода, что правил стаей до восхождения отца Всемира на престол. В честной схватке сошлись Ивар — отец нашего вожака и Руслав — дед Лучезара. Оба зрелые мужи, в полной силе. Схватка, поговаривают, была самая жестокая. Едва ли не до смерти. С трудом, но Ивар отбил право занять трон.
— И народ не противился? — удивилась Лана. Смешка лишь головой качнула.
— Поединок был честным. Волки уважают силу, а уж приправленную мудростью… Ивар оказался правителем куда лучшим, чем Руслав. Но предки Лучезара никак успокоиться не могли. Вот и Лучезар по той же стежке пошел. С Яром они друг друга на дух не выносят. Хорошо хоть живут по разным селениям. А то бы каждую зорьку дракой привечали.
Лана слушала поспешный говор подружки и недовольно хмурилась. Верно ей чутье подсказывало — держаться от этого мужчины подальше. Хоть и хорош он собой… Тут княжна против воли вздрогнула, вспоминая ласкающий голос и чистое лицо Лучезара. Да уж, имя то у него подходящее. А с топазом все же надо было что-то делать. Как женщине Лане, конечно, хотелось оставить столь дивный камень себе, но вот мысли о Яре не давали ей свободы выбора. Девушка подхватила камень и, небрежно подбросив его на ладони, спросила у притихших подружек.
— А много ли за такой камешек нам сладостей дадут, красавицы?
Девушки одновременно фыркнули.
— Всем на празднике по прянику достанется, — подмигнула Смешка. Любава согласно кивнула.
Лана хитро прищурилась.
— Ну что ж… Где тут вкусным потчуют?
Вместе девушки нашли лавку со сладостями. Вместе же и объяснили удивленно охающей торговке, что от нее надобно. Выхватив плату, женщина поспешила спрятать ее на донышко потертого кожаного кошеля и тут же зычно заголосила на всю улицу:
— А ну-ка, кто тут любит пряник печатный, пирожок ягодный, да рахат-лукум заморский? Подходите — угощу, денег ни медяшки не стребую!
Народ засуетился. Первыми к прилавку подскочили дети, протягивая ручонки к улыбающейся женщине. Девушки же поспешили скрыться среди толпы. До вечера они бродили по Белокаменной, рассматривали привезенные товары, отдыхали под раскидистыми деревьями, перекусывая свежими мясными пирожками и запивая все терпким кваском. И было бы Лане совсем хорошо, если бы довелось с Яром хоть одним словом перекинуться. Но как бы она не высматривала среди толпы его высокой, темной фигуры — оборотень как сквозь землю провалился. Это заставляло ее тяжко вздыхать и беспокоится с каждым часом все более. Почему он не шел к ней? Что опять случилось? Грай уже десяток раз свою избранницу куда-то сманивал, Дивлян тоже рядом похаживал, а Яр… Его будто на празднике и не было. К вечеру княжна совершенно издергалась и не хотела уже того праздника. Да вообще ничего. Только ради Смешки и Любавы пошла на вечерние песни-танцы.
Глава 12
Игрища проходили в стороне от поселка. Местом была выбрана небольшая полянка, окруженная с трех сторон стройными березами. А с четвертой, на пологом взгорке, раскинулся кряжистый красавец-дуб. Около него то и собирались девушки, решившие песней очаровать приглянувшегося жениха.
— Не трясись, Любавушка, — напутствовала девушку Смешка, уверенно направляясь в сторону взгорка, — твой голосок — нежнее утреннего ветерка. Все женихи уши развесят, не сомневайся.
Девушка лишь вздохнула — ей всего-то один нужен был. Лана же к своему стыду не находила в себе правильных слов, чтобы поддержать подругу. И так на душе кошки скребли, а уж когда недалеко мелькнула знакомая крутобедрая фигура Златы, княжна и вовсе расстроилась.
— Ишь ты, и Златка тут, — будто прочла ее мысли Смешка, — Все же решила на охоту выйти, хищница облезлая…
Хищница тем временем царственной походкой прошлась по взгорку, выбирая себе местечко. Огляделась и, заметив их троицу, недобро сощурилась, презрительно скривив алые губы.
— Чтоб ты жука проглотила, — прошептала ей пожелание Смешка, — Иди, Любавушка, начнут скоро.
Девушка поспешила к собравшимся певуньям, а Лана со Смешкой устроились сбоку, у самых березок, оставляя места получше для мужчин. Те старались подобраться ближе, с интересом поглядывая на перешептывающихся девушек. Сквозь неровный гомон толпы, как росток сквозь рыхлую землю, пробился первый звук занимающейся песни.
