Ему придется выкинуть сантименты из головы. Потому что через три недели он не позвонит, не будет проверять, кувыркалась она с кем-то или нет, не захочет быть одним из многих. Теперь неизвестно, когда он вообще в следующий раз позволит сблизиться с кем-то, хотя бы для секса. Случайное исключение.
Очень чувственное.
Он почему-то все не откладывал пакет – смотрел на нежный шелк, на кружева, и понимал, что врет себе. Наверное, он все-таки приедет через три недели, потому что ему не хватило. Этой груди, этих «девочек», которым тесно вместе, бархатистой талии, этой податливой расщелины, куда так смачно было протискиваться. Узкая для него, прекрасная; он так и не попробовал задний ход… Наверное, она бы дерзила и пыталась его остановить.
Да, он навестит Джулиану еще раз.
Пакет отправился в багажник. Ни к чему держать его на глазах.
Гранд достал сумку, оглядел надвигающуюся синеву – в лесу она всегда казалась ему удивительного оттенка, – в который раз подумал о том, что в такой сырости промокнут любые ботинки. Нужно проверить прогноз. Этот Лес отличался непредсказуемой погодой: сегодня весна, завтра накроет такая стужа, что носа на улицу не высунешь.
Тем интереснее.
Шагая обратно к избушке, он понял, что ему придется принять тот факт, что еще сегодня, по крайней мере сегодня, он не сможет не думать о той, которую оставил позади.
Сдержанная и страстная, слишком настоящая, нуждающаяся – он хотел ее защищать, а после заваливать в постель, снова защищать, снова заваливать – круговая порука.
До самого вечера он никуда не ходил – ни к сторожам, ни перетягивать мишени, ни с заданиями повару.
Удивился самому себе, когда достал бренди. Просто открыл его, просто сел у печи.
Она заставила испытать оргазм его мозг. Своей податливостью, нежеланием показаться легкодоступной, но неспособной сдерживать при виде него жар. Она не хотела, чтобы он уезжал, и мелькнуло старое забытое чувство, что он действительно кому-то нужен.
Ей повезло, что он так быстро разлепил их, потому что, неспособный перестать приходить, показался бы ей в конце концов одержимым. Ей или себе?
Теперь неважно.
Гранд вдруг подумал о том, что доступ к ее телу, если вдруг ее машина в очередной раз сползет с дороги, может попросить кто-нибудь еще.
И понял, что сейчас точно пойдет чистить оружие. Пьяный и злой.
Глава 6
(ANIVAR – Высоко)
Синоптики говорили: «Будьте оптимистичны! Да, небольшое похолодание, да, на севере региона возможен снег, но если вы останетесь дома с чашкой чая…»
Дома мне не сиделось. И оптимизм сегодня не был моей сильной стороной. В городе, который вот уже на сто пятьдесят километров остался позади, плюс шестнадцать – терпимо. Поля по обочинам сначала становились более тусклыми, жухлыми, после покрылись инеем, а теперь на шоссе ложилась мелкая ледяная крошка; пришлось включить дворники.
«Не падай перед ним на колени», – наставляла Люси после того, как гордо представила меня арендованному белому джипу, который мне пока удавалось не уводить на скользкой дороге в занос. «Не стелись, не проявляй слабость…»
Я и не собиралась, хотя отлично понимала, что совершаю глупость. Глупость эта была мне необходима для того, чтобы знать – я попробовала. Я все сделала, я не сидела сложа руки, я гордо встретила свой страх лицом к лицу. Правда, страхов этих было больше, нежели один. У меня еще до встречи с Грандом тряслись поджилки, потому как никому не хочется уходить прочь побитой собакой. А я, скорее всего, после короткого диалога и фразы «тебе лучше уехать» буду дважды побитой собакой. Не потерять бы лицо.
Музыка из динамиков лилась оптимистичная, я с ней не резонировала, и потому приглушила громкость до минимума; еще десять километров почти в тишине. Снег усиливался. Как же непривычно нырять из лета в зиму, как странно.
И некстати вспоминалась Мари.
Она не была ни толстой, ни особенно уродливой, но что-то неверное крылось в ее самооценке, и, когда она устроилась ко мне в отдел менеджером, ее затравили. То бросали лед в ее кофе, то подменяли бумаги, то лепили непристойные стикеры на монитор. И делали это серьезные люди, с которыми я была знакома месяцами. Никогда они на моей памяти не вели себя так гадко и низко, но скрытная Мари, проходя мимо, всегда вызывала желание стать ведьмой и сделать ей гадость. Чем? Не знаю, аурой жертвы, что ли. Хотелось вдруг отпустить внутри поводья и позволить себе измываться, унижать, хохотать, тыкать пальцем вслед…
Не знаю, что именно случилось месяц назад. Тогда я вышла из кабинета, потому что услышала дружный гогот и увидела, как Мари, вся красная, почти пунцовая от унижения, спешно бросает в коробку личные вещи. Заявление она написала задним числом. Наверное, зря я не попыталась разобраться – была завалена делами, не до того, – но до сих пор помнилось выражение ее лица и застывшая в глазах стыдливость. За себя, за собственное существование, за неумение нравиться людям.
Не уходить бы от Гранда с таким же.
«Он может разозлиться и начать орать… – перечисляла я в уме возможные варианты развития событий, начиная с самого неблагоприятного. – Выставит меня прочь, выгонит…» Чуть лучше, если орать не будет, но вежливо попросит на выход. С каменным выражением лица, как когда-то Рич, которому я помешала отправиться на сходку с друзьями, куда были приглашены «новые девочки».
«А я?»
До сих пор ярко и болезненно помнился тот идиотский диалог, предшествовавший жесту, указавшему мне на выход.
«Джул, давай без выяснений…»
Рич был богаче меня, увереннее в себе – в таких всегда влюбляются. В дерзость, в некоторое равнодушие и расслабленность, даже в эгоизм.
«Возьми меня с собой…»
«Нет!» – и тщетно скрываемое брезгливое выражение на лице. Уже оно одно стало в тот вечер сигналом, что трещина превратилась в разлом.
«Я должна просто сидеть и ждать, пока ты развлекаешься?»
«А ты не жди, – холод в глазах, – ты просто собирай вещи и уходи. Ладно? Чтобы к моему возвращению тебя здесь не было».
…А за окном почти полночь.
С тех пор я терпеть не могла унижаться и все же гнала арендованный внедорожник в неизвестном направлении. Туда, где все холоднее, где дороги все хуже, где даже спутник путался в построении маршрута и постоянно терял из-за низких туч сигнал.
Хорошо, что Люси заставила меня сразу надеть теплые штаны и куртку, натянуть угги, бросила на сиденье шапку.
Она молодец, Люси…
Лес начался сразу и неожиданно – раз, и стены по обе стороны. Вековые сосны, елки, редкие белые стволы берез. Узкой и неровной сделалась дорога; джип кидало, скрипели рессоры. Мне казалось, что вместе с поездкой я заказала себе массаж поясницы и конный тур в придачу. Влево, вправо, то яма, то подъем…
