— Это я, — ответила Розали.
— Я немного занят, — Ивар добавил в голос побольше улыбки.
— Хорошо, я зайду позже…
— С ума сошел? — Эсора вскочила с кровати. — Сейчас идеальное время, чтобы все обсудить!
— Это ты с ума сошла! — он указал на голые ноги Евы.
— Десять секунд и пусть заходит. Иначе пристрелю тебя прямо тут.
Агатонка накинула остатки одежды и прыгнула на стул еще до того, как Ивар успел позвать Розали.
Девушка вошла в полной растерянности. Тонкие черты лица исказил то ли ужас, то ли чувство вины. Она встретилась глазами с Эсорой и удивленно замерла. Де Карма закрыл переборку и осторожно взял девушку за плечи.
— Она знает про тебя.
Розали непонимающе захлопала глазами.
— Сама догадалась, — сразу пояснил Ивар. — Это долгая история. Присаживайся, я могу принести чай, если хочешь.
Девушка замотала головой.
— Ты что-то хотела мне сказать?
На этот раз она закивала.
— Будет здорово, если ты заговоришь с нами, — усмехнулся Ивар. — Не бойся, все в порядке.
— Я получила рану осколком, — Розали указала на бедро. — Он пробил ногу насквозь, но все зажило за полчаса.
— Это… впечатляет, — заметил де Карма. — Но мы и так знали, что ты прочнее, чем кажешься. Есть еще что-то?
— Да. На Сцеллуре со мной по рации говорил странный голос. Он сказал что-то про Солоскуро, что «они знают» и просил передать «ему», что «они найдут Солоскуро раньше». Я ничего не поняла.
— Сообщение было адресовано тебе? Ты уверена? — удивился Ивар.
— Уверена. Голос спросил, слышу ли я, и продолжил, только когда я сказала «да». А потом частота, на которой он говорил, стала неподдерживаемой.
— Что это была за частота? Военная, гражданская или…
— Военная. Частота флота, с которым мы прилетели.
Эсора почувствовала, как стынут ноги от адреналина.
— И ты не знаешь, кому он просил это передать?
— Не знаю… потом я встретила человека по имени Артур. В городке, где мы останавливались на последнюю ночь. Он был в полях и передавал в эфир одну цитату: «Теперь я — смерть, разрушитель миров».
— Разрушитель миров… — повторил Ивар. Он многозначительно посмотрел на Эсору и глубоко вздохнул. — Я знаю эти слова. Очень известная цитата. Человек сделал что-нибудь странное?
— Да. Он сказал, что в курсе, кто я и кто мой отец. Хотя отказался выдать подробности. Но я точно знаю, что он испугался и что он боится отца. А потом он смог усыпить меня одним прикосновением… И еще он знал, что такое Солоскуро, но мне ничего не рассказал. Только перевел это слово как «Черное солнце», но был уверен, что послание не для него.
Ноги стыли, а лицо горело. Ева почувствовала подступающий ужас, но приложила все силы, чтобы его сдержать. Осталось надеяться, что на лице внутренняя борьба не отразилась. Если Розали поймет, что они с Иваром в ужасе от того, с чем имеют дело, девушка перестанет им доверять.
— Как он выглядел?
— Обычно. Одежда странная, но в остальном все обычное.
— Давай мы договоримся: в следующий раз ты будешь рассказывать о таком, хорошо? — девушка кивнула. — Мы договоримся о полной честности. И полном доверии. Я желаю тебе блага, как и Ева. И если ты желаешь того же для нас, для всего человечества, то ничего больше от нас не скрывай. То, что случилось на Сцеллуре — это важно. Кем бы ни был твой отец, — Ивар повернулся к Еве. — Мы теперь знаем, что он не один. И у него есть враги. Если послание было не для этого Артура, то…
— Оно для моего отца, — Розали закивала. — Да, я тоже так думаю. Если бы они хотели связаться с Артуром, то могли бы «позвонить» ему. Артур удивился, когда я сказала, что ничего не знаю об отце. Значит, кто бы ни отправил послание, он скорее всего думал, что я общаюсь с родственниками. И поэтому я получила сообщение, чтобы передать отцу. Видимо, отец скрывается или не выходит ни с кем на связь.
Ивар захлопал в ладоши
— Полностью с тобой согласен! — на его лице появилась гордость, которая бывает у родителей на детских утренниках. — Поразительная дедукция, я тебе скажу. Что думаешь, Ева?
— Что вы слишком оптимистичны… но согласна, это может быть рабочей теорией. Есть твой отец, есть некий Артур, а есть некие «Мы», и эти три элемента знают друг друга, но явно не в ладах. Или как минимум не в одной команде. Значит, похищения людей могут быть делом рук «Их», а твой отец и правда, скорее всего, ни при чем. Либо наоборот: он похищает людей, чтобы отыскать это Солоскуро, чем бы оно ни было.
— Артур сказал, что это переводится как Черное солнце, — повторила Розали с отстраненным выражением лица, будто пыталась вникнуть в смысл такого зловещего названия. — Но я не знаю, что это значит…
— Я знаю, — Ивар сглотнул и по очереди посмотрел на собеседниц. — Но вам это не понравится.
— Артур сказал, я не поверю.
— Я тоже не особо верю… если вкратце, то это как-то связано с одной очень скрытной сектой аламарси. Когда-то давно, еще на службе, я натыкался на их святилище, и там на стенах повсюду были надписи «Черное солнце» на разных языках. Они поклонялись ему, насколько могу судить, но меня выгнали еще до того, как я сумел что-то понять.
— Отлично, сектанты, связанные с пришельцами. Это совсем не пугающие подробности. Видимо, потребуется расспросить парочку аламарси…
Ивар ухмыльнулся.
— Видимо, да.
— Только не говори, что это будет Адам…
— Можем начать с него, а там уж как повезет.
— Почему именно кочевники? Пропадают не только они. Исчезновения были в регионах, где аламарси нет уже тысячу лет — в Старом космосе, во внутренних территориях, где им уже нечем поживиться.
— Пропадают? — удивилась Розали.
— Долгая история, — бросила Эсора.
— Полная честность, — Ивар поднял палец вверх. — Мы все должны доверять друг другу, иначе провалим дело еще до начала.
— Видишь ли, Розали, — начала агатонка. Она проверила, не дрожат ли лодыжки от адреналина. — Уже много лет по всей галактике исчезают люди. Даже не так: целые флоты, вместе с кораблями, колонии со всем населением. Это случается регулярно и количество пропавших давно превысило миллионы. Но правительства молчат, скрывают это, потому что не смогли найти следов похитителей: ни признаков сопротивления, ни радиоактивных выхлопов, ничего. Люди будто телепортировались вместе с техникой.
— Это… странно.
— Больше, чем странно. Сначала я подозревала твоего отца, но после сегодняшнего рассказа картина стала сложнее и запутаннее. В общем и целом, Розали, мы втроем — единственные люди в галактике, которые понимают, что происходит что-то неладное. Ну, кроме еще парочки кидонианцев…
