— Все это слова, Ева, всего лишь слова.
Тут он, конечно, прав — даже сам не представляет, насколько. Всю дорогу домой Ева думала об Иваре и совершенно не могла понять, почему он так запал ей в душу. Будто подросток, Эсора пыталась представить их совместное будущее, даже несмотря на тот факт, что кидонианский кретин застрелил ее напарников.
Она оправдывалась тем, что простила убийство двух братьев по оружию ради высшего блага: у него есть Розали и план, как спасти с ее помощью человечество. Но в глубине души Ева давно поняла: скорее всего, она бы простила де Карму, даже если бы никакой Розали не существовало. Просто потому, что в этом аристократичном грубияне было нечто необъяснимо притягательное. Ничего, сто лет тюрьмы поправят мировоззрение.
Прямо сейчас стало ясно одно: Ксавьер не может добраться до Ивара законными методами, а на незаконные ему никто не даст денег. Значит, директор повесит всех собак на Еву. Де Карма где-то там, среди звезд, а Эсора вот, в руках Службы безопасности, беззащитная и никуда не денется. Идеальная кукла для битья.
И что теперь делать? Нужно спасти галактику, предупредить людей, но не получится — в лучшем случае ее лишат званий, наград и выгонят на улицу. Ева поймала себя на мысли, что впервые за долгое время ощущает полную беспомощность. И вовсе не из-за наручников, примагниченных к столу.
Ксавьер еще долго буравил взглядом и ничего не говорил. Уголки губ подрагивали в попытке озвучить мысль, но ему потребовалось немало времени, чтобы сказать:
— Ладно, завтра к тебе пожалует сам Киндрейс, будь с ним повежливее. Иначе можешь случайно отправиться за товарищами.
С этими словами он вышел, а Еву под конвоем повели в новую камеру. Типичная однушка: койка, маленький столик, умывальник с унитазом, телевизор у потолка и две двери (одна для заключенного, другая для посетителей, отделенная бронестеклом).
— Процедуру знаете, — бросил конвоир и задраил стальную переборку.
Ева знала: шаг в камеру, поднять руки, прислонить увесистые наручники к стене. Они прилипнут к идеально гладкой поверхности и раскроются. Теперь руки можно опустить, впереди целые сутки «свободы».
До встречи с Киндрейсом было далеко, а готовить оправдания совсем не хотелось: нервы и так на пределе после долгого перелета с Земли. Да и вообще, работа в Монархии оказалась морально тяжелее любых вылазок в Свободные миры.
Поэтому Эсора улеглась на кушетку, подложила подушку под шею и уставилась в телевизор. Вместо мысленного управления у него вмонтированный в стену пульт, но и это неплохо — хоть не руками переключать.
А клацать пришлось прилично: ничего интересного на тысячах агатонских каналов не нашлось. Ева листала их, пока случайно не наткнулась на очередные новости: на картинке лицо Киндрейса и на фоне стоял уже такой знакомый Томас Торвальдс. Лидер «Свободной Акулы», как его прозвали. Но самый главный персонаж фотографии — Ивар.
В одном помещении с Киндрейсом. Ева вздрогнула, но быстро взяла себя в руки. Зачем этот идиот поперся на Агатон? Она не указывала в отчете, что первым выстрелил именно Ивар, но в СБК быстро догадались и без посторонней помощи. Ни Торвальдс, ни Оттон Бьерне не стали бы собственноручно хоронить будущее новой страны, убивая агатонцев — только поддержка Киндрейса спасла молодое восстание. Поэтому новость о том, что де Карма прикончил двух агентов СБК и попытался свалить это на михъельмцев, прилетела на Агатон быстрее, чем сам де Карма. Страшно представить, что с ним сделает канцлер, если достанет. Хотя у Ивара наверняка был план, тут даже сомневаться не приходилось.
О судьбе Монархии ничего нового Эсора не узнала: страну разделят, Нулевой сектор отойдет землянам, остальные проведут референдум, где решат в пользу независимости или слияния в новое государство. Причем референдум будет попланетный — страшно представить, какой хаос ждет страну в ближайшие сто лет.
Но канцлер добился своего: развалил ненавистную демократам земную империю. Конечно, Монархия переживала не лучшие годы и через пару десятилетий сломалась бы самостоятельно. Зато великий политик получил плюс себе в карму. Наверняка в академиях СБК его будут превозносить много веков.
Эсора краем уха слышала, будто агатонцы планировали подобные операции в Приоритете и Доминации, но предпочла считать это просто слухами. Убивать такие могучие державы глупо: кому еще сдерживать наплыв пиратов и работорговцев из Самборы? Если Кидония и Айлирэн падут, как Монархия, галактика утонет в дешевых наркотиках и анархии.
Утром вызвали на новый допрос. На этот раз в камеру вошли сразу пять человек: два солдата с оружием наизготовку, Ксавьер, сам канцлер Киндрейс и незнакомый Еве мужчина в парадном кителе.
Канцлер несколько секунд буравил ее взглядом.
— Здравствуй, Ева, — сказал он и уселся напротив на неудобный стул.
— Здравствуйте.
Два месяца назад на Михъельме она боялась этого взгляда и чувствовала уколы адреналина каждый раз, когда канцлер смотрел в ее сторону. Теперь все изменилось. Эсора поняла: ее судьба не имеет значения. Да, она хотела избежать позора и тюрьмы, но какая теперь разница? Очень скоро цивилизацию похоронят неизвестные пришельцы. Политические игры, притворство, напускная уверенность в том, что они что-то решают — к чему это? Пока человечество не признает наличие общего врага, ему не спастись.
Де Карма прав, как ни крути. И, возможно, пока Ева будет мотать срок, он все-таки сумеет ответить на главный вопрос: «Зачем»? Зачем люди сдались пришельцам? Зачем они подселили Розали? Зачем похищают людей?
— Что думаешь о своем положении? — спросил канцлер, когда понял, что Ева витает в облаках.
— Оно плачевное, только слез нет, — усмехнулась девушка.
— Ты странно себя ведешь после ареста. Что случилось на Земле?
— Дело не в Земле, канцлер. Вы же читали отчет?
— Да, как и отчет Армана. Ты разместила секретную информацию в общем доступе, чем фактически передала ее кидонианскому и другим правительствам. Не продала, а просто выложила. Это новое слово в шпионаже.
Директор СБК за спиной канцлера поджал губы в слабой усмешке. В его взгляде Ева прочитала желание казнить ее прямо здесь.
— Я не шпионила, а пыталась помочь.
— Девочка, ты или настолько глупа, что сама не понимаешь своей ошибки, или умышленно подставляешь страну под удар. Я не вижу других вариантов.
— Как насчет поверить моим выводам и провести более тщательное расследование?
Киндрейс неодобрительно покачал головой.
— Не нужно рассказывать про пришельцев, нарушающих наши границы. Твой отец уже приходил ко мне с этими глупостями. Все, что ты себе напридумывала — это фантазия, не имеющая никаких реальных доказательств. Твои выводы притянуты за уши, а если это и правда умышленные «похищения», то за ними легко могут стоять наши враги. Враги-люди.
— Я опытный агент, канцлер. Я не делаю выводов без доказательств.
